— Почему ты так думаешь?

— Орлов намекнул, что в лагере есть крыса.

— И я даже знаю, кто, — процедил сквозь зубы Глеб.

— Ты ничего не предпринимай, — предостерег я. — Возможно у него есть сообщники, притом влиятельные. Сомневаюсь, что его, как охранника, посвящают в военные операции. Либо он сам ворует документы или подслушивает разговоры руководства. Либо ему их передают, — я задумчиво уставился на обогреватель, где между решёткой виднелся голубой свет кристалла.

Завтра я приступаю к работе под руководством лекаря Трофима. Сегодня мы с ним познакомились поближе, и он мне понравился. Он чем-то напомнил деда: немногословен, грубоват, но честный и болеет за своё дело. Думаю, мы с ним сработаемся.

— Я через нашего водителя в Москву два письма отправил. Один моей семье, второй — Кириллу Попову. Предупредил, что мы здесь остались, чтобы они не волновались.

— Правильно сделал, молодец, — похвалил я, ведь сам не додумался до этого. Слишком много всякого разного произошло.

Мы с Глебом сходили поужинать, ведь столовая работала круглосуточно, и легли спать. Сегодня был банный день, но ни я ни он не захотели идти в остывшую баню, ведь на улице было больше тридцати градусов мороза. Вот в баню Степана я бы с удовольствием сходил. До сих пор, когда вспоминаю о ней, на душе становится приятно, и очень хочется вновь вдохнуть тот горячий сухой жар вперемешку с ароматом смолистого дерева и березового веника.

На следующий день нас разбудил комендант Михалыч, пожилой тучный мужчина, который любил поболтать и так заразительно смеялся, что никто не мог удержаться и присоединялся к нему.

— Ну что, молодцы, вы не на курорт прибыли. Надо бы поработать, — сказал он и с силой захлопнул дверь. — Глебка, я тебе план работ составил. За ночь снег выпал, поэтому бери лопату и…

— Нет-нет, я иду к начальнику лагеря, — быстро ответил он, натягивая теплые шерстяные носки. — Пусть кто-нибудь другой вам помогает.

— Эх, быстро ты сдулся. Я-то надеялся, что подольше продержишься, — хохотнул он. — Ну ладно, иди к начальнику, а я кого-нибудь другого пристрою.

Тут его взгляд упал на меня, на что я быстро ответил:

— Мне своей работы в госпитале хватает.

— Это что ж получается, мне самому лопатой махать? — развёл он руками и недовольно нахмурился.

Мы с Глебом пожали плечами, быстро оделись и вышли из дома, направляясь к столовой.

— Вот он, — кивнул я на мага земли, который вместе с тремя бойцами в военной форме направлялся в сторону штаба.

— Понял. Выясню, кто такой, и пригляжу за ним, — процедил он сквозь зубы.

Сытно позавтракав яичницей и куриными котлетами, мы разошлись в разные стороны: я в госпиталь, Глеб к палатке, в которой располагался штаб. Договорились встретиться на обеде в столовой и всё обсудить.

Первым делом я нашёл Трофима, который проверял состояние прооперированных, и спросил план работ на сегодня. Он ответил, что нужно приглядывать за больными и готовиться к приёму раненных, ведь по слухам османы даже не думают покидать нашу землю и только наращивают свои войска. Кроме обычных орудий, задействованы маги и ведьмаки, поэтому ранения разнообразны, и нам нужно быть готовыми оказать помощь любому.

— Две недели назад к нам привезли парня, у которого не было видимых ран или явных болезней, но он просто угасал у нас на глазах. Мы как могли поддерживали его состояние, но ничто не помогло, — он бросил взгляд на пустую кровать и тяжело вздохнул. — Помер, а мы так и не поняли причину. Говорят, это ведьмаки постарались. Вот это самое страшное. Наши бойцы не могут от них защититься. Чёртова чёрная магия! — он сморщился будто от боли и, развернувшись, двинулся между кроватями.

Я посмотрел ему вслед, и тут мне в голову пришла одна идея. Я не знал, получится что-то или нет, но должен был попробовать.

— Трофим, я отойду ненадолго! — крикнул я вслед лекарю. Тот, не оборачиваясь, кивнул головой и продолжил огибать кровати, спрашивая больных о самочувствии.

Накинув чью-то фуфайку, я вышел на улицу и довольно резво двинулся к штабу. Мне нужен был тот, кто поможет отправить письмо. Эх, жаль, что колонна уже уехала.

Издали увидел Глеба и махнул ему. Он шёл со свертком, зажатым подмышкой, в сторону дома.

— Ну чего? Взяли? — спросил я.

— Взяли, конечно, — с довольным видом ответил он. — У меня такой послужной список в охране, что даже к самому императору в телохранители могу пойти. Вон, уже и форму выдали. Сейчас пойду переоденусь и…

— Слушай, нужно кое-что срочно выяснить, — прервал я его.

— Говори, — тут же посерьёзнел и огляделся.

— Хочу письмо отправить Демидову. Узнай, как корреспонденция отсюда уходит.

— Вчера ушла вместе с колонной, — ответил он.

— Узнай, когда в следующий раз будет отправка. Есть у меня одна задумка, — я замолчал, так как в это время мимо проходили маги и бросали на нас подозрительные взгляды. — Если османы задействовали ведьмаков, то и нам надо, а то, боюсь, победа будет на их стороне.

— Глупости. Ведьмаки у нас не в чести. Пусть сидят по своим резиденциям, а то как только выпустим — обратно не загоним, — сурово ответил он.

Я посмотрел на него как на пришибленного. Вот ведь старая закалка: велено ненавидеть ведьмаков — значит будет ненавидеть. А ведь они тоже часть этого мира и имеют право жить как свободные люди и граждане империи, а не изгоями сидеть взаперти на выделенных клочках земли.

— Глеб, как ты не понимаешь — против ведьмаков маги не выстоят. У них другая магия. Когда друг за другом бойцы начнут умирать из-за сглаза или проклятья, тогда уже будет поздно что-то делать. Нужно призвать их на службу прямо сейчас и взамен обещать свободу и равноправие.

— Император на это не пойдёт, — глухо ответил он.

— Император — неглупый человек. Он всё прекрасно понимает, но из-за того, что его окружают такие, как ты, он не может понять, откуда идёт настоящая опасность.

— Такие как я — это какие? — грозно спросил Глеб.

— Зашоренные, узколобые, однобокие, — принялся перечислять я.

— Ладно, понял я. Сейчас выясню и подойду к госпиталю. Выйди через полчаса, — буркнул он.

Я кивнул и двинулся обратно. Как же плохо без связи! Я так привык к благам этой цивилизации, что чувствовал себя не в своей тарелке без возможности связаться с тем, с кем нужно.

Вернувшись в госпиталь, я не мог думать ни о чём, кроме ответа от Глеба, поэтому занялся стерилизацией инструментов и артефактов в паровом стерилизаторе. Намного быстрее было бы просто залить их одним из моих антисептиков, который уничтожает все известные мне микробы, но решил не проявлять инициативу в таких делах, а то быстро настрою местных лекарей и медсестёр против себя. Никто не любит выскочек и умников.

Прождав ровно полчаса, я вышел на улицу. Глеб уже слонялся неподалёку.

— Ну что? — я бросился к нему.

— Нужно сдать письмо дежурному по лагерю. Но меня сразу предупредили, что все письма вскрываются. А ещё категорически запрещено писать точное местонахождение лагеря. Цензура, никуда не денешься. Несколько дней письма собирают, а потом отправляют с кем-нибудь или специально направляют бойцов отвезти корреспонденцию и забрать из министерства документы. Короче, пиши свои письма и отдай дежурному, а там уж останется просто ждать.

— Ясно. Спасибо за информацию, — кивнул я и поспешил обратно, ведь был в одном халате.

Зашел в здание и похлопал себя по плечами, чтобы поскорее согреться. В это время услышал со стороны палаты какое-то нетипичное оживление. Медсестра с ошалелыми глазами пронеслась мимо и исчезла в процедурном кабинете.

Продезинфицировал руки, и энергично зашагал в сторону палаты. Когда зашёл, увидел, что лекари столпились у кровати одного из бойцов, который вчера привезли.

— Саша, — окликнул меня граф Орлов и махнул рукой.

Я подошёл к нему, силясь понять, что именно происходит. Лекари спорили, что-то предлагали и одновременно осматривали ногу бойца.