Я сразу поехал на вокзал, но до ближайшего рейса было ещё два часа, поэтому сдал рюкзак в камеру хранения, а сам пошёл в ближайший ресторан. Есть хотелось так сильно, что казалось, будто желудок прилип к спине.

Заказав большой кусок стейка, запеченные овощи и банановый тирамису, я позвонил князю Савельеву.

— Владислав Андреевич, приветствую.

— Здравствуй, Саша, — послышался его бодрый голос. — Как ты? Как домашние?

— Всё хорошо. Я сейчас по делам в Новгороде. Звоню, чтобы предупредить о том, что кто-то намеренно снимает магические купола с аномалий. Сначала сняли купол с нашей анобласти. На днях то же самое проделали с Новгородской.

— Да, я слышал, — голос его стал серьёзным. — Мы усилили охрану. Похоже на обычное вредительство. И кому это надо?

— Не знаю, но кажется мне, что это была всего лишь проверка. Основное действие ещё впереди.

— Ох, Сашка, не пугай меня. И так весь на нервах. Наша анобласть занимает огромную территорию, поэтому физические невозможно её обезопасить. Я уже дал задание установить камеры, чтобы хотя бы через мониторы следить за обстановкой, но если кто-то к нам полезет, охране понадобится время, чтобы добраться до них. За это время они успеют сделать своё черное дело.

— А если поверх основного купола накрыть ещё одним? — предложил я.

— Ты предлагаешь сделать обманку? Они подумают, что достигли цели, а на самом деле… Хм… Хорошая идея. Сейчас же соберу своих людей и выскажу им твою идею. Конечно, купол на такую территорию стоит дорого, но всё же намного меньше, чем если купол исчезнет, и твари ринутся наружу. Последствия этого могут быть необратимы.

Мы ещё немного поговорили, и я позвонил Кириллу Попову, которому велел сделать то же самое. Он сначала сопротивлялся, ведь нанял дополнительно трёх охранников, которые обходили по периметру анобласть несколько раз в течение дня. Но я всё же надавил и сказал, чтобы тот не скупился. Пусть в нашей аномалии в разы меньше существ, но даже в ней могут мутировать различные насекомые и микроорганизмы, которых трудно поймать, но которые могут сильно навредить людям. За это будем нести ответственность мы, Филатовы, как хозяева аномалии, и возмещать причинённый ущерб. По крайней мере так написано в тех документах, которые мы получили вместе с поместьем.

Вкусно поужинав, я вернулся на вокзал и вскоре вылетел в сторону Москвы. На этот раз мне удалось поспать, чему я был очень рад.

На вокзале меня встречал Глеб, от услуг которого я не мог отказаться, но хотя бы договорился, что в некоторых моментах его присутствие ничего не поменяет. Поездка в Новгород была сопряжена с опасностью, которая исходила от анобласти, но его туда бы не пустили. Для этого нужно официально трудоустроиться охотником. У меня же были особые условия — за меня поручился князь Савельев, а он влиятельный человек, и на короткой ноге с владельцами новгородской аномалии.

— Домой? — спросил Глеб, когда мы погрузили мой тяжеленный рюкзак в багажник и сели в машину.

— Нет. Сначала в лечебницу Коганов. Больные ждут моего противоядия.

По пути я позвонил Аврааму Давидовичу, который признался, что сам уже несколько дней на ногах без отдыха и не уходил домой, а спал прямо в подвале с больными, чтобы оперативно реагировать на ухудшения. Всё-таки он хороший лекарь, и я рад, что мы нашли общий язык и поддерживаем друг друга.

Я предупредил, что мне нужна будет лаборатория, и он заверил, что всё подготовит. Глеб настоял на том, что будет присутствовать в лечебнице, на что я согласился. Он уже не раз видел меня в деле, поэтому я не намерен от него скрывать свои способности.

Когда прибыли в лечебницу, я вытащил из рюкзака и разложил на столе всё что мне пригодится, и только после этого начал создавать противоядие. Мне предстояло использовать кровь животного, а это очень опасно, ведь мурохвост мог быть болен. Именно поэтому я сначала очистил его с помощью эфиров трав и только после этого занялся приготовлением противоядие. На всё у меня ушло часа три, половина источника маны и часть собранных манаросов.

— Готово! — объявил я и протянул Когану бутыль из темно-коричневого стекла. — Всем дать по ложке. Если не поможет, через два часа повторить.

— О-о, так бистро! — удивился лекарь и осторожно забрал у меня бутыль. — Я таки уверен, что поможет с первой ложки, ведь это средство сделали ви.

— Не стоит уж слишком доверять моим способностям. Вы же знаете, что и на солнце есть пятна.

— Таки да. Но предлагаю прямо сейчас и проверить.

Мы вместе спустились в подвал, в котором количество больных увеличилось. Очередную партию тяжелобольных привезли сегодня утром.

Первым делом напоили девочку терпкой, слегка сладковатой жидкостью. Та не сопротивлялась и послушно выпила полную ложку, а потом получила от Когана леденец на палочке. Кашель утих почти сразу же, и мы с Авраамом Давидовичем с облегчением выдохнули.

Лекарь напоил каждого больного по очереди, и мы принялись отслеживать улучшения. Через полчаса стало понятно, что я правильно определили болезнь и создал верное лекарство.

— Предлагаю отметить это дело, — сказал Коган, когда мы вышли из подвала и устало двинулись по коридору. — Приходите сегодня к нам на ужин. Моя любимая Софочка будет очень довольна. Она нам все уши прожужжала про то, какой вы замечательный и умница. Не пропустила ни одного выпуска с вашими испытаниями.

— К сожалению, у меня сейчас нет времени на званые ужины. Когда наступят более спокойные времена, я с радостью приму приглашение, но сейчас у меня много работы, — я с раздражением выдохнул, когда вспомнил, что у меня не расписаны рецепты для лаборатории фармакологии, и с Димой мы ещё не обсудили, что именно и каким образом будет производиться в наших лабораториях.

— Ви таки правы. Сейчас не время для веселья. Но моё приглушение для вас всегда в силе. Приходите в любой день, когда заходите.

— Спасибо. Передайте привет Софочке.

Мы попрощались, и я в сопровождение Глеба вышел на улицу. Первым делом поехал в особняк и поговорил с Димой. Тот подготовил рецепты сам, но хотел, чтобы я их просмотрел. Я нашёл несколько способов улучшить то, что он придумал. Кое-что переделал, но в принципе он всё расписал правильно. Даже удивительно как одинаково мы соображаем.

Дима заверил, что завтра же приступит к заказу военного ведомства и попытается свою часть выполнить в самое ближайшее время. Только после этого я вернулся на квартиру Савельевых и снова просидел всю ночь с тетрадью, ручкой и списком лекарств.

Следующий день был выходной, что меня очень порадовало. Поспав пару часов, я поехал на встречу с Василием Егоровичем — руководителем лаборатории фармакологии. Он, в отличие от Еремея Петровича, сильно сопротивлялся всему, что я предлагал.

Я м ещё при первой встрече понял, что с ним возникнут трудности. Во-первых, я молод. Всего девятнадцать лет. В-вторых, я из опального рода. Даже то, что нас восстановили в правах, для некоторых не имело никакого значения. В-третьих, он не привык никому подчиняться. Тем более ему не хотелось подчиняться такому, как я.

— Нельзя смешивать эти элементы. Они будут мешать друг другу и станет только хуже, — настойчиво повторил Василий Егорович, когда я в очередной раз пытался донести до него рецептуру одного из препаратов.

Я здесь был уже три часа и порядком устал от высокомерия, надменности и упрямства этого человека.

— Значит так, — я поднялся из-за стола и прямо посмотрел в его глаза. — Лаборатория перешла в мои руки, нравится вам это или нет. Либо вы будете выполнять то, что я говорю, либо мне придётся искать нового руководителя лаборатории. Думаю, среди сотрудников найдутся желающие занять ваше место.

Мужчина сдвинул брови и вперился в меня злобным взглядом. Мы просто стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Я заметил, как он с силой сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего. Видел, как пальцы впились в столешницу, как он весь превратился в напряженный мускул. Я же был спокоен и просто смотрел на него.