— Все смотрели. Каждый год с нетерпением ждём сражений магов. Только так мы можем увидеть, что на самом деле вы умеете, — ответила она и вдруг погрустнела. — Правда, сейчас в новостях показывают такие ужасы. Как я рада, что у нас есть защитники. От нас, простолюдинов, толку мало. Мы никак не можем защититься от магов и ведьмаков.

— Не переживайте. Уверен, скоро это всё закончится, — я подмигнул ей и хотел зайти в дирижабль, но тут она снова заговорила.

— Не уверена. Только что нас собирали представители транспортной компании и объявили о том, что османы смогли прорвать нашу защиту и на несколько километров продвинулись вглубь страны. Все рейсы в южную сторону отменили, оставили только те дирижабли, которые доставляют помощь нашим военным. Нам дали время подумать до завтра, кто из экипажей будет совершать эти опасные рейсы.

— Хм-м-м, не слышал об этом, — напрягся я.

— В новостях пока об этом не говорят, чтобы не вызвать панику. Но скоро всё равно об этом станет известно. Люди бегут подальше от этих смерчей, камнепадов, ледяных шипов и тому подобного.

— Надеюсь, вы не хотите обслуживать опасные рейсы?

— Хочу! — твёрдо заявила она. В её глазах блеснула решимость. — Я сделаю всё чтобы помочь нашим воинам победить.

Как же она в этот момент была похожа на мою Лену. Романтизм молодых людей и жажда подвигов отодвигает здравомыслие на задний план.

— Я желаю вам удачи, но в то же время надеюсь, что вы откажетесь. Война — не женское дело.

— Спасибо, господин Филатов. Я подумаю, — кивнула она и указала мне на дверь.

Я зашёл в дирижабль, дверь запрели две стюардессы, и вскоре мы взлетели.

Запершись в своей каюте, я снял пальто, скинул ботинке и разместился на диванчике, чтобы хоть немного вздремнуть. Но то ли от того, что приходилось лежать в скрюченном положении, то ли потому что слова стюардессы не выходили у меня из головы, я так и не смог поспать.

Прилетели мы в Новгород рано утром. Я заранее позвонил своим знакомым охотникам, с которыми уже заходил в новгородскую анобласть: Афоня и Тимоха.

Афоня встретил меня на вокзале.

— Здорова, Санёк, — крепко пожал мне руку, улыбнувшись. — На кой-чёрт тебе снова в аномалию понадобилось заходить?

— Мурохвост нужен. Точнее его кровь, — пояснил я, когда мы двинулись к выходу.

Название зверька мне подсказал Сеня. Я с ним разговаривал из дирижабля, пока связь не оборвалась.

— Мурохвосты опасны. Они ядовиты, — предостерёг он.

— Я знаю. А что за история с пропавшим куполом? — мы сели в видавший виды внедорожник, усиленный металлическими трубами и шипами.

— Было дело, — кивнул он и повернул ключ, отчего движок взревел, как разъярённый зверь, а потом монотонно затарахтел. — Прикинь, мы только из анобласти вышли и даже отъехать не успели, и вдруг — раз, и купола нет!

Он ударил кулаком по рулю и вытаращился на меня.

— Я как увидел, рванул обратно, а через стену уже гады полезли. Ох и натерпелись мы, конечно, — он помотал головой. — Хорошо, что наши быстро сообразили, что к чему, и сначала своими силами создали слабый купал, а потом уже спецов подтянули, и те быстро всё усилили.

— Говорят, мутанты сумели сбежать, — осторожно проговорил я, внимательно следя за его реакцией.

— Ещё бы! Ты бы видел, что творилось! Эти гады будто чувствуют, что купола нет. Наши до сих пор на зачистке день и ночь. Тимоха только с ночной должен вернуться — т варь летающую преследовали. С трудом подстрелили, теперь везут к аномалии.

Далее последовал долгий рассказ о том, как он самоотверженно бегал вокруг аномалии, утопая в снегу и пытаясь остановить поток тварей, хлынувших со всех сторон. Он закончил говорить только когда мы остановились у ворот анобласти.

К нам медленно подошёл Тимоха. Он явно сильно вымотан: сутулится, руки плетьми свисают вдоль тела, взгляд тусклый, а под глазами темные круги.

Он хрипло поздоровался и протянул трясущуюся руку.

— Ты чего такой? — встревожился Афоня.

— Я бы на тебя посмотрел, если бы ты вон ту тушу на себе из леса выносил, — хмыкнул он и указал на огромную птицу с сине-серым оперением.

Сразу вспомнил, что видел такую в тверской аномалии. Она парила высоко под куполом и изредка набрасывалась на него, пытаясь вырваться наружу.

— Она весит триста двадцать килограмм, — пояснил Тимоха. — Сил совсем нет. На сегодня хватит. Мне нужен отдых. Два дня меня не ждите.

— Погоди-ка, а как мы вдвоём в анобласть зайдём? — возмутился Афоня. — Сам же знаешь, что двоих не пускают. Нужно как минимум трое.

— Возьмите кого-нибудь другого. У меня до сих пор руки и ноги трясутся. Мне нужно отлежаться.

Афоня грязно выругался и принялся озираться, пытаясь найти того, кто согласится зайти в анобласть.

— Погоди, не торопись, — сказал я, вытащил из рюкзака «Золотой нектар» и протянул Тимофею. — Пей, станет легче.

— Что это за муть? — он с подозрением посмотрел на пробирку.

— Бери и пей, раз дают! — прикрикнул на него Афоня. — Не с чужих рук берёшь. Саньке можно доверять.

— Ну ладно, если станет легче, то хорошо, — пожал он плечами и залпом выпил зелье. — М-м-м, вкусно. Даже сладость какая-то есть.

Мы с Афоне внимательно следили за ним. Сначала он выпрямился, будто с его плеч сбросили тяжелый груз, потом он порозовел и даже заулыбался.

— Ого, я прям чувствую, как силы во мне появились. Я даже будто сам легче стал, и руки больше не трясутся. Ух-х-х, хорошо! — он расстегнул куртку и снял шапку. — Жарко.

— Ну теперь-то ты сможешь зайти с нами? — уточнил я.

— Пойду куда скажете! — с готовностью ответил он, а потом шепнул мне. — Есть у тебя ещё это средство? Я даже готов выкупить.

— Есть две пробирки. Отдам бесплатно, когда всё сделаем.

— Договорились, — подмигнул он мне.

Мы надели снаряжение, вооружились карабинами и заехали на внедорожнике в анобласть. Прямо перед нами заехал целый отряд, но мы отделились от них и ехали, следуя моему чутью. Афоня изредка останавливался, а я, высунувшись из окна, втягивал в себя наполненный ароматами воздух. В прошлый заход охотники подстрелили нескольких мурохвостов, поэтому мне дали понюхать одну тушку.

Зверьки походили на кошку — небольшие, пушистые, длинный гибкий хвост, аккуратная мордочка. Но в сине-зеленой шерсти находилось множество небольших ядовитых иголок. Гладить этих зверьков очень опасно, но, охотники сказали, что мясо на вкус напоминает индейку, поэтому они с удовольствием едят их, а шерсть продают лабораториям.

— Если мурохвосты так популярны, то почему нет противоядия от их яда? — задумчиво проговорил я, после того как в очередной раз втянул носом и отрицательно помотал головой, глядя на Афоню.

— Так, у них не было никакого яда. Можно было голыми руками ловить, что мы часто делали, когда находили их гнездо, — ответил Тимоха. — Несколько месяцев назад мы стали замечать, что у них в шерсти иголки. Но ядовитыми они не было. Только на прошлой неделе один из наших охотников угодил в лечебницу. У него в крови нашли яд.

— Охотник выздоровел?

— Не-а, в столицу отправили. Лечат.

Мне это очень не понравилось. Получается, что звери мутируют очень быстро. То же самое может произойти с микробами, и тогда эпидемии не избежать. Надо как-то остановить это, иначе это может плохо закончится… для людей.

— Стой! — выкрикнул я, когда в открытое окно внедорожника залетел ветер с эфиром мурохвоста.

Втроём мы двинулись по лесу. Я больше внимания уделял эфиру зверька, чтобы найти его, а охотники следили за тем, что происходит вокруг.

Пока шли по лесу, я не смог удержаться и набивал рюкзак ценными манаросами. Я чувствовал себя ребенком, который попал в магазин игрушек: и это мне надо, и вот это, и этого чуть-чуть, а вот этого побольше.

— Аптекарь, а кристаллы тебе не нужны? — спросил Афоня и кивнул в сторону виднеющихся вдали вершин холмов. — Мы недавно нашли хорошее месторождение. Хозяева даже задумываются рудник поставить прямо здесь, чтобы постоянно добывать.