Я заметила, как виконт чуть прикусил губу и отвёл взгляд. Он хотел спорить, но понимал, что логика в политических играх искать здравый смысл бесполезно.

Мы добрались до лестницы. Шаги по камню гулко отдавались, и я поймала себя на мысли, что нас всё ещё сопровождают чужие глаза. Наверняка Карнеллиус знает, о чём мы говорим. Возможно, даже слышит каждое слово.

— Он не дал нам ни одного ответа, — тихо произнесла, больше для себя.

— И не даст, — отозвался Вэлмир. — Не таков его стиль. Но то, что он молчит, значит куда больше, чем любые слова.

— Объясни, — попросила я.

Герцог задержался на несколько секунд, словно обдумывал, стоит ли открываться передо мной. Потом заговорил всё тем же ровным тоном:

— Если бы он действительно потерял дочь, мы бы увидели хотя бы тень беспокойства. Но её не было. Ни в голосе, ни во взгляде. Это значит, что история с пропажей — либо ложь, либо часть его собственной игры.

— Тогда к чему весь спектакль с наёмниками? — Ивар не выдержал. — Зачем нападать?

— Чтобы мы показали себя, — спокойно ответил Вэлмир. — Чтобы он понял, кто чего стоит.

Я замедлила шаг, и по спине пробежал холодок. Он ведь прав. Карнеллиус словно взвешивал нас, проверял реакции, словно отбирал не союзников даже, а… материал. И именно эта мысль заставила меня впервые отчётливо подумать: нам нужно убираться отсюда как можно скорее.

Мы спустились по лестнице, и тишина следовала за нами, словно тень. Я почти кожей чувствовала: нас провожают взгляды, даже если коридоры казались пустыми. Слуги так и не появились, будто их и не существовало. Всё это походило на вымерший дом, но я не сомневалась — каждый наш шаг под контролем.

— Мы действительно просто уйдём? — не выдержал Ивар, когда впереди показались двери в главный зал у самого входа.

— А что ты предлагаешь? — Вэлмир даже не обернулся. Его голос был спокоен, словно речь шла о прогулке, а не о том, что мы только что выжили в ловушке. — Поднять меч и устроить резню? В его доме, его правилами? Нет, Ивар. Настоящая сила не в том, чтобы рубить всех подряд, а в том, чтобы уйти тогда, когда считаешь нужным.

Я заметила, как Ивар сжал зубы. Для него это звучало как поражение, но герцог говорил о другом. Бедняга никак не мог поверить, что его друг настолько уверен в себе, что просто сделает то, что сказал. А ведь он его знает дольше меня и должен был привыкнуть к характеру и ходу мыслей. И всё же спокойствие герцога раздражало и в то же время внушало уверенность, что всё получится и стоит просто поверить в него.

Когда мы вошли в зал, Карнеллиус ждал нас там, словно изначально знал, что никуда отдыхать мы не пойдём. Мы специально навернули круг по коридорам, но хозяин поместья нас просчитал. Он стоял у камина, будто и не двигался с того самого момента, как оставил нас в компании своих наёмников. Его поза была безупречно расслабленной, а глаза всё такими же холодными.

— Уже уходите? — его голос прозвучал с лёгкой усмешкой, как будто он заранее знал ответ.

Вэлмир не ускорил шаг, не сделал лишнего жеста. Он подошёл почти вплотную, и в его манере сквозила та же сдержанная власть, что и раньше, только теперь сквозило сильным давлением и мнимым авторитетом. В одном лишь взгляде было столько уверенности, что любой отвёл бы глаза не задумываясь.

— Да, — ответил он спокойно. — Время позднее, дела ждут.

Карнеллиус чуть приподнял голову, и в этом движении чувствовалась насмешка, но герцог не оставил ему поля для игры. Его слова прозвучали как факт, а не просьба.

— Благодарю за приём, — добавил Вэлмир с таким выражением, что вежливость звучала почти как оскорбление.

Я затаила дыхание, наблюдая за этой дуэлью без оружия. Два сильных человека мерялись не клинками, а взглядом, словом, самой атмосферой. Вэлмир играет в игру, к которой я даже близко не готова и не уверена, что когда-нибудь смогу разобраться в правилах. Карнеллиус не ответил сразу. Лишь потом медленно произнёс:

— Надеюсь, ваш визит был… полезным.

— Несомненно, — отозвался герцог. — Впечатления незабываемы.

Они обменялись короткими поклонами, больше похожими на насмешку, чем на уважение. И в этот миг я ощутила, как невидимая петля, сдавливавшая горло всё это время, чуть ослабла. Мы действительно уходим.

Когда двери особняка распахнулись и на нас пахнуло прохладным утренним воздухом, я выдохнула так, будто всё это время задерживала дыхание. Под ногами заскрипел гравий, и даже звук шагов показался избавлением.

— Вэлмир, — заговорил Ивар, когда мы отошли на несколько шагов, — ты же понимаешь, что он всё это устроил намеренно?

— Конечно, — отозвался Вэлмир.

— И мы просто уходим? — виконт был готов взорваться от возмущения и никак не хотел сдаваться, вновь возвращаясь к теме. — Это же прямая угроза! Он поставил тебя в невыгодное положение и посмел проверять способности!

— Угрозы не звучат молчанием, — холодно сказал герцог. — Запомни, Ивар: чем меньше слов, тем опаснее человек. Он не сказал нам ни одного, а это значит, что настоящая партия только началась.

Я шла рядом, слушала их и чувствовала, как дрожат пальцы. Перед глазами всё ещё стоял Карнеллиус: его улыбка, его взгляд. И ужаснее всего было то, что он не боялся нас. Не считал равными.

— Ты знал, что будет что-то подобное, — тихо сказала я, не удержавшись. — Зачем же привёл нас сюда?

Вэлмир обернулся на меня. Его глаза сверкнули в полумраке, и впервые в них мелькнуло что-то похожее на усталость.

— Чтобы увидеть его самого, — признался он, подняв голову к небу. — И убедиться, что подозрения верны.

— Подозрения? — переспросила я, не поверив своим ушам.

— Он не тот, за кого себя выдаёт и я давно думал его проверить, а ту подвернулся удобный случай с твоим похищением и преследованием, — равнодушно ответил герцог.

Эти слова прозвучали как приговор, и у меня внутри всё сжалось. Если у меня начали зарождать какие-то чувства по отношению к фиктивному жениху, только что он самолично задушил их на корню. Спасибо, что хотя бы не стал отрицать, что мной лишь воспользовались.

Мы вышли за ворота, и тишина ночи встретила нас куда дружелюбнее, чем стены особняка. Я обернулась — и мне показалось, что из тёмных окон всё ещё смотрят глаза.

Что меня удивило, так это карета, уже ожидавшая нас за воротами. Герцог сел в карету первым, оставив за собой то ощущение уверенности, которое я никак не могла объяснить. Как ни в чём ни бывало он протянул мне руку, а я посмотрела на неё как на змею, которая вот-вот меня укусит и отравит смертельным ядом.

Путь до поместья прошёл в необычной, но на удивление не тягучей тишине. Лишь мерный стук копыт и редкие вспышки тускнеющих магических фонарей улиц городов за окном напоминали, что ночь только начинает уступать свои права солнцу. Возвращение казалось почти нереальным — будто мы ехали не в поместье герцога, а во дворец, где каждое слово и движение уже рассчитаны наперёд. Все эти мысли возвращали меня в жестокую реальность, где всё вокруг лишь сплошной фарс и обман, а у меня нет своего законного места.

Когда колёса кареты остановились у парадного входа уже знакомого строения, массивные двери распахнулись без единого скрипа. Слуги, словно имели свой собственный будильник на построение, уже стояли в ожидании — ровный ряд, одинаковые позы, строгие тёмные мундиры с серебряной вышивкой. Всё было безупречно, как в первый раз моего приезда сюда. Вот только нет знакомых лиц, за которые бы зацепился взгляд, если на брать в расчёт дворецкого.

Вэлмир вышел первым и сделал несколько шагов вперёд, словно забыл о моём существовании, от чего я недовольно поджала губы, но быстро взяла себя в руки. Его присутствие мгновенно заполнило пространство — никто не осмелился поднять взгляд. Они кланялись глубоко и синхронно, будто репетировали это движение. Герцог оглядел двор коротким, оценивающим взглядом. Ни удивления, ни интереса — только спокойная проверка собственных распоряжений.