Проигнорировав замершего рядом наёмника с настоящими изогнутыми клинками, я приблизилась вплотную к герцогу и взяла его за руку, надеясь почувствовать себя в безопасности. К моему удивлению, Вэлмир сжал мои пальцы в ответ и даже не подумал отстраниться, хотя мы всё ещё оставались чужими друг другу. Более того, он не стал задавать вопросов о моей странной магии и не испугался, как это сделали наёмники в чёрном. Даже сейчас, видя меня ослабленной, едва держащейся на ногах, у него не возникло мысли бросить меня и спасаться, хотя мы оба понимали: нас снова загнали в западню.
Всё происходящее не выглядело ни нормальным, ни безопасным. Пропажа дочери, странный шум перед её исчезновением — всё это было тревожным сигналом. В какое гадючье гнездо мы забрели? И зачем тогда весь план фиктивного жениха, если хозяину проще было избавиться от слуг и заменить их другими?
Карнеллиус медленно прошёл вглубь зала. Наёмники расступились, словно были лишь его тенью. Он не произнёс ни слова, не дал ни единого объяснения. Лишь короткая, неприятная улыбка скользнула по его лицу, и я почувствовала, как холод пробежал по коже.
Тишина повисла над залом тяжёлым куполом. Слабое пламя в канделябрах едва колыхалось, будто тоже боялось шелохнуться. Хозяин дома стоял перед нами, и каждый его шаг, каждое движение казались рассчитанными, выверенными. В этом молчании чувствовалось больше власти, чем в любой угрозе. Он не нуждался в словах, чтобы показать — всё происходящее принадлежит ему.
Я крепче вцепилась в руку герцога, но он вдруг разжал пальцы. Не отстранился, нет — просто сделал шаг вперёд, заслоняя собой и меня, и Ивара. Его фигура в полумраке выглядела монолитной. Уверенность исходила от него так же естественно, как свет от огня.
— Довольно, — сказал Вэлмир, его голос прозвучал ровно, без тени раздражения. — Мы приняли вашу гостеприимность, но подобные развлечения… — он сделал лёгкую паузу, — не то, чего ждут от уважаемого дома.
Ивар фыркнул, но промолчал и держался чуть позади, его рука всё ещё сжимала эфес меча, хотя клинок давно был опущен. Я видела, как дрожит жилка на его виске. Он хотел высказаться, хотел обвинить, но сдерживался. Если с первого взгляда можно было решить, что он прячется за нашими спинами, то вывод мог оказаться в корне неверным. Меч опущен, но в любой момент может легко подняться и отразить атаку со спины, потому Вэлмир его по всей видимости решил оставить в тылу.
Карнеллиус чуть приподнял бровь, но по-прежнему молчал. Наёмники, стоявшие вдоль стен, не двигались, словно были лишь продолжением его воли. Их глаза, спрятанные за тканью, смотрели сквозь нас, и от этого становилось ещё холоднее.
— Мы прибыли сюда с уважением, — продолжил Вэлмир, — и надеялись встретить то же. Но вместо того вы устраиваете… — он не стал заканчивать, лишь чуть повёл рукой, намекая на всё, что произошло. — Я ценю прямоту. Если ваш дом ждёт от нас чего-то конкретного, скажите прямо.
В его тоне не было ни вызова, ни покорности. Лишь холодная вежливость, от которой Карнеллиус, казалось, даже слегка оживился. Губы хозяина дома дрогнули, но в улыбке сквозило что-то неприятное, слишком удовлетворённое.
— Вы… интересны, — сказал он наконец, протягивая слова, как будто пробовал их на вкус. — Но разговоры требуют времени. А время ещё будет.
Его глаза скользнули по мне, и я сжала зубы, чтобы не опустить взгляд. В этом взгляде не было ни страха, ни восхищения — только интерес, холодный, почти научный. Как будто я была не человеком, а редкой находкой. Вэлмир слегка склонил голову, будто принял ответ, хотя на деле в нём не было ничего, кроме уклончивости. Герцог повернулся к Ивару и подал странный знак бровью, который я не могла никак разобрать.
— Мы задержались дольше, чем планировали. Нам стоит отдохнуть, — вслух произнёс он, а после обратился к Карнеллиусу. — А вы впредь воздержитесь от своих проверок, во второй раз не стану прощать подобной дерзости.
Виконт едва заметно кивнул, хотя в его глазах вспыхнуло возмущение, он явно вторил мне и хотел спросить: «Как отдыхать после такого?» — но, к счастью, сдержался. Не те обстоятельства, чтобы тратить время на глупые вопросы. Уверена, Вэлмир уже сто раз успел прокрутить в голове план дальнейших действий, не согласовывая всё с нами.
Карнеллиус сделал шаг в сторону, позволяя нам пройти, и я ощутила, как по спине пробежала дрожь. Наёмники, словно по команде, разошлись к стенам, освобождая путь. Но эта кажущаяся свобода была хуже оков.
Мы двинулись к выходу из зала. Тишина сопровождала нас, и лишь позади раздалось тихое:
— До скорой встречи, ваша светлость.
Голос Карнеллиуса пронзил меня холодом, словно невидимая игла вонзилась в кожу. Коридор встретил нас тишиной, но я почувствовала, как дыхание немного выровнялось и напряжение немного начало отпускать. Шаги отдавались гулко, факелы на стенах трещали слишком ровно, будто в такт чему-то невидимому.
— Он нас не отпустит, — не выдержав, прошептала
Вэлмир, шедший рядом, бросил на меня быстрый взгляд, и уголок его губ едва заметно дёрнулся.
— Никогда не рассчитывай, что такие люди так просто отпускают. Мы уходим не потому, что нас отпустили, а потому что мы так решили.
В его голосе звучала та же уверенность, что и в зале, но я впервые уловила в ней ещё и сталь. Он говорил не для того, чтобы меня успокоить, а чтобы обозначить: у него точно есть план.
— Это же сумасшествие, — тихо сорвалось у Ивара, когда мы отошли на достаточное расстояние. — Нападение в собственном доме, исчезновение дочери, наёмники… а он даже не удосужился объяснить! И мы просто уходим, как будто ничего не случилось?
Он остановился, обернувшись к Вэлмиру, и в его глазах горел гнев. Но герцог даже не замедлил шага.
— Именно так, — холодно отозвался мой жених. — Мы уходим.
— Ты хочешь показать ему слабость? — голос виконта дрогнул от возмущения. — Карнеллиус будет смеяться нам в спину!
Вэлмир резко остановился, и Ивар едва не наткнулся на его плечо. Герцог повернулся к нему, и в его взгляде сверкнул ледяной огонь.
— Ошибаешься. Слабость — это поддаваться на чужую провокацию. Он хотел увидеть, как мы сорвёмся, как поддадимся страху или начнём оправдываться. Но мы уйдём так, будто это был всего лишь досадный инцидент. И именно это его бесит сильнее всего.
Ивар сжал кулаки, но промолчал. Я видела, что он не согласен, но в словах Вэлмира звучала логика. Я же всё ещё пыталась понять, чего добивался Карнеллиус. Неужели ради простой забавы? Нет. Его взгляд, его молчание… он что-то вымерял. Я снова ощутила неприятное чувство, будто мы — не люди, а фигуры на доске.
— Ты думаешь, он что-то проверял.. — тихо сказала я, когда мы снова пошли вперёд.
— Он всегда что-то проверяет, — бросил герцог. — И никогда не делает лишних шагов.
— Тогда зачем мы согласились сюда приехать? — сорвалось у меня, и голос прозвучал резче, чем я хотела.
Вэлмир замер, потом медленно повернулся ко мне. Его глаза смотрели так пристально, что мне пришлось заставить себя не отводить взгляд.
— Потому что я хотел это сам, — сказал он негромко. — Не забывай, Эления: в политике случайностей не бывает. Мы не просто гости. Мы наблюдатели, которые всегда и во всём ищут преимущество.
Его слова прозвучали как намёк, и только теперь я поняла: он заранее ожидал подвоха. Не знал, каким он будет, но понимал, что простого визита здесь не выйдет.
— Значит, ты использовал нас? — спросила я почти шёпотом.
— Я использовал ситуацию, — поправил он. — И мы все живы. Этого достаточно, чтобы назвать первый раунд выигранным.
Я замолчала. В его холодной логике была своя правда, но легче от этого не становилось. Ивар же не выдержал и поравнялся с ним, стараясь поймать взгляд.
— Ты ведёшь себя так, будто у тебя есть готовый план, — закинул первую пробу на прощупывание почвы. — Но ты же не можешь всерьёз думать, что уход решит всё?
— Уход — не решение, — герцог чуть наклонился вперёд, и его голос стал ниже, опаснее: — Это ход. Мы показываем, что не боимся отступить, когда считаем нужным. И этим оставляем за собой инициативу.
