— Я надеялся, что вы сможете отдохнуть здесь, но всё как обычно пошло не по плану, — тихо сказал он, — Я взял что‑то лёгкое для перекуса, силы лишними не будут. Поместье Карнеллиуса славится хлебом и мёдом… если оно ещё не забыло, что такое щедрость.

Я чуть моргнула, ощущая недоумение и благодарность одновременно. Голод, усталость и тревога слипались в горле. Этот жест виконта — неожиданный, простой, почти человеческий — прозвучал как мелодия после тысяч темных аккордов. Но в этой комнате каждый звук мог быть обманом, особенно после пропажи хозяйской дочери.

Карнеллиус, стоявший в тени напротив, едва заметно кивнул, словно очнулся от глубокого сна и до него только начала доходить суть происходящего.

— Отлично. Пусть они подкрепятся. Нужно, чтобы вы были крепче, прежде чем продолжатся поиски, я бы не хотел привлекать внимание и обращаться к поисковикам.

Мы с Вэлмиром и Иваром Кальдевари сели за длинный стол, покрытый тканью цвета пепла — светлой, приглушённой, почти как знак. Виконт отодвинул блюдо с хлебом, разрезал кусок небрежно, но с аккуратностью, предложил часть мне. Я взяла, но не стала жевать сразу. Вкус хлеба был добротен, но ощущение, что за каждым глотком наблюдают, не давало покоя. Казалось, еда отравлена, но знакомый жениха свою половину спокойно жевал и глотал, что было показательным знаком.

Карнеллиус вышел, оставив нас втроём в комнате.

— Леди, как вы? — неожиданно поинтересовался виконт.

Я скользнула взглядом к Вэлмиру, но он сидел отвернувшись, лицо словно скрывалось в тени. Никакого проявления интереса к беседе и вниманию его знакомого.

— Почему вы интересуетесь моим состоянием? — нахмурилась, не понимая причины вопроса и внезапного внимания к моей персоне.

— Вы мне стали интересны, — тихо сказал Ивар, упираясь локтем о столешницу и устраивая голову на своей ладони. — Я понимаю, вы не искали всего этого и не выбирали, но вы куда сильнее, чем думаете. Я это заметил ещё во время нашей первой встречи. Уверен, в будущем вы не раз успеете удивить всех нас своими умениями и находчивостью.

Дико захотелось рассмеяться и опровергнуть слова человека, явно решившей завоевать моё внимание. Спросить, разве силой выживания становится положение быть загнанной в угол, где страх — плохой учитель. Но язык не слушался, и я лишь снисходительно кивнула, стараясь не выдать истинного отношения к нему. Шатен положил руку на поднос, и я заметила, что его пальцы чуть дрожали. Похоже, он тоже участвует в чем‑то большем, чем предлагалось.

Когда минуты перетекли в четверть часа, а мужчины всё же принялись обсуждать тактику поисков, раздался шум, от которого волосы на затылке встали дыбом. Тонкий металлический шип пролетел в опасной близости от моего лица, совсем рядом с левым глазом, оставив царапину у самого века. Я вскрикнула от неожиданности и дёрнулась назад, едва не свалившись со стула.

Мой крик словно стал сигналом и из тёмного угла комнаты выскочило две фигуры в чёрной одежде, напоминающей одеяние ниндзя из фильмов. Лезвия в их руках ослепительно блестели, а наёмники уже бесшумно приближались, один шаг за другим.

Вэлмир мгновенно вскочил, оттолкнув меня чуть в сторону. Я почувствовала запах металла, а после поморщилась и стёрла кровь со своего лица. Один ниндзя, как я решила их называть, сделал выпад, второй — тихий выстрел из предмета, напоминающего метательный нож, и лезвие пролетело рядом с ухом Вэлмира, оставив аккуратный порез как у меня. Капли крови начали орошать светлую ткань сменённой рубашки, безжалостно меняя белый цвет на алый .

Герцог, словно не заметив ничего странно, гордо выпрямился, выхватил меч, отвесив резкий ответный взмах — клинок свистнул, разрезал воздух и уже через секунду отразил следующую атаку. Металл столкнулся с металлом, искры полетели в разные стороны. Я стояла парализовано, сердце колотилось, пальцы сжали ткань нового платья, в которое облачилась во время поисков зацепок. Происходящее казалось частью испытания, а не настоящим нападением. Всё выглядело наигранно и неестественно или это во мне говорит шок?

Второй ниндзя сделал шаг назад, придерживая раненного товарища, но Вэлмир не давал им шансов на побег. Он двигался точно и холодно: каждый шаг, каждый удар, каждый отброшенный нож — всё было выверено, без лишней силы, но с полной решимостью. Виконт, опомнившись, вскочил с места, схватил табурет и кинул его в одного из нападающих — отвлёк на мгновение. Это дало Вэлмиру возможность прорваться к двери.

Один из наёмников попытался обмануть моего жениха, резко сменив направление. Он метнулся к Ивару, но тот увернулся, и этим движением невольно открыл мне путь к герцогу. Я юркнула за его спину, не отрывая взгляда от противников, которых становилось только больше. И всё же в происходящем было что-то странное. Нападение не походило на попытку устранить нас: враги не стремились убить или схватить, они будто испытывали наши силы, подталкивали к пределу выносливости. Сражение длилось всего несколько минут, но ощущение неправильности крепло с каждой секундой.

Где все слуги? Почему никто не сбежался на шум? И куда исчез сам лорд Карнеллиус? Он совсем не выглядел отцом, потерявшим дочь — скорее, наблюдателем, которому и незачем тревожиться.

Я пыталась разобраться в происходящем, когда почувствовала холодок за спиной. Один из противников бесшумно оказался слишком близко и остался незамеченным, пока другие были отвлечены его товарищами. Я резко обернулась и столкнулась с ним взглядом. Чёрная ткань скрывала его фигуру и лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз, которые сверкнули насмешкой. Мужчина, если судить по комплектации, медленно поднял палец к тому месту, где должны быть губы, и чуть наклонил голову, будто приглашая меня разделить тишину. Меня же сковал страх, а вслед за ним нахлынула обжигающая, как раскалённое железо, ярость.

Воздух в груди стал тяжёлым, будто меня придавило под толщей воды. Наёмник уже готовился ударить, и в ту же секунду я рванулась навстречу дыханию, которого мне отчаянно не хватало. Резкий вдох прорвал оцепенение. В лёгкие ворвался воздух — и вместе с ним что-то чужое, но до боли родное, пусти и незнакомое. Весьма странное объяснение, но иначе оно не ощущалось. Тепло разлилось по телу, пульсирующее, обжигающее, будто внутри меня пробудилось нечто древнее.

Кожа на груди вспыхнула жаром, будто внутри меня разожгли угли. Из трещин невидимого пламени посыпался пепел — лёгкий, зыбкий, словно я сама превратилась в горящий мангал, о существовании которого до этого и не подозревала. В ладонях возникло странное свечение: не свет, а тончайший пепельный туман, сотканный из пламени и тьмы. Я ошеломлённо смотрела на собственные руки, не понимая, как удержать это, как управлять, но сила внутри только нарастала, дрожала, будто требовала немедленного выхода.

Наёмник с занесённым клинком на миг застыл. Его внимательный и посерьёзневший взгляд вперился в меня, и я ясно почувствовала, что он понял, что происходит. Он увидел нечто чужое и опасное, пробудившееся в глубине, от чего следовало избавиться как можно быстрее, но почему-то не спешил действовать.

Я судорожно выдохнула, и вместе с дыханием отпустила всё, что так сильно рвалось на свободу. Рука поднялась сама собой, действуя по наитию, и пепел вырвался наружу. Волна, лёгкая и вихревая, рассыпалась в воздухе, обтекая врага и на мгновение лишая его зрения.

— Эления… — голос герцога прозвучал низко, и впервые в его глазах мелькнуло неподдельное удивление.

Он взял себя в руки быстрее меня. Пока ниндзя переглядывались, не решаясь двинуться, Вэлмир рванул вперёд. Бирюзовый луч снёс того, кто стоял ближе всего ко мне, удар ногой отправил второго на пол, клинок выбил оружие у третьего, а стремительный выпад парализовал четвёртого. Остальные в нерешительности отступили.

И именно в этот миг за спиной с жутким скрипом распахнулась дверь. На пороге появился хозяин дома — полный уверенности и пафоса, будто он не наблюдал за смертельной схваткой, а наслаждался заранее спланированным представлением. Его взгляд прошёлся по мне, по Ивару, по Вэлмиру — холодный, оценивающий, с каким-то мерзким привкусом превосходства. В этом взгляде не было тревоги отца, потерявшего дочь. Лишь странное удовольствие и непонятная жуткая отстранённость.