Он был в ярости от собственного бессилия. Было видно, что он, опытный, прожженный мент, столкнулся с чем-то, что не укладывалось в его картину мира.

— Работают профессионалы, — сказал он, с силой сжимая рацию. — Призраки. Либо у них есть кто-то внутри, в службе безопасности, либо… либо я уже ничего не понимаю.

И я его понимал. Потому что я тоже ничего не понимал.

Тут к нам подошла Агафевна. Она зябко куталась в свою шаль и выглядела действительно испуганной и замерзшей.

— Капитан, — прошептала она, глядя на него снизу вверх своими огромными, полными слез глазами. — Мне так страшно… и холодно…

— Сейчас вас отвезут в отделение, снимут показания, и поедете домой, — сухо ответил тот, не глядя на нее.

— А вы… вы не могли бы… — она сделала шаг ближе, пытаясь коснуться его руки. — Я чувствую себя в безопасности, только когда вы рядом.

— Гражданка, — отрезал капитан, делая шаг назад. — Не мешайте работать.

Агафевна всхлипнула. На этот раз, кажется, искренне.

— Я… я понимаю… простите… просто…

Капитан тяжело вздохнул. Он был солдатом, а не чудовищем. Он подошел к одной из патрульных машин, достал из багажника служебный плед и, вернувшись, молча накинул его на плечи Агафевне.

— Ждите здесь, — бросил он и пошел обратно, к месту преступления.

Пока капитан командовал парадом, а Агафевна куталась в плед, изображая жертву обстоятельств, я отошел в сторону, к Владимиру и Егору. Егор уже закончил свои манипуляции и теперь стоял, задумчиво разглядывая содержимое одного из пакетиков на свет фонаря.

— Что там? — спросил я.

— Интересно, — пробормотал он. — Очень интересно. Волосы. Нечеловеческие. Структура… похожа на волчью, но с примесью чего-то еще. И… вот это.

Он показал мне крошечный, почти невидимый кристаллик, который он снял пинцетом с воротника убитого парня.

— Обсидиан. Вулканическое стекло. Точно такой же, как на тех ритуальных ножах который я приметил в лаборатории.

— Значит, это он? — спросил Владимир, его голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Тот, кто был в парке? Охотник?

— Вероятно, — кивнул Егор. — Он оставил свою метку. Или просто был неаккуратен.

В этот момент к нам снова подошел капитан.

— Так, господа, — сказал он. — На сегодня, думаю, все. Мои люди отвезут вас домой. Завтра, возможно, понадобятся дополнительные показания.

Мы молча кивнули. Спорить было бесполезно. Нас усадили в патрульную машину и с мигалками повезли обратно в особняк.

Всю дорогу я молчал, прокручивая в голове события этой безумной ночи. Оборотни. Вампиры. Маги. Охотники. Мой мир, такой простой и понятный еще неделю назад, рассыпался на куски. Я, Геннадий Аркадьевич, отставной вояка, оказался втянут в какую-то тайную, кровавую войну, о существовании которой я даже не подозревал. И самое странное… я не чувствовал страха. Только усталость. Решимость дойти до конца. Найти Маргариту. И разобраться, что, черт возьми, здесь происходит.

Мы вернулись в особняк уже под утро. Нас встретил молчаливый Степан. В его глазах я увидел тот же вопрос, что мучил и меня: «Ну что?».

— Ничего, — коротко ответил Владимир. — Они заметают следы.

Мы прошли в кабинет. Владимир налил себе томатного сока, мне — коньяку. Егор тут же разложил на столе свои трофеи и снова погрузился в работу.

— Охотник, — сказал я, делая большой глоток обжигающей жидкости. — Ты думаешь, это он?

— Я не думаю, — ответил Владимир, глядя в окно на серый, предрассветный город. — Я знаю. Этот стиль… эта жестокость… это его почерк.

— Кто он? — спросил я.

— Древнее зло, — усмехнулся Владимир без тени веселья. — По крайней мере, так он сам себя называет. Фанатик. Он считает, что наш мир... это скверна, которую нужно выжечь каленым железом. Он охотится на нас уже много веков. То появляется, то исчезает. И сейчас, похоже, он снова вышел на тропу войны.

— И он использует оборотней?

— Да. Самых отбитых и безродных. Таких, как эти щенки из «Синего Зуба». Он обещает им власть, силу, место под солнцем. А они, как идиоты, верят ему. И делают за него всю грязную работу.

— Но как он их подчиняет?

— Не знаю, — Владимир покачал головой. — В этом-то и загадка. Раньше он действовал один. А теперь у него есть армия.

В этот момент Егор, который до этого молча колдовал над своими приборами, издал возбужденный возглас.

— Есть! Я нашел!

Мы подошли к нему. На экране его ноутбука светилась сложная химическая формула.

— Пыльца, — сказал он. — Она похожа ту, что была в лаборатории, только теперь с примесью. Это… психотропное вещество. Оно подавляет волю, делает существо абсолютно покорным. Но действует оно только на тех, в чьей крови есть определенный ген. Ген оборотня.

— То есть, он их не задобрил, — прошептал я. — Он их… запрограммировал.

— Именно, — кивнул Егор. — Он создал армию марионеток. И теперь он может управлять ими, как захочет.

Картина становилась все более жуткой. У нас был враг. Умный, жестокий, безжалостный. И у него была армия. А у нас… у нас была только наша решимость и несколько склянок с непонятными веществами.

— И что теперь? — спросил я.

— Теперь, — сказал Владимир, и его глаза снова сверкнули красным, — Мы найдем его. И мы заставим его заплатить за все.

Утро встретило нас серым, безрадостным светом. Я поспал всего пару часов, но сон был тяжелым, тревожным, полным обрывков вчерашних кошмаров. Проснулся с головной болью и ощущением полной разбитости. Но выбора не было. Война не ждет.

Я спустился на кухню. Там уже сидели Владимир и Егор. Владимир, как всегда, пил свой томатный сок, но сегодня он выглядел особенно бледным и уставшим. Егор же, наоборот, был полон энергии. Он всю ночь просидел в лаборатории, изучая образцы, и, казалось, ничуть не устал.

— Доброе утро, — сказал он, увидев меня. — У меня есть новости.

Он развернул ко мне ноутбук.

— Я проанализировал ДНК из волос, которые мы нашли в парке. Жертвы. Полукровки. Наполовину люди, наполовину… феи, а не дриады как я изначально думал.

— Феи? — я чуть не поперхнулся кофе. — Как в сказках?

— Не совсем, — усмехнулся Егор. — Это древняя раса, почти исчезнувшая. Они обладают способностью к эмпатии, могут чувствовать эмоции других. И, видимо, Охотник использует их… для чего-то.

— Для ритуала, — глухо произнес Владимир. — Ему нужна их кровь. Кровь чистых, светлых существ.

— Но зачем?

— Чтобы стать сильнее, — ответил Владимир. — Чтобы получить силу, способную уничтожить нас всех.

В этот момент в кухню вошел Степан. Он выглядел обеспокоенным.

— Там… у ворот… — начал он. — Роман.

Мы вышли на улицу. У ворот особняка стоял вожак оборотней, Роман. Он был один, и вид у него был мрачный.

Я смотрел на этого здоровенного вожака оборотней у наших ворот и думал: "Вот и всё, Геннадий Аркадьевич. Теперь официально в сказке. Волк пришёл поговорить с вампиром. А ты стоишь с кружкой чая и думаешь, не пора ли заварить всем ромашкового — нервы-то у всех на пределе"

— Владимир, — сказал он, когда мы подошли. — У меня плохие новости. Ночью на нашу стаю было совершено нападение.

— «Синий Зуб»? — спросил Владимир.

— Нет, — покачал головой Роман. — Это был он. Охотник. Он пришел один. И он… он убил троих наших. Лучших воинов. Он двигался, как тень. Мы даже не успели ничего понять.

— Он оставил сообщение? — спросил Владимир.

— Да, — Роман протянул ему сложенный вчетверо кусок пергамента.

Владимир развернул его. На пергаменте, написанное кровью, было всего одно слово: «СДАВАЙТЕСЬ».

— Он бросает нам вызов, — сказал Владимир. — Он хочет, чтобы мы испугались. Чтобы мы сдались.

— Но мы не сдадимся, — прорычал Роман. — Мы будем драться. Моя стая жаждет мести.

— И мы будем драться вместе, — сказал Владимир, глядя на Романа. — Вампиры и оборотни. Вместе. Против общего врага.