Я почувствовал, как напрягся Владимир. Но его лицо оставалось непроницаемым.

Тем временем в допросной парень начал ломаться.

— Я… я не могу. Он меня убьет.

— Кто «он»? Мы тебя защитим. А вот от сокамерников, которым очень не нравятся такие, как ты, мы тебя защищать не будем. Выбирай.

Парень несколько секунд молчал, в его глазах метался страх. Наконец, он сдался.

— Я ничего не знаю! Мой босс… он сказал, нужна женщина. Для особого дня. Всё!

— Какая женщина? — надавил майор. — Что за «особый день»?

— Я не знаю! — почти взвыл Енотов. — Он просто показал мне две фотографии. Сказал, нужна любая из них. Они… подходят.

— Какие фотографии? — вмешался капитан, нажав кнопку на селекторе.

— Покажи ему, — скомандовал майор.

Следователь достал из папки два фото и положил их на стол перед Енотовым.

— Эти?

Парень кивнул. Майор повернул фотографии к зеркалу. На одной была Маргарита Павловна. На другой — Аграфена Семёновна.

— А девочка? — не унимался майор. — Зачем вам была нужна девочка? Та, что пропала. И та, на которую вы сегодня напали.

— Не знаю… — прошептал Енотов, закрывая лицо руками. — Он сказал… они тоже в его интересах. Больше я ничего не знаю, клянусь.

— Сатанисты чертовы, — выдохнул следователь, выходя к нам в коридор. — Ну, вы все слышали.

Капитан кивнул.

— Нам нужно не выпускать его, пока не узнаем, кто его хозяин. Пробить ещё раз всех его знакомых, друзей, родных и так далее по списку. Мы не должны допустить, чтобы были еще жертвы.

— Мы делаем все возможное, — устало произнес майор.

— Нужно усилить патрули, предупредить все влиятельные семьи, у которых есть дети! — горячился я. Адреналин от боя еще не утих, и бездействие казалось преступным.

— Нет, — твердо сказал капитан. — Это вызовет панику, и мы их спугнем. Они залягут на дно, и мы потеряем след. Сделаем все по-тихому. Гражданская слежка, наблюдение за окружением Енотова и того соседа, Василия.

Он повернулся к нам.

— Господа, если заметите что-то подозрительное, прошу вас сообщить мне в первую очередь. Мой личный номер у вас есть.

— Хорошо, — кивнул Владимир Сергеевич.

— Да, кстати, — добавил капитан, глядя на меня с долей уважения. — Спасибо за помощь следствию. Тот парень, которого ваши люди к нам привезли, держится лучше, чем этот хлебный мякиш. С ним работают, но он кремень.

Мы кивнули и пошли прочь из полицейского участка. Ночной воздух ударил в лицо, но не принес облегчения. Голова раскалывалась от напряжения и обилия информации. По пути мы завезли Аграфену домой, она живет в Пролетарском районе, и ее дом оказался такой же сталинкой, как и моя, только подъезд был отделан мрамором, а на кованых перилах вились железные розы.

— Ну все, мальчики, спокойной дороги, — сказала она, выходя из машины.

— Вы если что — звоните, — сказал я. — Вдруг и правда нападение повторится.

— Обязательно позвоню, — она подмигнула мне. — Может, даже и без нападения.

Мы поехали дальше. Я молча вел машину, обдумывая все, что произошло за этот безумный день. Голова шла кругом. Ритуал. Красная Луна. Две женщины и две девочки, которые «подходят». Ключ. Это уже не было похоже на простые бандитские разборки. Это была какая-то дичь средневековья, происходящая в декорациях современной Москвы.

И я… я был в самом центре этого кошмара.

Я, Геннадий Аркадьевич, отставной военный, который просто искал спокойную работу. Я спас девочку от похищения. Вырубил преступника. Участвовал в погоне со стрельбой. Присутствовал на допросе. Моя жизнь за последние сутки стала похожа на сценарий дешевого боевика, написанного человеком с белым билетом.

И самое страшное… я начинал привыкать.

Адреналин, опасность, необходимость принимать быстрые решения — все это я думал что оставил когда поставил последнюю подпись, но нет, видимо судьба. Снова чувствовал себя солдатом. Но враг, с которым столкнулся, был совершенно иным. Непонятным, иррациональным. И от этого становилось по-настоящему страшно, но не менее интересно, пришло время, взять себя в руки.

— Бывает, — неожиданно твердо сказал Владимир Сергеевич, нарушив тишину в салоне. — Мы справимся. И обязательно отыщем Маргариту. Все будет нормально. И мы отыщем ее живой.

В его голосе не было ни капли сомнения. И эта уверенность, как ни странно, передалась и мне, слегка успокоив бурю в голове.

Вот и особняк. Он встретил нас темными окнами и молчанием. Мы прошли в дом. В холле нас уже ждал Степан.

— Маруся спит. Мистер Финч в комнате для гостей, — коротко отчитался он.

— Надо попить томатного сока, — Владимир провел рукой по лицу, и я увидел, насколько он бледен и измотан. — Геннадий, вы можете?..

— Считайте, уже сделано, — ответил я.

Я пошел на кухню. Руки двигались на автомате. Налил Владимиру полный стакан густого, темно-красного сока. Поставил чайник для Степана и заварил себе крепкий ромашковый чай — нервы нужно было приводить в порядок.

Мы сидели втроем на кухне, в полной тишине. Каждый думал о своем. Я — о ритуалах и Красной Луне. Степан, судя по его сжатым кулакам, — о тех, с кем ему запретили драться. А Владимир… он просто смотрел в одну точку.

После я собрал кружки, вымыл их и направился в свою комнату спать. Поднимаясь по лестнице, я почувствовал, как коридор на втором этаже начал вытягиваться, искажаться, стены поплыли, превращаясь в бесконечный, тускло освещенный тоннель.

«Отставить! — приказным тоном подумал я про себя. — Не до игр сейчас!»

И, как ни странно, это сработало. Коридор тут же вернулся на круги своя, стал обычным, метров пять длиной. Я поднялся по последним ступеням, ощущая на себе тяжелые взгляды с портретов. Но мне было уже плевать.

«Давно такого не было, — размышлял я, идя к своей двери. — Последние годы службы были весьма простыми и, даже не побоюсь этого слова, скучными. Все как всегда, рутинно. Я уже отвык от таких ситуаций. Но мышцы помнят. Это хорошо».

Я зашел в комнату и первым делом проверил шкаф на наличие незваных гостей.

Пусто.

Ну, хоть одной проблемой меньше. Я переоделся в пижаму, пошел в ванную, морально готовясь увидеть в зеркале ехидную физиономию Васи. Зеркало слегка поплыло, изображение на секунду исказилось.

Или это у меня в глазах поплыло?

Я уже ничего не понимал. Но лица парня так и не увидел.

«Так, отставить! — снова скомандовал я сам себе. — Это был сон, вещий сон. Забудь уже. Тут проблема посерьезнее массовой истерии».

Я умылся холодной водой, пытаясь смыть с себя не только грязь завода, но и весь этот иррациональный ужас. Вернувшись в комнату, я рухнул на кровать. И как только моя щека коснулась прохладной подушки, я буквально провалился в глубокий сон.

Проснулся от странного ощущения, что на меня кто-то смотрит. Резко открыл глаза. Надо мной, склонив голову набок, стояла Маруся. В полумраке комнаты ее большие серьезные глаза казались бездонными.

— Что ты тут делаешь в такое время? — Сонно пробормотал я, приподнимаясь на кровати.

— Гена, — тихо сказала она, и в ее голосе звучало искреннее восхищение. — Вы очень смелый дворецкий.

— Спасибо, — я слегка смутился. — Работа такая.

— Я вам тут вафли принесла. С молоком. Вы любите? — она протянула мне тарелку, на которой лежали две подрумяненные вафли, политые медом.

— Да. Спасибо большое.

Она просияла и, прежде чем я успел что-то добавить, выскользнула из комнаты так же бесшумно, как и появилась. Я поставил тарелку на тумбочку, пошел почистил зубы, умылся и приступил к ранней трапезе. Это было приятно. И это было именно то, что нужно после такого тяжелого дня.

Переодевшись в форму, я пошел заниматься делами дворецкого. Сегодня должны были приехать криминалисты. Осмотр оранжереи.

Так все и было.

Где-то к десяти утра они прибыли. Целая команда. Началась суета. Замелькали люди в комбинезонах. Защелкали вспышки фотоаппаратов. Зажужжали какие-то приборы. Место происшествия обнесли лентами. Черно-желтыми.