Поставил последнюю подпись. Отодвинул папку с бумагами.

«Всё», — подумал я. Ожидаемо. Таковы правила.

Сегодня я заканчивал с армией. Увольнялся. По собственному желанию, контракт свой отслужил до конца. Лет послужных накопилось немало. Вспомнились парады. Люблю это дело — когда рота из толпы становится единым целым, и шаг отбивает так, что асфальт гудит. Чувство такое, будто ты часть чего-то большого.

С товарищами по-разному было. Не со всеми гладко. Кто-то за спиной косо смотрел, кто-то дорогу перешел. Да и плевать. Благодарен тем, кто выручал. Я тоже не подводил. Приходилось и рисковать, но своих не бросал.

Командир, полковник с седыми висками, тяжело поднялся из-за стола.

— Жаль, Геннадий Аркадьевич. Ты был исправный работник. — Его рука, шершавая, крепко сжала мою.

— Служба есть служба, товарищ полковник. Контракт кончился. Пора и честь знать.

— Куда-нибудь определишься? В охрану?

— Пока нет. На рыбалку, наверное. Пока есть время. А там видно будет.

Дверь открылась, на пороге — молодой лейтенант, которого я когда-то учил уму-разуму.

— Геннадий Аркадьевич, правда уходите?

— Правда, Лёша. На гражданку.

— Жаль... А кто ж теперь взводом заниматься будет?

— Ты справишься. Людей зря не гоняй — и всё будет в порядке.

Похлопал его по плечу, пожал руку.

Еще немного постоял в коридоре, попрощался с теми, кто подошел. Спрашивали: «Куда, Гена?». Я отмахивался: «На рыбалку». В шутке этой была доля правды. Остальное — пустота.

Посмотрел в последний раз в окно на плац. Развернулся и пошел к выходу своим обычным шагом. Впереди была свобода. От ее тишины было как-то не по себе. Но я был готов. Посмотрим.

Вышел на улицу. Осенний воздух был прохладным, пахло мокрым асфальтом и дымом из ближайшей котельной. Я застегнул куртку и пошел, не особенно думая о маршруте. Ноги сами несли по знакомым улицам. В голове стояла тишина, которая наступает после долгой службы. Ни окриков, ни рапортов, ни звона тарелок в столовой. Только городской гул.

В кармане зажужжал телефон. Я посмотрел на экран — «Катя». Дочка. Вскрыл трубку.

— Пап, привет! — ее голос, звонкий и теплый, разогнал внутреннюю муть лучше любого кофе. — Ты где?

— Иду по улице, — ответил я. — Дела на сегодня закончил.

— И как? Все прошло? — спросила она, и я услышал в ее тоне ту самую нотку заботы, которая всегда меня растрогает.

— Нормально. Все цивильно. Подписал бумаги — и свободен.

— То есть ты сейчас... вообще свободен? — она сделала маленькую паузу. — Как ощущения?

— Пока не понял, — честно признался я, переступая через лужу. — Словно вышел в неизвестный район без карты. Вроде и интересно, а вроде и непривычно.

— Скучать будешь?

— По людям — возможно. По системе — нет. — Это была чистая правда.

— А деньги там... как? — осторожно спросила Катя. Она всегда волновалась о моем благополучии больше, чем о своем.

— Временно, до первой работы, хватит. Не переживай. Ты учись, а не о моих финансах думай. Как у тебя там, в Англии? Погода?

— Дождь, — засмеялась она. — Как обычно. Но все хорошо, пап. Серьезно.

Мы поговорили еще минут пять. Она рассказывала про учебу, про своих новых друзей, а я слушал, кивая в такт ее словам, будто она меня видела. Этот разговор стал тем якорем, который не давал мне уплыть в непонятные мысли.

— Ладно, пап, мне на пару бежать. Ты держись там, хорошо? И позвони, как что.

— Обязательно.

— Целую.

Она положила трубку. Я еще какое-то время шел, держа в руке телефон. Гул в ушах поутих, сдавшись под натиском ее голоса. Впереди была все та же неизвестность, но теперь она казалась не такой уж и пугающей. Просто другой район. Я свернул за угол, решив дойти до метро пешком. Посмотрим.

Так и вышло. Домой пришел, отужинал чем-то простым, разогретым на скорую руку. На следующий день, как и думал, махнул на рыбалку. Сидел с удочкой на берегу, смотрел на воду. Ничего не поймал, ну и ладно. Не в улове же дело. Просто посидел в тишине, без мыслей, без дел. Отдохнул.

А потом просто жил. Вот так и живу сейчас. Сижу в своей сталинке, слушаю, как под окном Москва гудит-бурлит. Машинный гул, сигналы, этот вечно дребезжащий светофор — музыка, к которой ухо давно притерпелось. Я ж здесь и родился, и служил, и живу до сих пор, так что стал этот шум чем-то вроде фонового шипения в голове. Привычка — вторая натура. Даже тишина теперь кажется подозрительной.

Взял в руки фотку дочки. Умница же... Маргарита бы точно ею гордилась. Англия, колледж, все дела... Эх, знал бы я, к чему тот вечер приведет, ни за что бы одну не отпустил... Ладно, что об этом. Ностальгией сыт не будешь, а счета к оплате как назойливые мухи — сами себя не оплатят.

Глотнул чаю, почти уже холодного, и снова уткнулся в ноут. Вакансии... «Водитель» — скука смертная. «Охранник» — спать захотелось просто с одного названия. «Консультант»... Тьфу, там пахать нужно как проклятый, а в итоге — на хлеб с маслом, если повезет.

В телевизоре, который я по привычке оставил включенным для фона, какой-то взволнованный ведущий с неестественно громким голосом вещал о последних новостях.

«...а специалисты по аномальным явлениям вновь заявляют — нечисть среди нас! Она маскируется под обычных людей, живет в соседних подъездах, и, возможно, ваш начальник...»

Я щелкнул пультом, и экран погас. Брехня. Очередная ерунда, чтобы народ от реальных проблем отвлечь. То НЛО видят там, где пролетали метеозонды, то вампиров в ночных клубах ищут. Обычное сотрясание воздуха для тех, кому больше думать не о чем. В жизни и так хватает настоящих трудностей, чтобы выдуманными еще голову забивать.

— Ладно, — пробормотал я сам себе, отводя взгляд от черного экрана. — Давай попробуем телохранителем. Кто знает...

Набрал номер. «Алло? По вакансии... Кастинг? Понял». Отключился. Тысяча человек на кастинг... Нет, это не мое. Я солдат, а не артист, чтобы роли на пробы носить.

Полистал дальше. «Курьер. Зарплата ежедневно». Позвонил. Веселый голос на том конце обрадовался: «Супер! Приезжайте на склад, у нас дружный коллектив!». Другой коллектив... У меня от этой фразы уже в жилах стынет.

Нашел «Старший смены на склад». Ну, старший, это хоть что-то. Набрал.

— Алло, — сиплый бас. — Опыт работы в логистике есть?

— В организации процессов — есть, — ответил я. — Командный опыт.

— А на погрузчике умеешь?

— Нет.

— Ну тогда и нечего время отнимать, — отрезали и бросили трубку.

«Администратор в фитнес-клуб». Девушка с нарочито бодрым голосом вежливо поинтересовалась, есть ли у меня опыт продаж. Я сказал, что нет. Она пожелала удачи и повесила.

Я откинулся на спинку стула. В голове снова всплыли слова с телеэкрана. «Нечисть среди нас». Чушь собачья. Самая страшная нечисть, которую я видел, — это человеческая подлость и жадность. А против них ни святой водой, ни осиновым колом не попрешь.

Решил проветриться, да и в магазин сходить, молоко, хлеб купить. На кассе Сергея встретил, со службы помним друг друга. Поздоровались, пару фраз перекинулись.

— Как ты, после увольнения? — поинтересовался он, перекладывая покупки в сумку.

— Да потихоньку, жив пока, — ответил я. — Работу ищу.

— Это да... Ты новости-то смотрел? — Сергей понизил голос, словно сообщая государственную тайну. — Опять про эту... нечисть говорят. Вроде как в центре, в старых особняках, каким-то образом находят. Странные знаки, звуки... Говорят, богатые какие-то круги вовлечены.

Я фыркнул, протягивая продавщице деньги за хлеб.

— Брехня. У богатых свои причуды — кто-то в астрал летает, кто-то у экстрасенсов лечится. А журналисты эту пургу раздувают, чтобы читатели ихние желтые листки покупали.

— Да? — Сергей задумался. — А мне сосед по даче, так тот клянется, что видел в лесу...