Главное — напирать на то, что я еле-еле одолел беса. Мол, ещё бы чуть-чуть — и мне самому пришла бы вечная мерзлота.

— Только давайте ничего не будем о Протасове говорить прессе, — нахмурился Игорь, переходя на шёпот. — Если мы выставим Протасова трусом, его семья обидится и может начать вредить нам.

— В смысле «выставим»⁈ — фыркнула Мария, вскинув голову. — Он и есть трус. Да ещё и вёл себя как маленький обиженный ребёнок.

— Успокойся, — бросил я ей. — Игорь прав. Главное, что мы знаем, кто такой Протасов. А среди дворян слушок всё равно поползёт, как он себя проявил.

Мария ещё пару секунд сердито дымилась, но быстро поняла, что решение правильное. Так что к журналистам она подошла уже без возмущения, а со своей самой милой улыбочкой. Даже успела по пути пригладить волосы и поправить мокрую байкерскую куртку, чтобы предстать перед камерами во всей красе.

А столько камер я последний раз видел в темницы Болотного замка, что в Лабиринте. Правда, там были другие камеры. Здесь же на нас уставились объективы телекамер, а стая журналистов тыкала микрофоны чуть ли не нам в лица.

Они засыпали нас ворохом вопросов, а отвечать, по большей части, пришлось мне. Мои спутники почему-то оробели от камер, даже Мария. Уж насколько она боевитая дамочка, и то побледнела и хотела шмыгнуть за мою спину, но там уже прятался Игорь и некромант Захар.

Вот и пришлось мне всё взять в свои слегка подрагивающие руки. Правда, сперва важно поправил грязный галстук.

Отвечал я уверенно и по существу. Быстро рассказал, что произошло в «Музее водки», естественно, не став упоминать о поведении Протасова. Да и о том, что Захар прятался в туалете, тоже умолчал, чем заслужил его благодарный взгляд.

— Игнатий Николаевич, а что за монстр этот альфа-морозный бес⁈ — прострекотал самый бойкий журналист. — Почему он появился в нашем мире? И как умудрился целое здание покрыть льдом⁈

— Почему появился — не знаю, — чистосердечно соврал я, когда все камеры снова уставились на меня. — Что же до альфа-беса — он довольно редкий и сильный монстр-охотник. Создаёт ледяные ловушки, куда и попадают его жертвы. Только в этот раз он поймал седогривого льва, пантеру, перспективного некроманта, бравого молодого мага и опытнейшего бойца с роскошной бородой. Потому беса и постигло фиаско.

Репортёры заулыбались, а мои спутники с признательностью глянули на меня. Похвала, она и дракону приятна.

— А как вы победили альфу⁈ — выдала молоденькая белобрысая девица, опередив своих коллег. Те весьма злобно глянули на неё.

— Блестяще, — усмехнулся я и следом, не моргнув глазом, соврал о жестокой битве с бесом, где мне помогли лишь громадный опыт и чудо. — Думаю, в этой битве сам господь бог был на моей стороне, иначе бы вы брали интервью не у меня, а у альфы.

Журналисты снова посмеялись, весьма благосклонно поглядывая на меня. В их глазах я выглядел героем, не лишённым самоиронии и обаяния. Такие нравятся зрителям.

— Уважаемый Игнатий Николаевич, а почему в «Музее водки» оказалось такое разнообразие монстров⁈ — выпалил хлипкий лысеющий мужичонка в огромных очках.

— Проход в Лабиринт — как распродажа для шопоголиков, он манит всех тварей с той стороны. И, скорее всего, нынешний проход возник в густонаселённой локации Лабиринта, — объяснил я, кивнув на здание.

А оно в этот миг издало хруст и покосилось. Часть крыши с грохотом обрушилась, упав на тротуар. Во все стороны брызнули осколки черепицы и вода. Разбежались военные и прочие специалисты. А где-то сработала автомобильная сигнализация, добавляя шума.

— Простите, дамы и господа, но на этом я бы хотел закончить. У меня, знаете ли, есть срочные дела, — хрипло проговорил я, отходя от журналистов.

Те сперва бросились за мной, словно пираньи, но всё же отстали, пожелав удачи.

— Игнатий Николаевич, вы молодец, все чётко рассказали, — похвалил меня подскочивший бородач. — Я так не умею. Меня камеры страшат больше, чем бешеные горгульи, ей-богу.

— И меня, — проронил Захар, подошедший вместе с Игорем и Марией.

Девушка быстро спросила, вскинув бровь:

— Едем, Игнатий Николаевич?

— Ага, да пошустрее, — проговорил я, глянув на солнце, подбирающееся к полудню.

— А у вас есть какие-то сети? — вдруг спросил у меня некромант, доставая мобильный телефон.

— Нет, я не рыбак.

— Вы не поняли. Я про социальные сети.

— Это ты не понял. То была ирония. Но сетей всё равно нет. Можешь записать мой номер.

Я продиктовал цифры, взятые из памяти Зверева. Их записали все, кто был со мной в «Музеи водки».

Наш с Марией дуэт отправился на поиски её мотоцикла. Тот обнаружился в соседнем переулке целым и невредимым. Она привычно уселась на свой транспорт, а я примостился сзади, обхватив её за тонкую талию.

Мокрые рубашка и пиджак натянулись на моей спине, неприятно холодя кожу. Да и промокшие штаны не добавляли комфорта.

— Мария, ты не знаешь, где можно быстренько приобрести костюм? — проговорил я, видя перед собой волосы, выбившиеся из-под шлема.

— Знаю, — глухо выдала она и послала мотоцикл с места в карьер.

Ветер ударил в лицо, а припаркованные машины замелькали с умопомрачительной скоростью. Прежде мне только на драконе доводилось летать с такой скоростью. Ну, не совсем на драконе, а в его лапах, но потом-то я с него шкуру снял!

Нынче же даже пробка возле моста не стала для нас препятствием. Мотоцикл прошмыгнул между рядами автомобилей. Мария наплевала на красный свет светофора, промчалась через перекрёсток и миновала узкий проулок, вспугнув стаю сизых жирных голубей. Те с шумным хлопаньем крыльев разлетелись во все стороны.

Мария же с визгом покрышек остановила мотоцикл возле магазина «Всё для байкеров».

— Ну да, именно такой костюм я и хотел, — иронично прошептал я себе под нос, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Но с другой стороны, наверное так оно даже лучше будет.

Появилась у меня кое-какая идея.

— У моей семьи целая сеть таких магазинов, а ещё салоны по продаже мотоциклов, — сказала девушка и грациозно перекинула стройную ножку через своего стального коня, слезая с него. — Вам в мгновение ока подберут всё самое лучшее.

И действительно подобрали: ботинки, кожаные штаны и жилетку из такого же материала, косуху с клёпками, солнцезащитные очки и бандану с черепами. Но прежде чем всё это надеть, я отправился в местный туалет для персонала. Надо же хоть чуть-чуть привести себя в порядок. Да и мочевой пузырь напомнил о себе. Благо, что не энурезом, а обычным желанием исторгнуть отработанную влагу.

Войдя в крошечный туалет с раковиной и унитазом, я принялся за свои дела, попутно рассматривая себя в зеркале. Да-а, приключения в «Музее водки» сильно потрепали меня. Борода всклокочена, волосы торчат во все стороны.

— Вылитый бомж, чистокровный. «Я бычок подниму, горький дым затяну…» — промычал я, застёгивая ширинку.

И чуть не прищемил себе достоинство, рефлекторно дёрнувшись из-за полоснувшего по ушам пронзительного собачьего скулежа.

— Какого хрена⁈ — выдохнул я, вышел из туалета и оказался в небольшом коридоре с задней дверью. Из-за нее-то, кажется, скулёж и доносился.

Я щёлкнул замком и приоткрыл дверь.

Узкий проулок поблёскивал разбитыми бутылками. В нос сразу же шибанула вонь тухлятины и дерьма, лежащего возле кирпичных стен зданий, исписанных матерщиной.

К ржавым мусорным бакам в ужасе жалась худая дворняга. Она мелко тряслась, поджимала хвост и глядела огромными глазами на троицу парней лет по девятнадцать в помятой вылинявшей спортивной одежде, короткостриженых и с обрюзгшими, жестокими рожами, уже отмеченными всеми видами порока.

— Кир, если попадёшь ей в голову, я куплю тебе пивас! — весело выдал один, подобрав с земли камень.

— Да ты опять, сука, обманешь, как и в тот раз, когда я первым попал в кота, — с кривой усмешкой сказал второй, но азартно подбросил на ладони внушительный осколок кирпича.