— К вам опять могут прийти, — сказала она, разливая похлёбку. — Вчерашний… в плаще. Он не просто так ходит.

— Я знаю, — спокойно ответила Наташа. — Пусть приходит.

Шура хмыкнула.

— Главное, чтобы не с пустыми руками.

После завтрака они вышли все вместе. Слуга, двое соседей, которых привела управляющая, и ещё один мужчина — молчаливый, широкоплечий, с руками, как из дерева. Он сразу понравился Шуре.

— Этот работать умеет, — буркнула она Наташе. — Смотри, как стоит. Землю чувствует.

Наташа кивнула.

— Вот ему и дадим первое дело.

Они пошли к дальнему участку. Там земля была темнее, плотнее, трава гуще. Наташа остановилась, присела, взяла ком земли, растёрла между пальцами.

— Здесь, — сказала она.

— Почему здесь? — осторожно спросил слуга.

Наташа подняла на него глаза.

— Потому что здесь вода ближе. Потому что солнце не жжёт. Потому что эта земля не брошенная — она ждёт.

Люди переглянулись. Кто-то пожал плечами, кто-то кивнул. Но никто не стал спорить.

Шура тем временем уже раздавала инструмент.

— Ты — сюда. Ты — за мной. Ты — копай, но неглубоко. Не геройствуй.

— А вы? — спросила одна из женщин.

Шура усмехнулась.

— А мы рядом. Нам нравится видеть, как всё получается.

К полудню земля была вскрыта. Не много — ровно столько, чтобы стало видно: здесь что-то будет. Наташа не торопилась. Она специально не доставала рассаду. Не сейчас.

Пусть сначала поверят в землю, — подумала она.

Когда солнце поднялось выше, к ним снова подошёл человек в плаще.

Он молча смотрел на участок, на людей, на Наташу.

— Вы серьёзно, — наконец сказал он.

— Очень, — ответила Наташа.

— И что здесь будет?

Наташа улыбнулась — не широко, не вызывающе.

— То, что накормит. И то, за что будут платить.

Мужчина прищурился.

— Вы слишком уверены для сирот.

Шура подошла ближе.

— А вы слишком любопытны для соседа, — сказала она спокойно.

Повисла пауза.

Наташа почувствовала, как в этом месте история слегка меняет направление. Ещё шаг — и либо их оставят в покое, либо начнут давить сильнее.

Мужчина в плаще наконец кивнул.

— Посмотрим, — сказал он и ушёл.

Шура выдохнула.

— Ну что, — сказала она, — первый раунд?

Наташа посмотрела на вскрытую землю.

— Даже не разминка, — ответила она. — Но мы уже в игре.

К вечеру люди расходились усталые, но не злые. Управляющая задержалась.

— Вы понимаете, — сказала она тихо, — что если у вас получится… вас не оставят в покое?

Наташа посмотрела на неё спокойно.

— Мы это понимаем с первого дня.

Шура добавила, не глядя:

— Иначе зачем было нас сюда кидать?

Управляющая ничего не ответила.

Когда ночь снова опустилась на дом, Наташа спустилась в подвал. Долго смотрела на рассаду, на клубни, на ящики.

— Скоро, — тихо сказала она. — Но не сразу.

Наверху скрипнула доска. Шура стояла на лестнице.

— Ты готова? — спросила она.

Наташа подняла глаза.

— Да.

— Тогда завтра начнём по-настоящему.

Наташа улыбнулась.

И где-то между землёй и камнем, между прошлым и будущим, уже начинал формироваться их собственный порядок — не громкий, не показной, но очень упрямый.

Если хочешь — сразу продолжаю Главу 5.2, без ожидания, чтобы добрать объём и усилить линию давления, союзов и первых скрытых решений.

На следующее утро дом проснулся раньше людей.

Это было странное ощущение — Наташа поймала его сразу, как только открыла глаза. Не звук, не движение, а именно ожидание, будто стены и земля вокруг затаили дыхание. Дом больше не был просто постройкой: он стал точкой притяжения. Местом, где что-то начиналось — и это чувствовалось кожей.

Шура проснулась почти одновременно. Села на тюфяке, потянулась и зевнула так, что захрустели плечи.

— Ну что, — сказала она сипло, — сегодня нас будут любить или ненавидеть?

— Сначала проверять, — ответила Наташа, надевая рубаху. — Любить и ненавидеть будут позже.

Во дворе уже возились. Слуга спорил с кем-то из пришлых, управляющая стояла рядом и, как ни странно, не вмешивалась, а просто слушала. При виде Наташи разговор оборвался сам собой.

— Доброе утро, — сказала она спокойно.

— И вам, — отозвался тот самый широкоплечий мужчина, которого Шура приметила вчера. — Мы… пришли помочь. Если вы не против.

Он говорил осторожно, но в голосе уже не было сомнений. Был интерес.

— Не против, — кивнула Наташа. — Но сначала — завтрак.

Шура хмыкнула.

— Вот это я понимаю — подход.

Завтрак был простой, но сытный. И снова управляющая смотрела на них уже иначе — будто постепенно пересматривала всё, что думала раньше. Люди ели, переговаривались, и Наташа ловила обрывки фраз:

— …говорят, у них коза не простая… — …работают сами, не кричат… — …землю чувствуют…

После еды Наташа наконец решила сделать следующий шаг.

— Сегодня покажу, что будем сажать, — сказала она, когда все вышли во двор.

Шура сразу поняла и напряглась.

— Наташ, может, не всё?

— Не всё, — согласилась та. — Только то, что не страшно.

Она спустилась в подвал и вынесла несколько клубней картофеля. Положила их в корзину, подняла так, чтобы все видели.