— Получается, что так. — кивнул я.

Я вдруг обратил внимание, как остывшее кольцо вновь наполняется силой. Мысленно хмыкнул. Перстень факультета может стать той самой соломинкой, что удержит меня от безумства голода. Ещё одна хорошая новость в копилку «академии».

— Кстати, а куда вдруг все за собирались? — спросил я.

— Ужин в восемь. — ответил Леон. — И кстати, Веспер сказал, что без кольца в главном замке академии не появляться. Я так понял это опасно, но в чём именно опасность, он так и не сказал. — он подёргал кольцо на пальце, но то будто приклеилось, и двигалось только вместе с кожей. — Да и не получиться у меня его видимо снять. Какая-то сложная магия внутри.

Я осторожно покрутил кольцо на пальце. Держится, но свободно и в любое время смогу снять.

— Я так понимаю, это нам скажут на вступительном-ознакомительном уроке. — подсказал я. — Но Сирил просил не касаться стен, и вообще пока без кольца идти едва ли не по центру.

— Да? — приподняв бровь, уточнил он. — Спасибо за совет.

Вдруг дверь едва слышно приоткрылась.

— Кольца у всех на пальце? — услышал я спокойный голос старосты. — Выходим, строимся, пора ужинать.

— Прямо как в школе. — вздохнул Леон. — Там так же было.

— Но здесь, как, наверное, и там, где ты учился, всё направлено на безопасность. — пожал я плечами. — А здесь ещё он не хочет просто «потерять» адепта в первый же день.

— Ты знаешь явно больше моего. — прищурившись, посмотрел на меня Леон.

— Ну, эта несправедливость будет исправлена уже завтра. — похлопал я его по плечу. — Не полностью конечно же. Но в целом…

Мы вышли на улицу, и выстроились шеренгу, чтобы «наша нянька» нас пересчитала. Потому что тому, кто смог выжить здесь почти до конца обучения, уже был уважаем среди профессоров, и достоин доверия.

Девятнадцать человек. Десять юношей, и девять девиц. Он начал считать, и остановился на мне.

— Вэйл?! — Он аж подпрыгнул от неожиданности. Будто пред собой увидел дух своего прадедушки. — Как ты тут оказался?

— Поступил сегодня, на общих основаниях. — пожал я плечами, и показал перстень на руке.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я!

— Ну так после беседы с ректором? Пешком, своими ногами.

— А… тебя проводила та, из Дома Шёпота? Подружка твоя?

— Нет, и с Бэллой я только сегодня познакомился. — помотал я головой. — А вернулся тем же путём, чтобы не заблудиться.

— Ха, без кольца, и тем же путём? — усмехнулся Сирил. — Будешь мне тут говорить… Ладно, не хочешь, не говори. Но надеюсь, твоя связь с Домом Шёпота будет только на пользу… — он ещё раз осмотрел группу новичков. — Ладно, кушать все хотите? Идём уже, пока там без нас всё не съели.

В Зале Пиршеств было шумно. Стоял гул множества голосов. И, привыкший за полдня к тишине, немного растерялся. Это как придя на базар, вспоминаешь, что же ты хотел.

Люди входили и выходили без остановки. Мест всем хватало с запасом. И нам нашлось на свободном пятачке. Заняли место за столом среди своих, ребята были разных возрастов и курсов, что можно заметить на мантиях.

— Итак, новички! — подал голос Сирил. — Посмотрите наверх, видите там плывут блюда? Это наша область самообслуживания. Выбираете, и забираете себе на стол. Поток реагирует на кольцо. Так что берём либо двумя руками, либо той, где кольцо.

Проблема…

Я пытался схватить тарелку с мясным рагу, но рука прошла сквозь блюдо. Пришлось подождать с полминуты, и усилием воли не поглощать магию из зачарованного кольца. И у меня удалось, и вроде никто не заметил моего прокола.

Пока ужинали, молчали. Но Весперу всё же не терпелось, и он пересел ближе ко мне, и мы немного пообщались. Я рассказал ему некоторые моменты из беседы с ректором. Он напирал, что как староста должен быть в курсе всего, чтобы было легче вытащить или вступиться.

— Ещё он сказал мне брать пример с некого Корвина. — попивая гранатовый сок, добавил я. — Говорит сам всё увидишь.

Задумавшись, Сирил начал крутить головой.

— Вот он? — староста указал на парня в дальнем углу зала. — Может наоборот сказал не делай как он? Он же не просто шумный выскочка, каких много среди Когтей. Он неуравновешенный элемент. Его магия крови нестабильна, он проводит несанкционированные эксперименты, рискуя не только собой. Он уже стал причиной двух инцидентов с утечкой витальной энергии в прошлом семестре. Его терпят, потому что он сын влиятельного алхимика с материка, и потому что его грубая сила впечатляет примитивных болельщиков. О чём же вы там беседовали, если ректор вдруг его вспомнил?

— Он так красочно как ты, его не расписывал. — ухмыльнулся я. — Видимо ты прав, Сирил, он скорее всего просил не повторять его судьбы. Ты же знаешь манеру речи ректора?

— Вот поэтому я и уточнил. — кивнул Веспер.

— Он просто сказал, что этот Корвин суётся во все тёмные уголки академии, и его любопытством, ему немного осталось. Добавил ещё, что такие, как он, не оканчивают академию.

— Тут согласен. — вновь кивнул Веспер. — Важно соблюдать баланс, а не пускаться во все тяжкие.

Кивнул в знак согласия, и вновь нашёл взглядом Корвина. Не было сомнений, что именно на него указал ректор. А я привык присматривать себя блюда, ещё до того, как проголодаться. За год это вошло у меня в привычку.

Запомнить его было нетрудно. Корвин из Когтей выглядел не как воин, а как беглец из алхимической лаборатории, не забывший сменить халат на мантию студента.

Высокий, но тощий, будто его вытянули, но забыли нарастить мяса. Движения у него были резкие, рваные, словно он вечно спорил с собственной тенью и то и дело проигрывал. Его лицо — острый подбородок, выпирающие скулы были бледными, нездоровыми. На висках, если присмотреться, проступала синеватая сеточка жилок, как на старом мраморе. Шрамы. Мелкие, неопрятные, будто от осколков или брызг кислоты, красовались на лбу и щеке. Он их не скрывал. Носил как знаки отличия.

А глаза… Глаза были самым тревожным элементом. Мутно-зелёные, как застоявшаяся вода в лесной луже. Зрачки — слишком широкие, даже при свете дня, отчего взгляд казался одновременно напряжённым и пустым.

— Говорили, в пылу эксперимента белки у него краснеют от лопнувших сосудов. Выглядит это так, будто он сам изнутри себя поджигает. — произнёс один из адептов, подслушавших наш разговор. — Так что да, как анти-пример отлично подходит. Даже больше, чем большинство «Когтей».

Я же продолжил запоминать его облик. Рыжие, почти медные волосы вечно торчали в разные стороны, будто он только что схватился за них в приступе ярости или восторга. Мантию Когтей он носил с таким видом, будто это надоевшая попона — перекрученную вокруг пояса. Из-под неё выглядывала простая, заношенная одежда в странных, ржаво-бурых пятнах. На пальцах — не боевые перстни, а какая-то самодельная бижутерия из тусклого металла, больше похожая на инструменты или ёмкости для сомнительных субстанций.

Он не вписывался. Даже среди своих, среди Когтей с их культом грубой силы и контроля, он смотрелся инородным телом — нестабильным, шипящим реактивом в пробирке, которую вот-вот тряхнёт. Сирил был прав, называя его не тем примером. Смотрел на него и понимал: этот либо взлетит на каком-нибудь безумном открытии, либо грохнется так, что обвалит пол-оранжереи. И, судя по заданию, чаша весов склонялась ко второму. Мне же предстояло лишь… подтолкнуть. И убрать за собой.

Вечер прошёл спокойно, мы разбрелись по своим кроватям, и вскоре выключили свет. Отбой.

Но как это обычно бывает, спать никто не хотел. Все были в предвкушении завтрашнего вступительного урока.

На второй день после распределения всех первокурсников согнали в самый большой лекционный зал — «Аудиторию Молчания». Название было ироничным: зал гудел, как растревоженный улей. Сотни голосов, полных ещё нерастраченного задора и амбиций, отражались от высоких, голых стен из того же чёрного, поглощающего свет камня. Мы, новобранцы Дома Костей, забились на дальние скамьи, стараясь держаться вместе. Я сидел между Леоном, который с видом эксперта изучал архитектуру сводов, и Марком, всё ещё бросавшим на меня украдкой нервные взгляды.