— Молодец, что смог найти обратную дорогу. — строго посмотрела на меня. — До того, как вас определят на факультеты, от меня не на шаг!

Мы кивнули, и она вернулась к парадному входу, чтобы видеть всех нас.

— Бэлла Ситцен. — встала напротив меня девчонка. — А ты значит тот самый Кайран Вэйл…

— Что значит «тот самый»? — хмуро посмотрел я на неё. — И, приятно познакомиться Бэлла.

Стигинс тем временем начала объяснять правила поведения сотне с лишним подросткам, что столпились между парадным входом и воротами. Но мне и так всё известно, да и всем должно быть известно. Все знали куда шли.

— Тот самый то и значит. — вполголоса ответила она. — Только не говори, что не знаешь легенды о своей семье.

— Пф… не занимались мои родители ничем таким, о чём в газетах писали. — отозвался я. — Это была аномалия. Не мои первые, не мои последние. Я это уже пережил.

— Ну, таких аномалий не было. — произнесла Бэлла. — И вот только после случая с Вейл, начали происходить такие же «аномалии».

Инструктаж закончился, и мы начали проходить в ещё одни ворота в виде мощной двустворчатой двери. За ним находилась просторная территория академии.

— Не пойму, что ты от меня-то хочешь? — возмутился я.

— Родовой Дар семьи Вэйл, говорят перешёл новую ступень, и они не справились с ним. — хитро посмотрела на меня эта девчонка, что шла рядом. — И ты унаследовал, то, что они призвали.

— Меньше верь всяким слухам, Бэлла. — скептически отозвался я. — У меня только недавно пробудилась тёмная магия, а ты уже говоришь о родовом даре, который как ты знаешь просто так не появляется.

— Ну ладно… — отозвалась она. — Просто, когда ты пришёл, я не ощущала в тебе магию, а когда вернулся, то был… — она задумалась — как чернильницы полна чернил.

— Я же говорю, я пока не умею контролировать ману. — попробовал улыбнуться я. — Она, то есть, то её будто и нет совсем.

Пока мы шли по просторной поляне, вслед за нашим проводником, в компании с остальными, странная девчонка молчала, крутя головой, как и остальные подростки. Всем было интересно это место. Ведь те, кто оканчивают его, становятся могущественными магами. И я таким же стану, вот только пути достижения у нас будут отличаться…

— Кайран, а ты слышал, что в прошлом году появился Убийца магов? — вдруг произнесла она почти шёпотом.

— А это-то тут причём? — опешил я.

— Ну… у вас же был Дар — Поглощение?

— Бэлла… — вздохнул я. — Поглощение проклятий, и ничего больше.

— Ну…

— Поглощение магии? Как ты себе это представляешь?

— Мне показалось что это новая ступенька твоего родового дара. — предложила она. — Ведь то, как погибли твои родители очень похоже на те аномалии, что происходят. Именно их и приписали «Убийце магов».

— У меня точно нет таких способностей, иначе меня бы сразу упекли в Аскардан. — ответил я. — могу на тебе показать, если не боишься.

— Ничего я не боюсь. — хмыкнула Бэлла, задрав курносый носик. — И я просто так решила, разговор поддержать.

— Хорошие же у тебя темы, для первого знакомства. — хмыкнул я в ответ.

— Я ни в чём тебя не обвиняю Кайран, — произнесла она, и подняв руку, закатала рукав своего чёрного платья. — Но от эксперимента я не откажусь.

Я коснулся бледной кожи на руке девчонки. Ощутил тепло, и магию внутри неё, но ничего не произошло. Вот только Бэлла заметно напряглась, едва ли не зажмурилась. Но тогда бы она точно споткнулась, и пришлось бы её ловить.

— Пальцы… холодные. — ответила она, тяжело дышав.

— Да, извини, продрог немного. Легко оделся, не по погоде. — ответил я.

Она замолчала, а на галдёж других детей я не обращал внимания. Бэлла своей болтовнёй, разбередила то, что я так стараюсь забыть.

Когда мне было тринадцать лет, прямо в день рождения у меня пробудилась магия, и сразу же появился родовой дар, и это действительно была новая ступень развития. Не только проклятия я поглощаю, но и саму магию, и жизненную энергию — Тепло.

Тогда никто об этом не знал, а у меня был дикий голод, и силой я управлять не умел. Он, голод, сводил… да и продолжает сводить меня с ума. И вот в один такой момент безумства, я поглотил сначала силу матушки, потом отца. И…

В общем это был самый сложный период в моей жизни, только Генрих помог мне выкарабкаться, из той ямы в которую я себя загнал. Он же всё оформил так, что род Вэйл не исчез полностью. Доброй души человек, прикрыл меня, и выходил. И то, что он без капли магии его спасает, от моих приступов безумства.

Мы шли за госпожой Стигинс и попали на вымощенную чёрным базальтом аллею. Воздух сгущался, насыщаясь магией. Я шёл, делая вид, что мне всё нравится, как и остальным. На деле же я лишь ощущал давление магии, но всё то что обычно ощущает попавший сюда маг.

Аллея вывела нас на эспланаду перед главным зданием — циклопическим сооружением из серого камня, с вкраплениями обсидиана для блеска. Над входом висело нечто, напоминавшее герб, но вместо зверей или символов там были переплетены извивающиеся тени.

Массивные двери, вырезанные из единой глыбы ночи, бесшумно разошлись. Зал Пиршеств захватил дух. Своды терялись в клубящемся дыме от гигантских жаровен. Вместо люстр свисали сталактиты чёрного льда, внутри которых плясали хороводы бледных, беззвучно кричащих духов.

Длинные столы ломились от странной, приглушённых цветов еды. А также гул от сидящих тут студентов. Нас посадили в центре этого зала, за двумя длинными столами места хватило всем, даже ещё свободные остались. Я занял место с краю, и Бэлла села напротив меня.

Тишина наступила внезапно и абсолютно все стихли. Гул исчез, как по команде. Даже духи под потолком замерли. Со стороны возвышения, где стоял пустой тёмный трон из камня, пространство задрожало, будто подёрнулось рябью от падающей капли. И он проявился.

Не вышел. Не появился. Именно проявился, становясь из размытого контура всё более плотным и реальным. Ректор Академии Морбус — Шаген Морбус-Девятый.

Его фигура была высокой и неестественно прямой. Лица почти не было видно — оно тонуло в глубокой тени капюшона чёрной, простой мантии, лишённой каких-либо знаков отличия. Но из этой тени исходило ощущение такого возраста и такой непреложной власти, что воздух вокруг него казался застывшим. Руки, сложенные перед собой, были бледными, почти прозрачными, с длинными, тонкими пальцами. Когда он заговорил, голос звучал не из-под капюшона, а повсюду сразу — тихий, размеренный, как тиканье точных часов в гробовой тишине, и при этом врезающийся в сознание.

— Вы переступили порог Морбуса, — начал он. — Это значит, что мир, который вы знали, для вас окончен. Вы были лучшими в своих городах, гениями среди посредственностей. Забудьте. Здесь вы — лишь сырье. Глина. Ваше прошлое, ваши амбиции, даже ваше имя — теперь имеют значение только как потенциал. Потенциал к величию или к праху.

Он сделал едва заметный поворот головы, и его невидимый взгляд, казалось, коснулся каждого.

— Академия — это не набор лекций. Это зеркало. Оно не учит вас быть темными. Оно показывает вам ту тьму, что уже есть внутри. Одних она сделает непобедимыми. Других — сломает. Третьих… переплавит во что-то новое. Наша задача — предоставить вам это зеркало. И условия, в которых вам придётся в него смотреть. Каждый день. Каждую ночь.

Он ненадолго замолчал, давая словам осесть.

— Сегодня вас распределят по Домам. Это не ваш выбор. Это диагноз, если хотите. Констатация факта о природе вашей силы, о вашей природе. Дом станет вашей семьёй, вашей крепостью и вашей тюрьмой на все годы обучения. Цените его. Ибо вне его стен у вас будет только одно: ваша собственная воля. И она будет подвергаться испытаниям, по сравнению с которыми детские игры в магию, что привели вас сюда, покажутся утренней зарядкой.

Ректор слегка поднял одну руку. Не для жеста, а будто демонстрируя саму идею лёгкости, с которой здесь можно изменить чью-то судьбу.