Я почувствовал, как внутри что-то встрепенулось. Наконец-то.

— Где он? — спросил я коротко.

— У мельницы. Разгрузили уже. Степан рабочих на обед отпустил, скоро они вернутся.

Я кивнул, достал из кармана платок, вытер пыль с лица. Жара стояла нещадная, хуже, чем три дня назад.

— Пойдемте, покажите.

Мы пошли вдоль реки знакомой тропой. Солнце палило вовсю, рубашка под сюртуком взмокла насквозь. Справа медленно текла Упа, вода темная и тихая. Над поверхностью вились мошки.

Вскоре показалось место стройки. Расчищенная площадка, старый фундамент убран, колышки с натянутыми веревками обозначают периметр будущего здания.

А рядом…

Я остановился, глядя на штабель бревен.

Сто сосновых стволов, каждое в три сажени длиной. Ровные и прямые, как стрелы. Нижние концы заострены клином, блестят от пропитки дегтем. Пахнут смолой и свежей древесиной.

Красота.

Я подошел ближе, потрогал ближайшее бревно. Древесина плотная, без сучков. Кора снята начисто. Заостренный конец гладкий, ровный. Пропитка дегтем глубокая, видно по темному цвету дерева.

— Хорошую работу сделали, — сказал я вслух.

Ноздрев довольно кивнул:

— Иван Петрович велел нанять лучших мастеров. С лесопилки на Щегловской заставе. Говорят, они для казны работают, берут подряды на мосты.

Я обошел вокруг штабеля. Бревна сложены аккуратно, рядами, на подкладках, чтобы не касались земли. Каждое пронумеровано мелом: от первого до сотого.

— Когда привезли?

— С рассвета. Шесть подвод, по шестнадцать-семнадцать бревен на каждой. Управились до обеда. Степан принимал, проверял каждую подводу, расписывался о получении.

Я кивнул. Хорошо. Можно начинать.

Послышались голоса. Рабочие возвращались с обеда. Шли гурьбой, переговаривались, смеялись на ходу. Увидели меня, притихли и ускорили шаг.

Степан шел впереди. Завидев меня, снял картуз и поклонился:

— Александр Дмитриевич! Здравствуйте! Вернулись?

— Здравствуй, Степан Кузьмич. Да, вернулся. Вижу, лес привезли.

— Привезли. Хороший лес, отборный. Я проверил каждое бревно. Все ровные, без гнили, пропитка хорошая.

— Молодец. Значит, можно начинать забивать.

Степан почесал бороду и замялся:

— Вот только, Александр Дмитриевич… Не знаю, как эти бревна в землю загнать. Они же тяжелые, длинные. Кувалдой не вобьешь.

Я улыбнулся:

— Конечно, не кувалдой. Сейчас покажу и объясню всем, что делать.

Рабочие собрались вокруг. Лица у них сделались любопытные и выжидающие.

Я достал из портфеля лист бумаги, развернул и отдал ближайшему, рыжему Федьке. Там я нарисовал схему копра, треножной башни для забивки свай.

— Смотрите, братцы, — громко сказал я. — Забивать сваи будем, конечно же, не вручную. Построим вот такое устройство. Называется копер.

Показал чертеж. Три толстых бревна, поставленных наклонно, вершинами сходятся вверху. Связаны веревками и скобами. Высота четыре сажени. Наверху перекинут блок. Через блок проходит веревка. На конце веревки подвешена бабка, тяжелая деревянная колода.

— Принцип простой, — продолжил я. — Сваю ставим вертикально под копром. Бабку высоко поднимаем на веревках. Потом отпускаем. Она падает, бьет по свае сверху. Свая вгоняется в землю. Поднимаем бабку снова, опять бьем. И так раз за разом, пока свая не войдет на нужную глубину.

Рабочие молча смотрели на чертеж. Степан прищурился, водил пальцем по линиям, соображая.

— Это… как у колодезников? — спросил Федор. — Они так сруб опускают. Бабкой бьют.

— Точно так, — подтвердил я. — Та же технология. Только бабка потяжелее будет. Пудов двадцать, не меньше.

Степан медленно кивнул:

— Дельно придумано. Силы людские экономит. А веревку какую брать? Тут не всякая сдюжит. Прочную надо.

— Пеньковую. Толщиной в палец хватит. Я уже заказал в городе, скоро привезут. А мы пока начнем копер строить. Понадобятся три бревна для стоек. Вон те, что потолще. И поперечины для крепления. И блок найти надо.

— Блок есть, — сказал Ноздрев. — В амбаре старый, от подъемника. Колесо чугунное, желоб для веревки. Принести?

— Принесите. Посмотрю, годится ли.

Управляющий кивнул, зашагал в сторону усадьбы.

Я повернулся к рабочим:

— Ну что, братцы? Начнем копер городить? Работы на полдня. К вечеру управимся, завтра уже сваи начнем забивать.

Степан скомандовал:

— Петр, Иван! Выбирайте три самых толстых бревна, волоките сюда! Федор, Тимофей, Василий! Ищите длинные жерди, для поперечин! Андрей, Кузьма! Принесите веревки, железные скобы и топоры!

Рабочие разошлись. Работа закипела.

Я снял сюртук, повесил на ветку. Закатал рукава. Жара невыносимая, но делать нечего. Нужно начинать работу. Сват сами себя не забьют.

Братья Медведевы выбрали три бревна потолще остальных. Тяжелые, каждое пудов в тридцать весом. Вшестером волокли их к месту разметки, пыхтя и надрываясь.

Я показал, как их устанавливать. Бревна ставятся под углом, вершинами сходятся вверху, как индейский вигвам. Основания расставлены широко, образуют треугольник. Прочная конструкция, не развалится.

Степан с мужиками подняли первое бревно. Я придерживал снизу, направлял, куда ставить. Бревно тяжеленное, скользило из рук, норовило упасть. Но втроем мы справились, поставили его наклонно, верхний конец подперли жердью.

Второе бревно поставили с другой стороны. Третье замкнуло треугольник.

Вершины сошлись наверху, на высоте четырех саженей. Я велел связать их толстой веревкой, обмотать крест-накрест, затянуть намертво. Федор проворно, как белка, полез наверх. Связал, крикнул сверху:

— Готово, Александр Дмитриевич!

— Спускайся!

Федор спустился. Копер стоял, покачиваясь. Получился высокий и внушительный треножник.

Принесли блок. Старый и чугунный, колесо диаметром в четверть аршина. Желоб для веревки глубокий, гладкий. Я осмотрел, покрутил. Ось скрипит, но вращается. Сойдет.

— Федор, залезай наверх еще раз. Привяжи блок к вершине копра. Крепко, на совесть.

Федор снова полез. Привязал блок веревкой, обмотал несколько раз, завязал узлом.

— Теперь будем делать бабку, — сказал я. — Нужна дубовая и толстая колода. Длиной в аршин, диаметром четверть. Весом пудов двадцать. Есть такая?

Ноздрев почесал затылок:

— Дубовых бревен нет. Только сосна.

Степан подумал, сказал:

— А может возьмем березовую чурку? Береза тяжелее сосны, плотнее. Найдем толстую, обрубим лишнее.

— Годится, — согласился я. — Ищите.

Через полчаса рабочие принесли березовую чурку. Толстая, комлевая часть старого дерева. Обрубили сучки топорами, получилась колода длиной в аршин, диаметром в четверть. Тяжелая, пудов восемнадцать-двадцать.

Один из братьев Медведевых принес железные обручи. Набил их на колоду сверху и снизу, чтобы не раскололась от ударов. Получилась бабка, грозная и тяжелая.

Мы привязали к ней веревку, перекинули через блок наверху копра. Веревка свисала вниз.

Я велел восьмерым мужикам взяться за веревку. Они ухватились, потянули разом. Бабка медленно поползла вверх, раскачиваясь на весу. Мужики тянули, пыхтели, ногами упирались в землю.

Подняли на три сажени. Я скомандовал:

— Держите! Не отпускайте!

Бабка висела высоко, покачиваясь на веревке.

— Теперь отпустите разом!

Мужики отпустили. Бабка с грохотом рухнула вниз, ударилась о землю. Земля задрожала. Пыль поднялась облаком.

Рабочие ахнули. Степан присвистнул:

— Ну и силища!

Я улыбнулся:

— Вот этой силищей и будем сваи забивать. Завтра начнем. А сегодня на этом закончим. Работа сделана, копер готов.

Рабочие разошлись. Я надел сюртук, взял портфель. Солнце клонилось к закату. Жара спала, от реки повеяло прохладой.

Утром следующего дня я приехал к имению затемно, еще до рассвета. Хотел начать пораньше, пока не началась жара.

Рабочие уже собрались у барака. Степан выстроил их, проверял, все ли на месте. Увидел меня и подошел ближе: