Я ещё раз напомнил:

— Ксюша, иди собираться.

— Слышала, слышала, папочка, — фыркнула она. — Иду.

Она развернулась и ушла в комнату, а я остался на кухне, понимая, что всё сделано правильно, даже если ощущение от этого — так себе.

Следующим раздражителем этого утра стал кот.

Он пришёл на кухню уже после того, как Ксюша ушла одеваться.

Я сидел с чашкой в руках и смотрел в неё, стараясь не обращать внимания на его откровенно недовольный вид. Он не выспался и всем своим взъерошенным видом демонстрировал, что мы — законченные мудаки, мешающие бедному и несчастному животному спать.

Хотя я прекрасно знал, что пока мы вчера были в ресторане и занимались делами, этот засранец наверняка спал в комнате с огромным удовольствием. Перед уходом я оставил ему и еды, и воды, и всё необходимое, чтобы он чувствовал себя максимально комфортно и не страдал от разлуки с нами.

Но так как я его демонстративно игнорировал, он решил напомнить о себе радикально.

Кот, как обычно, запрыгнул мне на шею. Я уже подумал, что он просто устроится там, как делает всегда, но нет. Сегодня ему показалось мало контакта с моей плотью — он решил добавить контакт с кровью.

Буквально через миг после того, как он устроился, мне в шею впились пять когтей. Не провёл, а именно проткнул. Сто процентов — царапины останутся.

Вот собака. Хотя вроде кот.

Я уже хотел его скинуть, но в этот момент в голове всплыла мысль — полезная, своевременная и, в целом, логичная.

«Слушай, может, мы её выселим?» — спокойно предложил кот.

Я хмыкнул и, не задумываясь, произнёс вслух:

— Я, кстати, тоже об этом подумал.

Из комнаты тут же донёсся голос Ксюши:

— О чём ты подумал?

— Ни о чём, — ответил я чуть громче, чтобы она услышала.

Кот, словно довольный, передал следующую мысль:

«Наверное, мы сегодня этот вопрос решим».

— Наверное, — шёпотом согласился я.

Ответ прилетел мгновенно:

«Отлично. Жрать хочу. Покорми».

Я встал, достал из верхнего шкафа паштет и выдавил его в его чёрную миску — ту самую, которую он сам выбрал. Тогда он заявил, что она благородная и подчёркивает его прекрасную шерсть. Прошлая, металлическая, серебристая, ему не нравилась. Говорил, что она воняет металлом, и сколько бы мы её ни мыли, запах всё равно оставался.

Ну а кто я такой, чтобы спорить с этим засранцем? Всё-таки полезная животинка.

Он слез с меня и с явным удовольствием начал есть, громко чавкая и мурча. Чавканье у него всегда означало одно — паштет зашёл.

Говядина с бататом.

Что такое батат, я, если честно, до сих пор не знал. Кулинарным изыскателем я никогда не был, по мне так обычная картошка. Но почему-то это называли бататом. Ну, батат так батат. Чёрный гурман оценил.

Я посмотрел на него, пока он не особо торопился, и спросил:

— Ты со мной поедешь или останешься дома?

Кот приподнял голову от миски, пару секунд подумал и после этого начал есть заметно быстрее.

Значит, поедет.

Ну да, вчера ему, видимо, было скучновато, даже несмотря на все приготовленные удобства.

К моменту, когда он доел, Ксюша уже вышла из комнаты.

На ней было серое спортивное платье, плотно облегающее тело и подчёркивающее каждую линию. Белые полоски по бокам только усиливали эффект, делая акцент на фигуре песочных часов. На ногах — её любимые гетры, затянутые выше колена, так что ляжки были слегка пережаты, подчёркивая объём ровно настолько, чтобы это бросалось в глаза.

Смотрелось это откровенно привлекательно. И да, сексуально.

Я в очередной раз мысленно подтвердил себе, что с Ксюшей нужно разъезжаться. Даже если у нас когда-нибудь будут какие-то отношения, им точно лучше начинаться на расстоянии двух разных квартир.

Потому что если сойтись с ней, находясь в одном пространстве постоянно, боюсь, это слишком быстро перерастёт во что-то серьёзное. А сейчас мне это не нужно.

Не потому, что я бегу от серьёзных отношений. Просто сейчас у меня другие задачи. Мне нужно развиваться как детективу, наращивать жирок, так сказать, а не создавать себе потенциальную финансовую дыру в виде женщины, которая постоянно будет чего-то хотеть.

Ксюша, возможно, и не такая. Пока.

Но что будет дальше — неизвестно.

Мой взгляд от неё не укрылся, и она хищно улыбнулась, явно довольная произведённым эффектом.

— Я готова, — сказала она уже в куда лучшем настроении, чем уходила с кухни.

Иногда девушкам действительно не хватает слов. Объяснений. А дальше они всё равно продолжают думать так, как им удобно.

— Ну отлично, — ответил я. — Тогда на выход.

Мы вышли из квартиры. Я закрыл дверь, кот уже лежал у меня на плечах, за шеей, и тихо посапывал. Как он умудряется так засыпать — до сих пор не понимаю. Это должно быть неудобно и ему, и мне, но мы как-то сжились. Настоящий симбиоз двух организмов.

На улице было обычное утро. Не раннее, но ещё не полностью проснувшееся. Над двором висели лёгкие серые тучи, закрывая солнце, и из-за этого свет был рассеянным, мягким, без резких теней. День не выглядел холодным — скорее наоборот, в воздухе чувствовалась лёгкая духота, как бывает перед теплом, но без малейшего намёка на дождь.

На детской площадке уже возились дети. Кто-то кричал, кто-то смеялся, кто-то лениво качался на качелях, пока родители стояли в стороне с кофе в бумажных стаканах. Всё было привычно и спокойно, как будто мир вокруг жил своей обычной утренней жизнью и не знал ни о наших разговорах, ни о вчерашних напряжениях.

У подъезда нас уже ждал Женя. По его довольному лицу было сразу понятно — настроение у него сегодня отличное, и он, не теряя времени, тут же начал наезжать:

— Ну вы и медленные. Улитки!.. Черепахи!.. Вам бы моторно-опорные функции прокачать бы…

Я мотнул головой в сторону Ксюши.

— А, ну да, — сразу сдался он. — Девушек же всегда ждут.

Ксюша фыркнула:

— Вообще-то я собралась за пять минут. Если бы кто-то с утра не заводил сложные разговоры, было бы ещё быстрее.

Женя решил подколоть:

— Я смотрю, ты сегодня не в духе.

— Отвали. — Прорычала Ксюша

Мы забрались в его девятку. Я сел спереди, Ксюша — сзади.

— Куда? — спросил он, заводя двигатель. — к Лёше? Заберём его и поедем дальше?

— Он же писал, что нужно взять оригиналы фотографий с камер. Даже если мастер пропал, лучше, чтобы всё было при нас, — сказал я, сам понимая, что если бы еще вчера взял бы с собой фотографии из офиса, то можно было бы сейчас не тратить время.

— Логично. Тогда в офис.

Мы тронулись. В машине повисла напряжённая тишина — вполне ожидаемая после вчерашнего.

Первым её нарушил Женя:

— Ром, ещё раз извини.

— Жень, забей. Мы это уже вчера раз сто обсудили.

— Всё равно. Я себя как-то неправильно чувствую. Ты же не мог знать, что я из аристократов.

— Как и я, — усмехнулся я. — Тоже, знаешь ли.

Он кивнул и продолжил:

— Давай только договоримся сразу. Не относись ко мне как к золотому яичку. Я обычный парень на обычной девятке.

— Жень, я как к тебе относился, так и буду относиться. Я мальчик взрослый и все понимаю…

Я чуть не сказал, что мне вообще-то под сраку лет, но вовремя вспомнил, что здесь мне двадцать.

— Я всё понимаю. Твои решения — это твои решения. Но одно могу сказать точно: твои родители тебя реально любят.

Он вздохнул.

— Наверное, ты прав. И, возможно, я уже сам начинаю сомневаться. В моих ранних решениях.

Он помолчал и добавил:

— Но даже если что-то изменится, я всё равно останусь работать с тобой.

— Как скажешь.

Разговор, возможно, продолжился бы, но его прервал звонок.

Я посмотрел на экран и удивился.

Звонила Виктория Евгеньевна.

Княжна.

Сама княжна Карловых.

Я поймал себя на короткой мысли: не каждый день тебе с утра звонит такой уровень.

Я ответил на телефон не сразу.