Она кивнула, явно не до конца понимая, куда именно ей осваиваться.

— Да, конечно, — сказала она и тут же смутилась от собственного голоса.

Краем глаза я заметил, как Ксюша беззвучно передразнила её мимику и интонацию. Очень точно. Почти зло.

Женёк сначала посмотрел на Ксюшу строго, предупреждающе, а потом всё-таки усмехнулся. Похоже, вся эта сцена его скорее забавляла, чем напрягала.

Я открыл папку.

Лист за листом.

Читал молча, не торопясь, вникая в каждую строчку.

И чем дальше я читал, тем меньше мне это нравилось.

Совсем не нравилось.

Похоже… угадал.

Я дочитал бумаги до конца, не меняя выражения лица.

Документ был оформлен сухо, без лишних эмоций, как и положено канцелярии. Чёрный шрифт, стандартная верстка, ссылки на внутренние регламенты, подписи и печати. Всё аккуратно, без намёков на то, что на самом деле это не просто бумага, а повод залезть в мою жизнь чуть глубже, чем мне хотелось бы.

Суть стала понятна уже на второй странице.

Формально Соня не передавалась в моё распоряжение. Там даже специально несколько раз это подчёркивалось. Никакого подчинения, никаких прямых приказов, никаких обязательств исполнять мои указания по умолчанию.

Но это было формально.

По факту же её прикрепляли ко мне.

В документе это называлось аккуратно и безобидно:

«Назначить представителя Канцелярии для наблюдения, сопровождения и получения практического опыта в процессе деятельности барона Романа Аристарховича Крайонова».

Наблюдение. Сопровождение. Опыт.

Я хмыкнул про себя. Канцелярия никогда не тратила слова просто так.

Дальше шёл список оснований. И вот тут они даже не пытались делать вид, что чего-то не знают.

Два завершённых дела с участием аристократических родов.

Официально закрытое дело по линии Карловых.

Подтверждённое выполнение договорённостей с графом Драгомировым.

Наличие устных соглашений, признанных сторонами как выполненные.

И, как вишенка сверху, упоминание о текущем взаимодействии с родом Змеевских, пусть пока и без финальной фиксации.

Ни слова о том, что это секрет. Ни намёка на удивление. Канцелярия была в курсе. Давно. И, судя по формулировкам, следила за мной не первый день.

Следующий пункт был написан ещё аккуратнее.

«Представитель Канцелярии имеет право выполнять отдельные поручения барона Романа Аристарховича Крайонова в рамках текущей деятельности, при условии, что данные поручения не противоречат законодательству Империи, внутренним регламентам Канцелярии и интересам Империи в целом».

То есть приказы — да.

Командование — нет.

Запросы — можно.

Давление — нельзя.

Красиво. Очень красиво вывернули формулировку.

Чуть ниже шёл зеркальный пункт, уже в мою сторону.

«Барон Роман Аристархович Крайонов не имеет права отдавать приказы представителю Канцелярии, выходящие за рамки совместной деятельности, а также вмешиваться в служебные обязанности последнего».

И сразу же — следующий абзац, без пустой строки между ними, чтобы смысл читался вместе.

«При этом отказ барона Романа Аристарховича Крайонова от взаимодействия с представителем Канцелярии в рамках настоящего назначения может быть расценён как нежелание содействовать законному контролю Империи за деятельностью аристократа, работающего с иными аристократическими родами».

Вот здесь всё стало совсем понятно.

Формально — отказ возможен.

Фактически — отказ будет выглядеть как попытка что-то скрыть.

А дальше уже стандартный канцелярский набор: внутренние проверки, уточнение источников доходов, анализ завершённых дел, повторное рассмотрение договоров.

Ничего незаконного. Просто долго, неприятно и очень внимательно.

Соню при этом оформляли не как моего сотрудника.

Отдельным пунктом шло:

«Финансовое обеспечение представителя Канцелярии осуществляется за счёт Канцелярии. Барон Роман Аристархович Крайонов не несёт обязательств по выплате жалования, премий или иных форм вознаграждения».

То есть бесплатно.

Для меня — бесплатно.

Для Канцелярии — инвестиция.

Срок назначения был размыт.

Минимальный испытательный период — один месяц.

Максимальный срок — не определён.

Продление — по внутреннему решению Канцелярии.

Классика.

Я дочитал до последней страницы, где стояли подписи и отметка о вступлении документа в силу с сегодняшнего дня.

Медленно закрыл папку.

По сути, всё сводилось к одному: меня официально признали игроком, за которым стоит приглядывать.

Не потому что я нарушаю закон, а потому что слишком быстро влез туда, куда обычно лезут либо идиоты, либо профессионалы.

И Канцелярия решила проверить, к какой категории я отношусь.

Соня стояла напротив, напряжённая, с ровной спиной и руками, сжатыми перед собой. Видно было, что она ждёт реакции. Боится. И в то же время старается держаться так, будто это просто очередное задание.

Ксюша молчала. Слишком молчала.

Женёк тоже ничего не сказал, но я чувствовал, как он напрягся.

Я положил папку на стол.

— Ну что ж, — сказал я спокойно. — Поздравляю, Соня. Похоже, ты теперь официально проходишь практику в детективном агентстве Крайонова.

Она моргнула.

— То есть… вы… — она замялась и исправилась, — ты не против?

Я посмотрел на неё.

— Против — это долго и неудобно, — ответил я честно. — А так… посмотрим, как оно пойдёт.

Кот на моей шее тихо фыркнул, словно полностью поддерживал это решение.

Ничего другого я, в общем-то, и не ожидал.

Ксюша открыла рот почти сразу.

— Что значит «не против»? — резко сказала она. — Рома, ты ничего не забыл? Мы вообще-то твоя правая и левая рука. Я, например, против.

Она повернулась ко мне всем корпусом, уже не скрывая раздражения.

— Мы тут можем решать очень серьёзные дела родов. И иногда такие, где рядом криминал. Мы давали клятву, что ничего не расскажем. А у неё как с этим? Она что, просто придёт, посидит, послушает и всё запомнит?

Соня чуть выпрямилась.

— Клятву я проходила, — спокойно ответила она. — И по делу Виктории Евгеньевны Карловой я сегодня утром уже была у них. Все документы подписаны.

Интересно, во сколько она вообще встала, мелькнуло у меня, и как быстро успела сюда добежать.

Ксюша тут же подалась вперёд, готовая снова вспыхнуть, но я поднял ладонь, останавливая.

— Ксюш, — сказал я ровно. — Я понимаю, что сейчас в тебе могут говорить не те чувства, которые нужны. Но ты взрослая девочка и сама должна понимать. Это представитель Канцелярии.

Я постучал ногтем по краю папки, просто чтобы зафиксировать внимание на сути.

— Формально я могу отказать. Но это будет стоить мне намного дороже. И нам всем тоже.

Ксюша смотрела на меня зло, но уже не перебивала, только челюсть ходила.

— Плюс, — продолжил я, — Соня, насколько я понимаю, отличница.

— Да, — подтвердили она и чуть выпрямилась, будто это слово наконец дало ей право стоять ровнее.

— Вот, — кивнул я. — Нам такие люди нужны. И да, вы с Евгением — моя правая и левая рука. Это не обсуждается. Но решения по работе и персоналу принимаю здесь я.

Женя, который до этого сидел в кресле и наблюдал за всем с выражением «только не втягивайте меня», тут же подстраховался.

— А я вообще не против, — сказал он и развёл руками. — Мне всё равно. Я отвечаю за машину и за то, чтобы вы доезжали живыми. А кто у вас в офисе сидит — это уже ваше.

И он посмотрел на Ксюшу так, чтобы она поняла без слов: не туда воюешь.

Ксюша это поняла. Попытка продавить ситуацию не сработала. Она выдохнула и, чтобы не нагнетать дальше, буркнула:

— Ладно. Я поняла.

И надулась, демонстративно отвернувшись.

Я отметил про себя: в тихом омуте, как известно, черти водятся — Соня заметно расправилась. Это было видно по плечам и по взгляду. Если включать профайлинг, её радость была не про меня и не про работу. Она радовалась тому, что её не выставили с порога. И ещё — что она выиграла маленький бой против Ксюши.