Я шёл к двери и думал.

'Ну вот дело закрыто, и желания оставаться в этом ресторане нет никакого.

Называется отпраздновали.

Интересно, князь накинет больше за свои «рога» или нет? Всё-таки в моём мире такие «рога» вешали на стенку.'

Как бы мне ни хотелось остаться и доесть ужин, после использования Дара сил не осталось совсем. Не физически — внутри. Голова была тяжёлой, будто в неё налили густого свинца, мысли тянулись медленно, цеплялись одна за другую, и ни одна не хотела идти до конца. Желание продолжать вечер исчезло окончательно, словно его просто выключили.

Отрезанная голова и тело без неё тоже как-то не располагали к аппетиту.

Я выходил из зала для особых гостей так, чтобы никто из моих спутников и никто из коридора не увидел, что там осталось. Это было не про стыд и не про страх. Просто лишнее. Ненужное знание, которое ничего не даст и только добавит грязи туда, где она никому не нужна.

Дверь я закрыл аккуратно, почти бесшумно, поймав момент, когда петли не скрипнут. Только после этого позволил себе выдохнуть — длинный, медленный, как будто сбрасывал с груди лишний вес.

То, что случилось в VIP-комнате, требовало паузы. Не осмысления — с этим у меня проблем не было. Скорее, смены фокуса. К смерти я привык давно. К убийствам тоже. Но никогда они не приносили удовольствия и никогда не должны были. Если ловишь себя на обратном — значит, пора завязывать.

Я отвёл взгляд от двери и осмотрел коридор.

Он был выполнен так же дорого и сдержанно, как и весь ресторан. Никакой показной роскоши, никаких кричащих деталей. Чистая, выверенная классика. Тёплый свет, мягко ложащийся на стены, дорогие материалы, которые не бросались в глаза, но чувствовались сразу — по фактуре, по тому, как гасили звук шагов.

Здесь не было случайных элементов. Даже ковёр под ногами был выбран не для красоты, а для тишины. Чтобы шаги гостей не эхом разносились по коридору, а тонули, оставляя ощущение приватности.

Этот коридор был не просто проходом.

Это было пространство ожидания.

Сюда приходили самые важные гости ресторана. Князья, герцоги, главы родов, люди, для которых статус был не украшением, а инструментом. Те, кто мог позволить себе VIP-комнату не ради понтов, а потому что им было нужно место, где никто не слушает и никто не смотрит.

Здесь обсуждали сделки, которые не попадали в отчёты. Здесь решали вопросы, которые не выносились на советы. Здесь пили не ради вкуса, а ради паузы между словами.

Даже воздух в коридоре был другим. Чуть прохладнее, чище, как будто его фильтровали отдельно. Я поймал себя на том, что дышу глубже, медленнее, позволяя этому ощущению выровнять внутренний шум.

Соня всё-таки попыталась заглянуть внутрь. Любопытство у неё, как оказалось, было сильнее осторожности. Я заметил это краем глаза и вовремя сместился, перекрыв обзор, не словами, а просто положением тела. Она замерла и спросила

— А мне можно? — сразу спросила она. — Можно туда зайти?

— Нет, Сонечка, — спокойно ответил я. — Сейчас туда заходить точно не стоит.

— Но я… тогда вы мне должны всё рассказать. Мне же отчёт сдавать.

— Князь обо всём позаботится, — перебил я. — Поймите одну вещь: когда в деле участвуют князья такого уровня, как Змеевский, лучше лишний раз не светиться. Вообще.

Я посмотрел на неё внимательнее.

— А вы зачем вообще в этом ресторане?

— Я праздную поступление в Канцелярию, — ответила она и слегка смутилась.

— То есть у вас сегодня первый рабочий день?

— Да.

— Ну вот и отлично. Тогда возвращайтесь за стол или поезжайте домой. Блокировка ресторана уже должна быть снята.

Я перевёл взгляд на Женю и Ксюшу.

— А мы поедем домой.

— Я есть хочу, — тут же сказала Ксюша.

— Я бы тоже не отказался перекусить, — поддержал её Женя.

Я посмотрел на время. Восемь вечера.

— Тогда поехали к офису. Там плов вкусный.

— Тот самый? — Ксюша оживилась. — Про который вы с Женьком говорили?

— Тот самый.

Соня нерешительно посмотрела на нас.

— А… можно я с вами?

Я уже приготовился мысленно останавливать Ксюшу — по выражению её лица было понятно, что она сейчас пойдёт в лобовую. Но Женя неожиданно шагнул вперёд и встал между ними, как грузовик перед танком.

— В принципе, я не против, — сказал он.

Я кивнул.

— Как видите, мои товарищи не против, так что, да, поехали.

Сказал это нарочно. Пусть Ксюша немного пострадает. За последние дни она слишком уж увлеклась подколами.

Сегодня моя очередь.

Красть Лапа умел не первый год. И не первый год считался одним из лучших.

Про его способность толком не знал никто. Скорее всего, даже близко никто не представлял, насколько она у него слабая. Но этой слабости хватало, чтобы делать по-настоящему серьёзные вещи.

Главное в его работе было даже не это.

Главное — у Лапы была самая обыкновенная внешность.

Обычный человек. Обычное лицо. Обычные черты. Такой теряется в толпе мгновенно. Его невозможно вспомнить, невозможно описать, невозможно вытащить из памяти. Обычный горожанин, один из тысяч. Именно поэтому он всегда спокойно уходил с места дела.

Своё погоняло он получил просто. По факту.

Лапа.

Он мог просовывать руку сквозь пространство.

Сейчас — почти полностью. А когда-то начинал с половины пальца. Тогда это выглядело жалко, смешно и почти бесполезно. Но он понимал, что именно эта способность даст ему в будущем ту жизнь, которую он хотел. Поэтому развивал её. Медленно, упорно, без рывков.

И развил.

Полностью пройти он всё ещё не мог. Магия была слабой, грубой, ограниченной. Но даже того, что у него получалось, хватало с головой. Открыть дверь с другой стороны. Вытащить предмет из-за стены. Главное — чтобы длина руки позволяла.

Со временем его начали брать и под контрабанду.

Лапа мог прятать предметы прямо в металл — в кузов машины, в конструкцию, в стенку контейнера. Снаружи это выглядело как обычный кусок металла. Ни одна собака, ни один сканер ничего не находили. Сам металл скрывал то, что было внутри. А уже в точку назначения, куда приезжал груз, подвозили и лапу, и он проворачивал обратную операцию по изъятию контрабанды. Спокойно. Чисто. Работа безопасная и не пыльная.

Поэтому он был востребован.

Сейчас ему достался сложный заказ. Острый. Дорогой. Один из самых дорогих за всю карьеру.

Восемьсот тысяч рублей.

Цену он назвал сам. Втайне надеясь, что заказчики откажутся. Но, по реакции, понял: скажи он полтора миллиона — их бы это тоже устроило.

Задача была простой по формулировке и неприятной по сути.

В определённый день зайти в ресторан. Дойти до нужной стены. Забрать ожерелье. И поставить на его место камень.

Проблема была в сейфе. Необычном. С датчиками веса. Нужно было сделать всё одновременно — убрать одно и тут же положить другое.

Он сделал.

Зашёл в рабочей спецовке. Отличная маскировка. Мало кто задумывается, что человек из какой-нибудь службы газа, света или воды может быть вором. Особенно вечером, в будний день. Даже если это очень дорогой ресторан.

Маршрут был известен. Место сейфа объяснили. Всё подготовили.

Лапа сделал работу и вышел.

Чего он не знал — чем всё это обернётся. Что произошло дальше и сделало это дело очень неприятным.

На точке, где он должен был передать ожерелье, его уже ждали. Люди княжеского рода. В тот момент он был уверен, что жизнь закончилась.

Но нет.

У него просто забрали ожерелье. Пнули — без злобы, почти формально. И взяли контакт. На всякий случай. Для возможной будущей работы.

Так Лапа и понял, что не все дела заканчиваются легко и чисто.

И впервые за долгое время задумался о том, чтобы вернуться к обычной воровской работе. Без заказов сверху. Без аристократов.

С ними он больше пересекаться не хотел.