Сначала посмотрел на экран. И вот это как раз и удивило больше всего — звонила не Канцелярия, не кто-то из её людей и даже не охранник, как это обычно бывало. Не Виталий Сергеевич, который решал за неё почти все вопросы.

Звонила сама княжна.

Виктория Евгеньевна Карлова.

Самолично.

И вот тут я на секунду задумался: что такого могло понадобиться лично от меня, чтобы она звонила сама? Не через посредников, не через охрану, не официально, а напрямую.

Или это я, как обычно, начинаю себе что-то надумывать.

Я всё-таки принял вызов.

— Княжна, доброе утро.

— Доброе утро, барон, — с усмешкой сказала она. — Там, если что, возле дверей твоего офиса тебя ждёт маленький подарочек. Я, если что, в курсе…

— Какой подарочек?

«Подарки не всегда бывают хорошими.»

— Приедешь — увидишь, — сказала она так, что я даже через телефон понял — она ухмыляется.

Я усмехнулся.

— Кстати, барон. Ты ведь не забыл про моё дело?

— Нет, конечно. Как раз сегодня собирался им заниматься.

— А то я смотрю: графьям ты помогаешь, другим князьям помогаешь, а про свою любимую княжну, которая дала тебе первые деньги и сделала такой милый подарок, вдруг забыл?

— Ни в коем случае, — ответил я сразу. — Виктория Евгеньевна, про вас я не забывал. Сегодня как раз займусь. У меня даже есть одна догадка.

— М-м? — протянула она. — Поделишься?

— Есть предположение, что налётчики по делу с машинами используют одну определённую краску. В простонародье её называют «хамелеон». И мне кажется, что это как раз наш случай.

— Интересно… — сказала она после короткой паузы. — Мы этого не рассматривали.

По интонации у меня почему-то возникло странное ощущение: она и не врёт, и врёт одновременно.

— Ну хорошо, барон, — спокойно продолжила она. — Работай. Не забывай: два с половиной миллиона на кону. И, между прочим, у тебя помимо налётчиков есть несколько наших недоброжелателей.

— Конечно, конечно.

Я положил трубку.

В машине стало как-то неуютно тихо.

Я посмотрел в зеркало и поймал взгляд Ксюши — она выглядела напряжённой, даже слегка испуганной. Женя тоже заметно напрягся, хотя и старался этого не показывать.

— Мы работаем с Карловыми? — спросил он наконец.

— Да. А что здесь не так?

— Ты… ты не знаешь про них?

— А что про них нужно знать? — спокойно ответил я. — Княжеский род. Сильный, крепкий. Где-то на уровне твоего же.

Я специально это сказал, слегка подколов.

Женя хмыкнул.

— Вообще-то да, уровень примерно тот же. Но они очень жёсткие. У них одна из самых сильных дружин и одна из самых серьёзных систем безопасности в Империи. И они обратились… — он запнулся, — извини, Ром… к частному детективу-однодневке.

— Да ничего страшного, — пожал я плечами. — Ты сам, между прочим, работаешь у этого самого «детектива-однодневки».

— Ну вообще-то да… — буркнул он. — Но они обратились именно к тебе.

— Да и даже подарок сделали. Этот кот, который сейчас лежит у меня на шее, — я машинально коснулся спящего засранца.

— Ты хочешь сказать это — кот княжны?

— Ну да. А что?

— То есть это… Феликс?

— Он самый.

Женя медленно выдохнул.

— Ром… Феликс был, наверное, самым обласканным животным во всей Империи. Так, как к нему относилась княжна, не относятся ни к одному питомцу. Ходят слухи, что у него была отдельная комната. Личная.

— Вообще-то да, — кивнул я. — Такая комната действительно была.

Он покосился на кота.

— То есть ты хочешь сказать, что вот этот кот, который фыркает и с удовольствием жрёт дешёвый паштет… княжеский питомец?

— Да.

Он покачал головой.

— Знаешь, Рома, после этого я ещё больше хочу на тебя работать.

Я не выдержал.

— Может, вы мне объясните, почему вы так напряглись?

Евгений посмотрел на меня, потом на дорогу.

— Потому что много людей, которые работали с этим родом, пропали. Ходят слухи, что всем родом управляет не князь, а именно княжна. Что именно она всем руководит. И ещё ходят слухи, что Карловы держат часть тёмного рынка Империи. Наркобизнес и всё такое.

Эта информация неожиданно хорошо легла в мои собственные мысли.

Я и раньше подозревал, что княжна не просто так хочет разобраться с бандой налётчиков. Слишком уж настойчиво. Это больше походило либо на зачистку конкурентов, либо на ситуацию, где конкурентом считают её. И тогда становится понятнее, почему в делах почти нет прямых зацепок: странно было бы оставлять улики против самих себя.

Вслух я сказал другое:

— Честно? Моё дело маленькое. Мне нужно раскрыть дело с машинами. Мы его раскроем, получим наши два с половиной миллиона, я выдам вам вашу долю — и все будут довольны.

Я повернулся к Ксюше:

— Кстати, Ксюш, сегодня, наверное, поищем тебе съёмную квартиру.

— Чего⁈ — вырвалось у неё.

— В смысле — чего? — спокойно ответил я. — Одно дело мы уже закрыли. Сегодня нам привезут деньги. Вы мои помощники, вы должны получить свою долю. Мы это обсуждали.

— Ну да, — кивнул Женя. — Там вроде процент…

— Десять процентов фонд работников, — подтвердила Ксюша.

— Вот, — кивнул я. — Так что вопрос с жильём закрываем. Если вдруг не хватит денег с тех, что сегодня привезёт род Змеевских, я добавлю авансом. Ты взрослая девушка и должна иметь свою квартиру. Плюс, как видишь, в однушке нам не очень удобно жить.

— Но я не хочу никуда съезжать, — сразу сказала она. — Мне и у тебя нравится.

— Я понимаю, — ответил я спокойно. — Но мы с тобой договаривались: как только появится возможность — сразу.

Ксюша надулась и до конца дороги больше со мной не разговаривала.

Женя тоже ушёл в себя. И почему-то с этого момента мне всё меньше хотелось думать о нём как о Женьке. Всё чаще в голове всплывало другое имя.

Евгений.

И теперь я начинал понимать, почему он так отчаянно хотел уйти от своего аристократического статуса.

Подъехав к офису, Женя нас высадил и сказал, что сейчас припаркуется и подойдёт.

— Отлично, — сказал я. — Тогда мы пока за кофе сходим. Тебе взять?

— Да, возьми, пожалуйста. Американо с холодным молоком, без сахара.

Я приподнял бровь.

— Своего начальника копируешь?

— Нет, — пожал плечами Женя. — Я всегда так пью. А что?

— Да ничего.

Мы вышли из машины и пошли в кофейню напротив офиса. Сегодня на смене был парень — не та девушка, с которой я всё собирался разобраться, какие же у неё проблемы.

Он принимал заказ долго, Ксюша никак не могла определиться, какой именно травяной чай ей сегодня пить.

Я расплатился, оставил сто рублей на чай за капризное настроение своей спутницы. Стойкость парня стоила даже больше, но из мелочи была только сотка.

Когда мы возвращались к офису, я увидел, что Женя уже стоит у входа и отдирает что-то с моей таблички.

Я даже знал что. Рекламка.

«Купим волосы недорого».

Ну наконец-то.

В одной руке у него была тряпка, в другой — какое-то чистящее средство. Он тёр сосредоточенно, с выражением человека, который давно хотел это сделать.

— Евгений, — сказал я с показной торжественностью, — премного благодарен вам за содействие нашей фирме.

— Ха-ха, Ром, ну серьёзно, — не оборачиваясь, отозвался он. — Давно надо было это убрать. Сколько она здесь висела?

— С момента открытия.

Он фыркнул и провёл тряпкой последний раз. Табличка стала чистой, без этой липкой грязи и чужих букв.

— То есть ты хочешь сказать, что мимо этой таблички прошли сотни людей и теперь все они знают, что я работаю не на Крайонова, а на какого-то районного?

— Ну да.

— Ты всё-таки аристократ, Ром, — сказал он уже спокойнее. — Надо соответствовать.

И вот тут я с ним был согласен.

С приобретением этого тела я не получил память прошлого владельца.

Да, в интернате нас воспитывали как аристократов — лекции, курсы, этикет. Но всё это мелочи по сравнению с тем, как ведут себя настоящие аристократы в этом мире.