— О, началось! Шпионские игры! — оживился он.

— Женя, без шуток. Есть что-нибудь?

— Ну… кепка есть. Бейсболка. Ещё очки солнечные. И куртка кожаная… с высоким воротником.

Я представил себя: джинсы, белая рубашка, кожаная куртка, бейсболка. Самая «незаметная» фигура в торговом центре.

Усмехнулся про себя.

— Нет, давай только кепку. Этого достаточно.

Если держать голову под правильным углом — нормально.

Он развернулся, протянул руки на заднее сиденье и, немного покопавшись, как по волшебству достал мне кепку. Я быстро надел её и посмотрел на отражение в экране телефона. Да, сойдёт. Не идеально, но лучше, чем ничего.

Я поправил кепку и уже собирался выйти, когда повернулся к Женьке.

Если уж он теперь мой почти официальный водитель, почему бы не начать пользоваться этим правильно.

— Смотри, — сказал я, уже более деловым тоном. — Сейчас мне нужно следить за девушкой. Лучше всего, если ты встанешь у одного из входов. Давай решим — у какого.

Парень немного задумался, оглядел всё здание.

— Смотри… тот вход, что прямо перед нами, неудобный. Парковки нет. А вот слева, если смотреть отсюда, есть другой выход. Там нормальная площадка. Я буду ждать там.

— Подходит. Если придётся быстро уезжать, как в прошлый раз — будь готов. Я наберу. Держи телефон под рукой.

— Да легко. И если вдруг надо будет подъехать к другому входу — говори. Камер тут нет, за парковку не штрафуют. Пока машина заведена и я за рулём — не имеют право.

— Отлично. Тогда так и работаем.

Я вышел из машины, ещё раз быстро глянул на своё отражение в телефоне.

Кепка простая, чёрная, без ярких логотипов — то, что надо.

Иногда маскировка — это не про усы и парики. Это про наклон головы, взгляд в телефон и умение быть частью фона.

Человеческий глаз иногда хуже камеры. Мы цепляемся за явные детали, а если лицо наполовину в тени — мозг не достраивает образ. Поэтому вести себя нужно максимально обычно. Не привлекать внимания. Быть в толпе, но не в центре её внимания. И самое важное — стоять там, где взгляд человека цепляется за что-то яркое, шумное, необычное. Тогда ты станешь частью заднего фона.

Я думал об этом, поднимаясь по широким ступеням к входу. Торговый центр был в своём среднем режиме: не пусто, но и не плотный поток. Чуть ближе к обеду людей стало больше, чем утром, но всё равно недостаточно, чтобы полностью раствориться.

Внутри пахло чем-то сладким — то ли выпечкой из фуд-корта, то ли карамелью из стойки со снеками. Где-то вдалеке слышался детский смех, но гул торгового центра глотал все отдельные звуки, смешивая их в единый фон. Магазины светились ровными лампами, вывески мигали мягкими рекламными заставками, люди ходили, как по течению — медленно, устало, размеренно.

Кот всё ещё сидел у меня на плече, тяжёлый, тёплый и очень недовольный происходящим.

— Ты её чувствуешь? — тихо спросил я, делая шаг в сторону эскалатора.

«Нет», — лениво отозвался он.

— Может… попробуешь сконцентрироваться?

«Это так не работает», — фыркнул он.

— Ладно. Тогда слушай. Как сформирую точку — спустишься. Пока ты на плече, связь есть. Потом — только наблюдение.

«Понял. Но с тебя паштет.»

— Будет тебе паштет.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь было просторнее, теплее воздух, ярче свет. Бутики тянулись цепочкой вдоль галереи, стеклянные фасады отражали небо и людей, делая пространство чуть запутаннее. Такая планировка всегда усложняет слежку: отражений много, движения — ещё больше.

И всё же прятаться здесь проще, чем на первом уровне.

Проходя мимо эскалатора, я тихо спросил:

— Если почувствуешь, или как это у тебя там работает, что она уходит — добежишь до меня? Только не по прямой.

«Я бегаю быстрее тебя», — сообщил кот уверенно.

— Мечтай, — ответил я.

«Отстань», — последняя мысль прозвучала уже тогда, когда он спрыгнул с меня и ускользнул за ближайший рекламный щит.

Толпа вокруг будто сгустилась. Кто-то прошёл так близко, что задел меня плечом, кто-то медленно тянул пакет за собой, кто-то обернулся на шум ребёнка внизу. Без кота на плече я почувствовал лёгкую пустоту — привычная тяжесть исчезла. Одновременно с этим включилось — рабочее, холодное внимание. Слиться с толпой, стать её незаметной складкой — это не талант, а привычка.

Теперь я был один.

Я шёл медленно, рассматривая галерею. Нужно было найти место, откуда видно вход в «Z. A. M. A.», но чтобы самому раствориться в общей массе.

Справа — высокий рекламный стенд, но возле него мужчина листал каталог. Живой человек — непредсказуемость. Уйдёт — останусь на виду.

Чуть дальше — мама с шумным ребёнком. Ребёнок пританцовывал, громко смеялся, пытался ухватить её сумку. Отличная точка, чтобы спрятаться в «неудобном шуме». Но дети — это хаос. Могут умчаться куда угодно.

Напротив — зона отдыха со стульями и большими вазами. Вазы идеальны для отражений, но посетители рядом могли в любой момент встать и уйти. Такой точке нельзя доверять.

Я продолжал идти, пока взгляд не зацепился за место чуть дальше — декоративная стойка с высоким искусственным деревом. Локация идеальная: никто здесь не задерживается надолго, но и поток людей проходит рядом достаточно плотный. А дерево закрывает часть моего силуэта, создавая иллюзию глубины пространства. Слева — мягкая зона, справа — прямой угол обзора на выход из бутика.

Именно то, что нужно.

Я занял позицию, опустил козырёк, сделал вид, что переписываюсь в телефоне. Со стороны — обычный человек, который ждёт кого-то или выбирает, куда идти дальше.

И в этот момент я увидел её.

Походка — та же. Манера держать плечи — та же. И лицо, мелькнувшее на секунду, было знакомо. Такая внешность не стирается из памяти. Фигура — песочные часы, присущая девушкам аристократической породы. Сама кровь выделяет их тело. Каштановые волосы, спускающиеся до копчика, может чуть ниже, сейчас собранный в высокий конский хвост.

Я выдохнул, закрепил позицию и отправил короткое сообщение Андрею:

«Я на месте».

Ответ пришёл через секунду:

«Понял. Слежку снимаем.»

Я закрепился у декоративного дерева, опёрся плечом в тонкую стойку и сделал вид, что завис в телефоне. На экране — пустой список уведомлений, но со стороны выглядело правдоподобно: обычный парень в кепке, который не может решиться, идти дальше по магазину или написать кому-нибудь.

Элизабет была уже внутри «Z. A. M. A.». Через стекло витрины её видно не идеально: свет бил под странным углом, отражения людей сливались с манекенами, но силуэт читался. В руках уже был один пакет. Значит, часть покупок она успела сделать ещё до того, как Андрей снял слежку.

Народу на этаже стало больше. Тянуло к послеобеденному времени, и торговый центр потихоньку переходил из «обеденного» в «полувечерний». Люди шли волнами: где-то кучнее, где-то реже. Это удобно — в такие моменты легче потеряться в толпе, если умеешь не торчать на одном месте.

Я медленно перевёл вес с одной ноги на другую, словно затекла. На самом деле просто проверял углы обзора: через стекло магазина напротив в отражении был виден вход в «Z. A. M. A.», а боковым — часть галереи за моей спиной.

Кот растворился где-то внизу, среди рекламных тумб и ваз. Я видел, как он метнулся к уголку, а дальше уже потерял из виду. И это как раз был тот случай, когда потерять кого-то из виду — хорошо. Если я его не вижу кота, зная о том, что он там должен быть, значит, его точно никто другой не увидит.

Перемещаться ближе к самой витрине не имело смысла. Стоять под носом у магазина, из которого должен выйти объект, — это лучший способ встретиться взглядом. Так что я выбрал промежуточный вариант: недалеко, но с возможностью отойти в сторону или уйти в тень.

Рядом как раз была зона отдыха: несколько стульев, пара больших ваз с искусственными зелёными «деревьями», розетка для тех, кто приходит подзарядить телефон. На одном из стульев уже сидел мужчина с ноутбуком, рядом пристроилась женщина с пакетами. Удобные места уже все заняты.