И отсюда же — всё «случайно».

Антон бойцом никогда не был, и прекрасно это понимал. Поэтому он и не полез спасать эту девчонку, дочку этой не самой приятной женщиной, с которой он работал. Зато одно радовало: она платила ему вторую зарплату. Она-то думала, что он вот-вот сольёт своего босса, переметнётся на её сторону и станет её личным цепным псом.

Ага, конечно.

Он исправно всё передавал боссу.

Каждое слово.

И сейчас — тоже.

Тем более что ситуация пахла жареным.

Антон дошёл до двора, нашёл лавочку, осторожно опустился. Затылок пульсировал — боль такая, будто ему кирпичом по голове проехались. Он поморщился, почесал шишку и даже зашипел:

— Блин… как болит…

Пальцы дрожали, когда он набрал знакомый номер.

Гудок — и сразу же ответ.

Голос у босса был молодой — слишком молодой, как казалось Антону. За глаза он представлял себе парня лет двадцати пяти, максимум тридцати. И да, это было обидно: 35-летний мужик, а работает на сопляка. Но с другой стороны: платил этот сопляк хорошо. Очень хорошо.

И что важнее — его уважали.

Даже те, кто когда-то сидел с ним в одном крыле.

Про босса не распространялись. Имя не называли. Страх уважения всегда крепче обычного страха.

— Слушаю, — раздалось спокойно.

— Босс, тут… ситуация. Походу девчонку раскрыли.

— Как раскрыли? — голос сразу стал резче.

— Да как обычно. Мы отвлекали внимание детектива, я следил, чтобы ничего не случилось. А он… откуда-то взялся. Сначала даже не понял, что это он. А потом понял — когда он за ней двинулся быстрее, чем я моргнуть успел.

— Короче. Что сейчас?

— Тащит её к себе в офис.

— А ты что стоишь?

Антон сглотнул.

— Да там у него подмога… Трое ещё. Я один не справлюсь.

В трубке раздался выдох раздражения:

— Ладно. Пришлю людей.

— Босс… не успеем. Они уже почти у офиса. Мы… в пяти минутах от него.

— Мать его… Какие дебилы меня окружают… — пробормотал босс себе под нос, но Антон прекрасно расслышал.

— Босс, ну поймите… я бы не справился. Вы же знаете. Я… не боец. Я — обмануть, украсть. Но не это…

Пауза. Потом:

— Ладно. Понятно. Следи за ними. Если что — сразу сообщай.

— Да, босс.

Антон отключился, снова почесал затылок, поморщился. Шишка явно росла. Казалось, что кожа вот-вот треснет. Даже чуть мутило — то ли от боли, то ли от унижения.

Он поднялся с лавочки, встряхнул руками и потопал за детективом и девчонкой — но на расстоянии. В драку он больше не полезет. Да и смысла нет — он слишком хорошо помнил тот момент, когда даже не понял, что произошло, а уже лежал на холодном асфальте, задыхаясь, как выброшенная рыба.

Пацан — с боевой подготовкой. Тут и думать нечего.

Добравшись до офиса, Антон уселся в тени старого здания, что стояло напротив БЦ сияющего стеклом и металлом. Контраст был почти издевательский: напротив блестящего бизнес-центра, куда заходили важные люди, здесь высилась обветшалая коробка с облупившейся штукатуркой, будто забытая временем.

Затылок бился болезненной пульсацией. Шишка росла, будто под кожей кто-то прикрепил горячий камень. От любого наклона головы чуть мутило. Антон осторожно потрогал ушиб и поморщился.

Он провёл взглядом по оживлённой улице. Машины проезжали мимо, блестели витрины магазина. А у него в голове крутилась мысль: вся эта история с деньгами рухнула не из-за босса.

Проблема была в той женщине.

Антон прекрасно понимал схему: уже семь месяцев они «доили» графского сынка через мать этих девчонок. Боссу от неё шли деньги — это был один из многочисленных каналов для финансирования его дел. Небольшой, стабильный. И совершенно не требующий вмешательств.

Но женщина оказалась жадной. Иногда она проворачивала ту же самую схему не ради босса, а ради себя. Лишние суммы оставляла себе. Иногда заставляла младшую дочь тащить больше, чем оговаривалось между ними с боссом. Иногда сама дергала старшую, чтобы та отвлекала детективов — как сегодня. Эта операция была её самодеятельностью, скорее всего он опять решила мимо кассы себе денег в карман загребастать. Потому что все операции босса были спланированы намного лучше, чем у этой старой жадной овцы.

И именно из-за неё всё и пошло наперекосяк.

Пока Антон перебирал мысли, к зданию подъехала чёрная машина. Он узнал её сразу.

Графский сынок.

Тот самый, которого они доили почти год.

Он выдохнул, достал телефон и набрал босса.

Один гудок.

Второй.

Третий.

Никто не ответил.

Он нахмурился. Босс не из тех, кто игнорирует звонок просто так. Тем более в момент, когда одна из их схем могла дать трещину.

Антон успел только задуматься, что делать дальше, как телефон завибрировал в руке. На экране — Косой.

— Говори, — раздалось привычное сухо.

— Косой… тут такое дело. К детективу приехал графский сынок. Сижу, наблюдаю, — Антон понизил голос, будто вокруг кто-то мог подслушать.

— Понял, — коротко ответил Косой. — И запомни: теперь докладываешь мне. Босса не беспокой.

Этого было достаточно, чтобы в груди неприятно потянуло.

Понизили.

Снова.

И снова — без объяснений.

— Может… будут указания? — осторожно спросил Антон, надеясь, что ему всё-таки скажут, что делать.

— Следи. Если что-то произойдёт — звони. Всё.

Связь оборвалась без прощаний.

Антон медленно опустил телефон, посмотрел на него, будто в нём была причина всех сегодняшних неприятностей. Нахмурился, почесал пульсирующий затылок. Хотелось ругнуться, но он только тяжело выдохнул.

«Отлично. Теперь я снова в шестерках. Прекрасно».

Он снова остался наедине со своими мыслями и прикидывал, где же он так согрешил, что ему так не везёт. Минут через двадцать Драгомиров-младший вышел вместе с младшей дочкой этой бабы и своим охранником. Антон услышал обрывки слов, пока они шли к машине.

Охранник — Андрей — почти бегом сорвался с места.

— Андрей, быстро сними денег.

— Есть, господин.

— И поехали к матери. Посмотрим, что скажет.

Антон услышал это достаточно отчётливо. Сердце у него неприятно кольнуло.

Он снова набрал Косого.

— Косой… похоже, детектив всё разнюхал. И графский сынок тоже. Он приказал ехать к матери. Думаю… эту овцу можно сливать.

Ответ прозвучал холодно, как удар металла:

— Твоё дело не думать. И не принимать решений. Сиди и наблюдай. Если будет движение — звони.

Короткий гудок.

Антон опустил телефон и медленно вздохнул.

«Ну замечательно. И что мне теперь — до утра тут сидеть? Прекрасный день…»

Он видел, как машина сопровождения графского наследника, подъехавшая за пять минут до того как они вышли из здания, отъехала от офиса и скрылась за поворотом. Андрей сел за руль следующей машины вместе с сынком и его бабой и они тоже уехали.

Ещё и через пару минут Антон заметил, что этот радостный ублюдок идёт через дорогу, держа два стакана кофе и пакет с выпечкой. Шёл бодро, почти вприпрыжку, будто день у него выдался отличный.

Антон непроизвольно сжал зубы. Затылок пульсировал. Голова кружилась чуть сильнее, чем пять минут назад.

И самое обидное: даже если бы он захотел что-то сделать — он бы не смог. Тот даже с занятыми руками — и то переломал бы его о ближайшую стену. Антон посмотрел на свою ладонь, затем на дверь офиса, куда вошёл мальчишка.

Он остался сидеть. В тени.

С ноющей головой. И с единственным приказом, который теперь был у него: наблюдать.

Я задумался — и дело было даже не в том, собираюсь ли я рассказывать что-то Максиму или Элизабет. Нет. Тут ответ простой, и я озвучил его без колебаний:

— Всё, что ты будешь рассказывать сейчас, я никому передавать не собираюсь. Это останется между нами, ведь в этом нет никакого смысла. Свою часть контракта я выполнил, исчезновение Элизабет раскрыл. И второй договор, который мы заключали без бумаг, тоже выполнил. Я уверен, что когда Максим с Элизабет приедут в поместье… в ваше поместье…