Ну и ладно — попью сам.

Кофейня встретила привычным тёплым ароматом выпечки, кофейной горчинкой и тем сладким запахом взбитого молока, от которого мозг начинает вспоминать спокойную жизнь. Тут же где-то в воздухе витала корица, тонкая, почти невесомая нота, но достаточно яркая, чтобы захотелось взять что-нибудь с собой. Что-нибудь хрустящее, слоёное, французское… в мире, где магия и аристократы — а круассаны всё ещё круассаны.

За стойкой стояла та самая бариста, что и в тот день, когда я брал своё первое дело. Но теперь смотреть на неё было ещё тяжелее, чем тогда.

Улыбка натянутая. Ненатуральная. Губы держатся в форме улыбки, а глаза — нет. В глазах дрожит неуверенность. Паника. Причём не секундная, не от усталости. Постоянная, глубинная.

Микромимика выдала всё: напряжённые веки, чуть подрагивающий внутренний уголок глаза, короткие быстрые вдохи, которые она пытается скрывать, но не может. Плечи приподняты чуть выше нормы, будто тело само ждёт удара. И главное — постоянные короткие взгляды по сторонам. Не как у человека, который присматривает за залом. А как у человека, который боится, что кто-то появится.

Это знакомый тип страха. Страх преследования. Не паранойя — реакция человека, который действительно чувствует, что за ним следят. Тело само живёт в режиме «сейчас подойдут».

Я поймал себя на мысли, что уже смотрю на неё не как клиент. Как детектив.

И в голове впервые за утро чётко прозвучал вопрос:

Помочь ей или пройти мимо?

Я подошёл к стойке, в голове всё ещё прокручивая мысли. Говорила мне мама… Говорила. И про профессию врачебную, и куда мне лучше идти, и как «людей спасать полезнее, чем на тёмные дела смотреть». Но вот же — опять стою и думаю не о кофе, а как бы вытащить кого-то из чёрт знает чего.

— Добрый день, — сказала девушка.

— Добрый, — отозвался я.

Улыбка — маска. Взгляд — тревожный, короткие рывки по сторонам, дыхание короткое. Всё то, что не спрячешь под корпоративной вежливостью.

— Можно мне, пожалуйста, американо с молоком, без сахара?

— Да, конечно. Для кого кофе?

— Роман.

— Хорошо, Роман. С вас триста пятьдесят рублей. Кстати, у нас сейчас акция…

И дальше пошёл её привычный текст про круассаны, маффины, печеньки и макаронсы. Но говорила она уже на автомате. Глаза при этом выдавали другое.

Я стоял и размышлял: спрашивать или нет? Не моё дело. Но…

Да ладно. Что с меня убудет?

— Девушка… — сказал я тихо. — Я частный детектив. Может, вам нужна помощь?

Она вздрогнула. Едва заметно, но достаточно, чтобы понять — попал в точку. Улыбка исчезла мгновенно, даже быстрее, чем она успела вспомнить свою акцию.

— С чего вы взяли? — спросила она, голос дрогнул. — Вам показалось.

Мне не показалось. Видно было, что человек запуган. Причём не так, как пугают штрафами или начальством. Глубже. Жёстче.

Но если она не хочет принимать помощь сейчас — давить смысла нет.

Тем более… сегодня у меня, по сути, пустой день. Андрей утром писал, что если будут новости по Элизабет — сообщит. Новостей нет. Максим с ней, вероятнее всего. А мастер по краске будет разбираться со снимками. Работа есть — но вечером, а не сейчас.

И мысль о том, что девушка здесь одна, нервная, постоянно оглядывается… неприятно царапнула. Чувство справедливости — как будто включили тумблер. Я не из тех, кто может пройти мимо.

Но вслух я сказал лишь вежливое:

— Конечно. Тогда извините за беспокойство.

Протянул пятьсот рублей. И сказал:

— Без сдачи.

— Большое спасибо. — Она уже вернула себе дежурную улыбку. — Вот у нас баночка для чаевых…

Я кинул туда сто пятьдесят. Не потому, что «надо», а потому что видел — ей сегодня лучше хоть что-то хорошее почувствовать.

— Ваш кофе будет готов через пару минут. Вам с собой или на месте?

— С собой, — сказал я.

Что мне сидеть? Зал был наполовину пуст: уже почти обед, а я, по сути, только завтракал. День странный, скомканный, и кофе нужен куда больше, чем маленькая пауза за столом.

Через пару минут по залу прозвучало моё имя. Я подошёл, забрал стакан и направился обратно в офис.

Переходя дорогу и уже подходя ко входу в бизнес-центр, я почувствовал вибрацию телефона. На экране — номер Андрея, охранника Максима Драгомиров.

— Да, Андрей.

— Добрый день, господин Крайонов. Элизабет сейчас находится одна. Есть вероятность, что она попробует уйти от наблюдения. Не хотите подключиться?

— Да, конечно. Высылайте адрес. Как можно скорее буду.

— Уже отправил вам СМС. Ждём.

Он отключился.

Я посмотрел на экран — да, сообщение пришло. Ну всё, значит, до вечера безделья не будет. Элизабет решила начать свои игры.

Я ткнул пальцем в чёрного, который дрых у меня на плече:

— Слышь, Чёрный… Похоже, пригодятся твои таланты. Придётся снова следить за той же девушкой.

Кот поёрзал и лениво прислал мысль: «Отстань, я сплю.»

— Ты с утра спишь. Не дохрена ли для молодого кота? Тебе вообще сколько?

«Не знаю. Месяцев восемь.»

— Ну вот. Уже взрослый кошак. Тебе бы по кошкам бегать.

Ответ пришёл такой же:

«Отстань. Я сплю.»

— Ой, зануда… — выдохнул я.

Ладно. Звонить надо Женьку.

Я набрал его номер.

— Жёнёк, подъедешь к офису? Нужно сгонять в одно место по работе.

— Да, конечно! — оживился он. — Я тут как раз уже в потолок смотрю. Три минуты — и буду на месте.

— Отлично. Кофе как раз допью.

Я стоял у входа, возле мусорного бака и смотрел на свою табличку, с которого так и не содрал чёртово объявление.

Но допить не успел — Женька подъехал раньше, чем я успел сделать второй глоток.

— Ну шо, Ромыч, поехали? Сегодня опять за кем-то гоняться будем? — улыбка до ушей.

— Чё тебя так прёт от этих погонь?

— Да я тут присадки специальные в мотор залил. Хочу проверить, как моя ласточка летает!

— Успеем ещё погоняться. Сейчас главное — следить. Но ты далеко не уезжай. Может, и правда придётся погонять, пока я наблюдать буду.

— Да без базара. Я ж пока твой неофициальный водитель. Может, возьмёшь меня на зарплату?

— А ты что, безработный?

— Ну как безработный? Там темки разные: купи, продай, перенеси… Уйди… ещё раз продай.

— Ага, знаю я ваши темки разные… Укради… Продай… Посиди…

— Не, не, не… Мы играем на стороне света.

— Ну, ну, — покачал я головой и открыл дверь. — Знаешь, где это? — спросил я, показывая на телефоне адрес.

— Да знаю. Через десять минут будем.

И мы выехали.

По дороге я всё-таки решил уточнить — чем же зарабатывает мой, возможно, будущий водитель.

Мы выехали с улочки, на которой стоял мой офис, и город постепенно начал раскрываться шире. У обочины стояли люди с кофе, кто-то уже разворачивал контейнеры с обедом прямо на лавочке, а офисники в строгих одеждах спешили к ближайшим фуд-точкам. Машины шли плотным, но ещё живым потоком — без той каменной плотности, что начинается после часа дня. Женька уверенно вёл машину, и по тому, как он ловко маневрировал между рядами, было видно: город он знает лучше, чем навигатор.

— Жень, а если серьёзно… чем ты зарабатываешь?

— Ну смотри. Работа у нас, в принципе, всегда есть, но трудиться на дядю не очень хочется.

Мы снова свернули на боковую дорогу — узкую, но почти пустую. Я уже хотел спросить, почему он уводит маршрут от центра, но он сам бросил:

— Если сейчас сунемся в центр — встрянем. Тут обед, все полезли за едой. Проедем в обход, чуть длиннее, но быстрее.

И действительно: стоило поднять глаза на главный проспект — там уже цеплялся друг за друга поток машин, готовый вот-вот встать.

— Чем тебе «дядя» не нравится?

— Он заставляет делать то, что нужно ему, а не тебе. И у тебя постоянно нормированный график.

— Так ты сегодня уже в восемь утра был на ногах.