Она замерла.

Выдохнула.

Опустила глаза.

— Ладно… пошли.

Минут через семь мы уже были у здания, где находился мой офис.

Мы шли в одном направлении, и хотя Ксюша пару раз пыталась незаметно свернуть в сторону, замедляла шаг и будто бы искала предлог задержаться, толку это ей не принесло. Похоже, она рассчитывала, что тот самый её подельник очухается и появится снова. Но, честно говоря, такой тип людей, как он, считают себя крутыми, пока им не набьют рожу — самый хреновый вид преступников. Именно они после хорошей взбучки и пинка очень редко лезут второй раз на рожон. Да и мы уже вышли в более оживлённую улицу — тут он точно бы не стал устраивать сцен, слишком много очевидцев, время к вечеру.

Дойдя до офиса, я решил не звонить Максиму сразу — лучше сделать это уже внутри, в спокойной обстановке.

Зайдя в здание, я поймал на себе взгляд Серёги.

Он смотрел так, будто увидел зятя, который приводит домой невесть кого вместо законной жены. Недоумение, обида, ревность — всё в одном флаконе.

Но под этим было ещё кое-что.

Я прекрасно понимал, что он давно хотел бы видеть меня рядом с Катей, своей племянницей. И теперь в его взгляде промелькнула та самая хитрая искорка, словно он подумал: «Ну, наконец-то, не Евнух». Наверное, его даже немного порадовало, что я пришёл не один.

Я лишь ухмыльнулся и прошёл дальше.

Поднялись ко мне в кабинет, открыл дверь, пропустил Ксюшу вперёд.

— Ну, Ксения… чувствуйте себя как дома. Но не забывайте, что вы в гостях, — показал я рукой на старенький диван, на котором ещё вчера просыпался после… слишком хорошего вечера.

Она села на диван. Я прошёл к рабочему столу и сел за него. Открыл ноутбук, всплыло уведомление, что на личную почту пришло новое письмо. Это подождёт. Сейчас главное — позвонить Максиму.

Я достал телефон, быстро набрал номер. Максим ответил почти сразу:

— Да, привет, детектив, — начал он.

— Максим Викторович, приветствую. У меня для вас хорошие новости.

— Да у меня, в принципе, тоже. Я думаю, что ты нам больше не понадобишься.

— В смысле? — удивился я.

— В прямом. Элизабет, как ты сегодня заметил, сама позвонила мне. Не пыталась сбежать.

«О, как же вы заблуждаетесь, Максим Викторович…» — подумал я.

Но вслух сказал другое:

— А вот тут, Максим Викторович, — я специально сделал голос более загадочным, — вы сильно заблуждаетесь. У меня для вас крайне любопытные новости. Хотел бы не только рассказать, но и показать лично. И, пожалуйста, госпожу Элизабет не забудьте взять с собой. Думаю, и ей будет интересно.

— Ты что-то нарыл?

— И не только нарыл, но разнарыл. Я нашёл. И принёс это в офис. Сидит на диванчике, ждёт вас.

Пауза.

— Ладно. Жди. Десять минут будем. Выезжаю.

— Ну и славненько, — ответил я и положил трубку, не прощаясь.

Ксюша всё это время заметно нервничала. По глазам было видно: желание сбежать у неё огромное. Но она понимала, что смысла нет — по дороге я забрал её паспорт, сумку с деньгами и телефоном. Даже если бы она рванула сейчас, далеко не ушла бы.

История получалась забавная. Но думать о ней я пока не стал. Я открыл письмо.

Лёха порадовал: связался с мастером по покраске хамелеон. У того хорошие новости, но разговаривать ни по телефону, ни по мессенджерам не будет. Ждёт нас в любое время — желательно предупредить за пару часов.

И ещё — тонкая шпилька: мол, всего лишь с десяти тысячного раза ему удалось угадать цвет и тон краски.

Намёк понят: десять тысяч — так десять тысяч.

Главное, чтобы деньги не улетели в пустоту, а информация действительно помогла. Я мысленно поставил галочку: « проверить, не развод ли это». Хоть и коммерсант, но с виду честный.

Но кое-что всё равно не складывалось. Даже если это краска-хамелеон… каким образом они меняют цвет так быстро? Надо будет разбираться. Но не сейчас.

Потому что кот наконец пришёл в себя и сказал за весь последний час первую нормальную мысль:

«Хочу жрать. Покорми меня».

— Точно… — выдохнул я. — Я же тебя с утра не кормил.

Кот спрыгнул с плеча на стол и выглядел… бледнее?

А вообще чёрный кот может стать бледнее?

Это уже переходило границы привычной логики. Надо будет потом у него всё выспросить: что он видел, что помнит и почему вообще стал таким полупрозрачным периодически.

С виду он выглядел уставшим так, будто участвовал в марафоне, а не висел у меня на плече полдня без комментариев.

Я подошёл к стеллажу за кормом.

— Месье, что будете сегодня? Сухой или влажный? — спросил я, повернувшись.

Кот посмотрел на меня как на полного идиота.

Понятно: паштет. И я же ему обещал.

— Понял вас без слов.

Тут подала голос Ксюша:

— Какой приятный котик… Его можно погладить?

Кот посмотрел на меня. Потом на неё. Потом снова на меня. Потом снова на неё. И слегка кивнул.

— Да, думаю, можно, — сказал я. — Но после того, как поест. Он когда голодный — очень противный. Хотя… он вообще противный, но голодный — особенно.

Я выдавил паштет в его миску. В этот раз — целый. Заслужил. Он набросился на него как тигр на дикую лань, хотя паштет был с лососем и морковкой.

Себе решил сделать кофе.

— Ксюша, кофе будешь?

— Да… если можно.

Открыв тумбочку, я достал вторую чашку — ту самую, что купил специально «для важных клиентов».

На чашке была глупо-миленькая картинка: чёрная собачка обнимала белого котика.

И каждый раз, когда я её доставал, я думал одно и то же: чёрт, надо было брать что-то нейтральное. Сейчас вот особенно — когда сидит девушка, на руках кот, а у меня чашка с обимающимися животными.

С другой стороны… мило же. И, кажется, Ксюше нравится.

— Можно, можно, — быстро достал чайную ложку. — Сколько сахара?

— Одну ложечку.

— Без проблем.

Я сделал и ей кофе и себе. Нервная система требовала подпитки.

Мы сидели минут десять, попивая кофе.

Кот, наевшись, переместился на руки Ксюши. Улегся прямо на её ноги.

Она осторожно положила ладонь ему на спину, и этот чёрный засранец даже мурчал — редчайшее событие.

Я поймал себя на том, что на секунду задержал взгляд на её ногах — гладких, стройных, будто она только что вышла с фотосессии.

«Так, стоп. Не отвлекаться.»

Но взгляд всё равно невольно возвращался.

Ксюша… теперь, когда я наконец мог спокойно рассмотреть её, выглядела так, будто родилась для того, чтобы рушить концентрацию.

Длинные чёрные волосы мягко спадали по плечам — густые, блестящие, немного растрёпанные после бега, но именно это придавало ей вид живой, настоящей девушки, а не аккуратно глянцевой куклы.

Свитер на ней был оверсайз, крупная вязка, модный, с декоративными дырками — такими, что вроде бы «так задумано», но под ним было только нижнего бельё.

Иногда её некоторые движения открывали кусочки обнажённой кожи — ключица, бок, намёк на форму груди.

Даже несмотря на свободный крой, было очевидно: размер там далеко не минимальный.

Не кричащий, не вызывающий — просто… правильный. Приятный глазу. Настолько, что мозг автоматически сам дорисовывал силуэт под свитером.

Ноги у неё были невероятно стройные.

Чёрные гетры, натянутые чуть выше колена, подчёркивали линию бёдер.

Плотные, гладкие ляжки выглядели так, будто сами просили внимания — и, чёрт возьми, если бы не мой опыт, наверное, уже бы пустил слюну.

Тем более что девушка была моего возраста. И организм прекрасно помнил, что у меня давно не было близости с противоположным полом. Тяжело не смотреть… особенно когда объект выглядит именно так.

На ногах — белые кеды, лёгкие, с мягким изгибом у щиколотки. На фоне её тёмных гетр они выглядели почти контрастным акцентом.

Лицо — милое, очень приятное. Большие глаза, длинные ресницы, естественный румянец после пережитого стресса. Красиво. Настолько, что сама по себе картинка могла отвлечь даже монаха на медитации.