Я сместился чуть левее, будто решил посмотреть на витрину с кроссовками, и по пути нырнул взглядом на стекло. Элизабет внутри магазина двигалась спокойно. Снимала с вешалки платье, подносила к себе, поворачивалась к зеркалу. Продавщица что-то говорила, она кивала. Никаких резких движений, никакой суеты.

В том переулке она вела себя по другому. Именно поэтому я тогда не стал звонить Максиму. Я видел фигуру, манеру, какие-то детали — но не имел стопроцентного лица в свету. А работать по догадке в делах аристократов — это даже не ошибка, это глупость. Сейчас у меня как минимум была возможность посмотреть на неё нормально.

Элизабет подошла к кассе, расплатилась, аккуратно сложила покупки в пакет. Задержалась у стойки с шарфами, провела пальцами по ткани, что-то выбрала. Издалека это выглядело как обычный день обычной женщины, которую отпустили в торговый центр с картой.

Минут через пять она направилась к выходу. Я сделал вид, что пишу сообщение, чуть отошёл в сторону, чтобы освободить прямую линию. Слегка склонил голову, чтобы кепка побольше закрыла моё лицо. Двери «Z. A. M. A.» открылись, и она вышла — уже с двумя пакетами. Фирменные, лёгкие, с ровно защёлкнутыми ручками.

Взгляд прошёл по галерее, но цеплять незнакомые лица ей было незачем.

Я под козырьком кепки был таким же, как десятки других.

Она повернула направо, в сторону магазина сумок. Это было ожидаемо. Одежда — есть, теперь логично подобрать под неё что-то ещё. Я дождался, когда между нами пройдёт группа людей, и двинулся следом, но не по прямой, а легкой дугой. Пусть моя траектория выглядит как независимая.

Магазин сумок оказался с открытым входом, без двери.

Я остановился чуть в стороне, у соседней витрины с аксессуарами, и сделал вид, что рассматриваю ремни. На самом деле смотрел в отражение: под определённым углом было видно и кассовую зону, и часть витрин внутри.

Элизабет долго выбирала сумку. Продавщица показывала одно, другое, прикладывала к платью, поднимала к зеркалу. Цель спокойно сравнивала, иногда отодвигала сумку поудобнее, чтобы посмотреть под другим углом.

Сумку она всё-таки купила. Вышла с ещё одним пакетом, повесила его на руку, поправила волосы и пошла дальше по галерее. На этот раз — в сторону книжного магазина.

Я сделал пару шагов вперёд, остановился у кофейного островка. Если всё равно приходится двигаться за объектом, лучше делать это не как тень, а как человек, у которого есть свои дела. Кофе как раз решал сразу две задачи: прикрытие и возможность немного остановиться.

У стойки покупателей не было. Бариста облокотилась на столешницу, листала телефон. Услышав шаги, подняла глаза.

— Здравствуйте.

— Добрый день. Американо с молоком, пожалуйста. Без сахара. С собой.

— Молоко — холодное или горячее? — спросила бариста.

— Холодное, если можно.

— Сделаем, — кивнула она.

Пока бариста возилась с кофе-аппаратом, я чуть повернулся боком. Кофе-островок стоял удачно: прямо напротив входа в книжный. В отражении стекла за моей спиной читалась и часть галереи, и сами двери.

Элизабет уже была внутри. Пакеты она поставила к ногам, в руках держала какой-то журнал. Перелистывала не торопясь, иногда задерживаясь на страницах с картинками. Вела себя абсолютно спокойно, словно не собирается никуда бежать.

— Ваш кофе, — девушка поставила стакан на стойку. — С вас сто пятьдесят рублей.

— Спасибо, — я достал чёрный кожаный кошелёк, купленный мной еще при поступлении в полицейскую академию, достал две купюры по сто и протянул её. — Без сдачи.

Девушка взяла деньги, мило улыбнулась и поблагодарила.

— Спасибо. У нас, кстати, действует бонусная система, — сказала он, протягивая фиолетовую карточку с пустыми белыми кружочками. — Когда вы возьмёте девятый кофе, — следующий получите в подарок.

Я взял стакан, положил карточку в кошелёк, а чё, халяву я люблю. Вдруг пригодится, и я окажусь тут ещё раз.

Я отошёл чуть в сторону, туда, где стояла высокая круглая тумба с меню. Сместился так, чтобы через стекло книжного можно было видеть хотя бы кассовую зону, и сделал первый глоток. Теплый, терпкий, обычный. Хороший фон. И сорт кофе хороший.

Элизабет какое-то время ходила между стеллажами. Я по привычке смотрел не только на неё, но и на то, как двигаются вокруг люди: кто может внезапно встать на пути, кто может закрыть обзор, кто — наоборот, заслонит меня. Это не паранойя, это просто математика слежки.

В какой-то момент она подошла к кассе, положила на ленту книгу и ещё что-то тонкое, возможно, книжка в мягкой обложке. Заплатила, забрала, аккуратно убрала покупку в один из пакетов. Её движения были всё такими же спокойными, будто этот день ничем не отличался от любого другого. И тут я вспомнил её в магазине, как она там трогала игрушки. В тот раз была другая амплитуда движений, да, схожесть есть, но что не так. Сейчас она брала книги по-другому. Не могу сам объяснить, что именно я замечаю, но разница точно есть.

Я допил кофе до половины, сделал вид, что задумался над чем-то в телефоне, и только потом двинулся дальше. Задача была простая: держать дистанцию и не выглядеть человеком, у которого единственное занятие — смотреть на одну и ту же фигуру.

Элизабет вышла из книжного и направилась в сторону выхода из торгового центра. Не броском, не резким разворотом, а обычным шагом — как будто закончила все дела и теперь просто хочет домой.

Я допил кофе и выкинул стакан в урну, поправил козырёк кепки чуть ниже и пошёл следом, но не прямо за ней, а с небольшим сдвигом по диагонали. Так, чтобы в любой момент можно было свернуть в сторону, если она почему-то решит обернуться.

Мы спустились разными путями. Она на эскалаторе, я на лифте. Он был для меня ближе, и к тому же стеклянный, а перед ней было достаточно народа, чтобы не добраться до первого этажа раньше меня.

Выход с этой стороны торгового центра вёл через широкие стеклянные двери. Перед ними образовалась небольшая пробка: кто-то пропускал коляску, кто-то замешкался в поисках сумки. Элизабет чуть притормозила, но не проявила ни раздражения, ни нервозности. Просто встала в общий поток и вышла вместе со всеми.

На улице воздух был другой — прохладнее, свежее. Перед входом — аккуратная площадка, дальше — парковка. Машины то подъезжали, то уезжали. У одной из колонн кто-то курил, подальше подростки фотографировались на фоне вывески.

Она остановилась недалеко от дверей, но так, чтобы её было хорошо видно и с улицы, и изнутри. Поставила пакеты ближе к ноге, достала телефон. Это был удобный момент: человек, который смотрит в экран, редко изучает периметр.

Я сместился к рекламному щиту с распродажами и встал так, будто читаю мелкий шрифт на афише. Кепка закрывала часть лица, корпус немного повернут, обзор — под нужным углом. До неё — метров десять–двенадцать, не больше. Слышимость, если не шуметь самому, была приемлемой.

— Да, Максим, — её голос был спокойным. — Я уже всё купила… Да и в «Заме» и в книжном. Да… Угу. Могу сама поехать, если хочешь. Или ты меня заберешь?

Пауза. Кто-то рядом громко засмеялся, но суть фразы не потерялась.

— Хорошо. Тогда жду. Я у северного входа. Да, всё нормально… До встречи.

Она отключилась и убрала телефон в сумочку. Посмотрела на парковку, но не как человек, который ищет пути отхода, а как тот, кто просто ждёт свою машину.

Я медленно поменял опору с правой ноги на левую, как будто затекли мышцы. В этот момент что-то чуть коснулось штанов у щиколотки. Едва заметно, но знакомо — мягкая лапа.

«Тут», — прозвучало в голове.

Контакт. Значит, кот нашёл способ подобраться незаметно и сам решил дать знать, что рядом.

Я не стал смотреть вниз. Со стороны это выглядело бы странно. Просто чуть сдвинулся ближе к большому кашпо, в котором была искусственная пальма. Вот засранец, как через двери проскользнул. Достал телефон и приложил к уху. Еще не хватало, обратить на себя внимание разговорами с самим собой.