Только обращение на «вы» спасло его от оплеухи. В конце концов, выслушивать хамство я не собирался. Вместо этого я вытянул ладонь вперёд, и её вместе с кистью охватила тёмно-серая аура. Все трое зельеваров, если они, конечно, ими были, одновременно отшатнулись. Их глаза напоминали золотые монеты.

— Р-ратник, мы действуем в рамках нашего свода правил, это… — полный мужчина с пергаментом опустил свой листок и кивнул в сторону Агаты. — Она бвиняется в серьёзных нарушениях.

— Ясное дело, — кивнул я. — Слышал. Ересь, незаконные ингредиенты. Тяжкие обвинения.

Я сделал паузу, давая им почувствовать моё мнимое согласие, а затем медленно перевёл взгляд с бумаги на его лицо.

— Ваше обвинение как представителей палаты зельеваров зафиксировано, — холодно произнёс я. — Мастерица Агата как алхимик и подданная империи имеет право на официальное разбирательство. С учётом военного положения и императорского указа о приоритете оборонных нужд, такое разбирательство должно проходить с привлечением арбитра. Для непредвзятости.

По лицам всех троих пробежала лёгкая судорога. Арбитр — это было весомое слово, которое означало месяцы волокиты, тонны бумаг, взятки чиновникам и полную потерю контроля над ситуацией. И, самое главное, немедленную конфискацию товаров или передачу лавки они провести уже не могли.

— Полагаю, к орденскому арбитру ни у кого вопросов не будет, — мягко произнёс я. — Верно?

— Подождите, — пытался вмешаться старший. — У нас есть все полномочия…

— Без сомнения, — согласился я. — Но я бы хотел взглянуть на бумаги.

Моим собеседникам ничего не оставалось, кроме как передать мне документ с печатью. Они, конечно, немного попереглядывались, но подчинились. Я же вскрыл печать и пробежался глазами по строчкам.

— Печати коменданта нет. Передача прав на лавку по-хорошему должна происходить при участии суда, — я закончил читать бумаги и передал их обратно. — И без арбитра, боюсь, уже не обойтись.

Старший зельевар начал переминаться с ноги на ногу.

— Мы действуем по упрощённой процедуре в связи с угрозой безопасности, — начал лепетать он.

— Угрозы безопасности? — спросил я, слегка приподняв брови. — От цветочного магазина Мастерица Агата, я чего-то о вас не знаю?

Я повернулся к девушке. В её глазах блестели искорки. Она резко помотала головой.

— Вот видите, — развёл я руками, обращаясь к представителям палаты, с видом человека, который старается быть объективным. — Вы о ереси и нарушении рецептов. Я — о безопасности города в военное время.

Я вздохнул, изобразив досаду человека, которому мешали работать.

— Я доложу инструкторам и командирам о ваших опасениях. А вам придётся оформить всё как положено, со всеми печатями и подписями. Нам ведь сейчас не до скандалов на улицах, верно? Город и так на взводе.

Я подарил им красивый бюрократический и лестный выход. Они могли отступить, не потеряв лицо. Мол, ратник вмешался, и всё нужно сделать согласно букве закона. Или упереться и получить настоящие проблемы с Орденом, о процедурах которого у них вряд ли было хоть малейшее понятие.

Старший из них ещё несколько мгновений пыжился. Его щёки задрожали от бессильной злобы. Он посмотрел на Агату взглядом, полным немого обещания мести, но говорить не стал. Вместо него залебезил полный зельевар.

— Конечно, конечно, — натянуто улыбнулся он. — Хорошего вам дня.

Троица развернулась и зашагала прочь.

— И вам, — вежливо ответил я.

Я посмотрел вокруг. Зевак стало побольше.

— Расходитесь! — прикрикнул на них я. — Спектакль окончен.

Следом я повернулся к Агате. Девушка стояла на ступеньках и всё ещё крепко сжимала перила, но пламя в её глазах сменилось на холодный блеск.

— Пойдём, — выдохнула она и шагнула вглубь лавки.

Я последовал за ней внутрь, вновь шагнув в запах цветов и трав.

Я закрыл дверь, отсекая уличный шум и любопытные взгляды. Агата вернулась за прилавок и скрестила руки на груди.

— Вы их запугали, и явно не просто так, — констатировала она голосом, в котором не было ни капли благодарности. — Что вам от меня нужно?

— У вас есть то, — начал деловые переговоры я, — что мне нужно.

Агата медленно выпрямилась, оторвавшись от прилавка, и кивнула вглубь помещения, за плотную занавеску, отделявшую магазин от внутренних помещений. Она первой направилась туда, а я последовал за ней.

За занавеской царил не мирный уют полумрака лавки, а яркие зачарованные лампы и широкий изящный стол с резьбой. Он был заставлен инструментами: точные весы, ступки и пестики из матового стекла, ряды склянок и колб. Некоторые с зельями, другие с порошками или маслами.

Воздух был чище, но при этом здесь пахло алхимическими реактивами. Чуть дальше стоял ещё один стол, рунный. Это была настоящая мастерская алхимика, работающего не один год.

— Озвучьте задачу, — сходу произнесла Агата. — Конкретно, пожалуйста.

— Задача… — протянул я, обводя взглядом помещение, — нейтрализовать группу, пять-семь человек, в замкнутом пространстве. Требуется минимальный шум и в идеале минимальные телесные повреждения. Цель — обездвижить, а не убить. Эффекта хватит временного, на несколько часов.

Агата слушала, и её пальцы сами собой потянулись к пустой колбе. Она покрутила её на ладони.

— Замкнутое пространство, насколько? — спросила она, остановив взгляд на блестящем стекле. — Склад? Комната?

— Трактир, — спокойно ответил я.

— Значит, — задумалась она, — есть еда и напитки. И то, и другое. А если подать… — она сделала небольшую паузу, — средство в воздух?

Я развёл руки в стороны, показывая, что это вполне возможно.

Агата поставила колбу на стол, и впервые за всё время её лицо озарилось профессиональным интересом. Глаза чуть сузились, зрачки расширились. Это была реакция хищника, учуявшего сложную добычу.

— Банальный яд отметаем, — отчеканила она. — Слишком много переменных: индивидуальная сопротивляемость, разное количество съеденного и выпитого, риск преждевременного обнаружения по симптомам. И следы. Всегда остаются следы.

Она сделала паузу, её глаза метнулись к полке с реагентами.

— Прям так сходу, — усмехнулся я. — Нет опасений, что я с проверкой из Ордена?

Агата поморщила аккуратный нос с веснушками и посмотрела на меня как на дурака.

— Вы не обижайтесь, но… — она кашлянула, — из вас ратник как из меня княжна.

Я невольно улыбнулся. Интересная у неё мысль.

— Можно на «ты», — сказал я ей.

Агата кивнула, подошла к полке и принялась сгребать разные мензурки и пробирки.

— Могу использовать дремлющую пыль. Порошок. Попадает на слизистую и вызывает глубокий, неестественный сон минут через пятнадцать-двадцать.

Девушка засуетилась, расставляя инструменты на рунном столе.

— Не убивает. И до сна — всего лишь лёгкая дезориентация и зевота, ничем не отличаемая от усталости, как от лёгкого опьянения.

— Удобно, — согласился я.

— Но есть и минусы, — строго посмотрела на меня Агата. — Применять сложно. Ошибка в полграмма, и есть риск вообще не проснуться.

Она закончила расставлять склянки и с удовлетворением взглянула на рунный стол.

— А есть масло зеленушки. Чуть сложнее и на грибной основе. На вкус так себе, нужно смешать с чем-нибудь… — она на мгновение задумалась, — поприятнее. С вином или настойкой. Зато запаха почти нет и действует быстро, в течение нескольких минут. Перегружаются мышцы, и двигаться не получится.

Агата закончила и пристально посмотрела на меня. Она ждала моего решения. Я колебаться не стал. Масло зеленушки было идеальным для трактира — его можно было подлить в еду или напитки, да и для Мирона оно было безопасным.

— Второй вариант, — сказал я. — Сколько потребуется времени на изготовление?

Агата постучала тонкими пальцами по подбородку, просчитывая время.

— Рунный стол у меня всегда готов. Грибы есть, хоть и сушёные. Несколько часов.

Она посмотрела на меня. В её глазах появился холодный блеск.