Выматерился про себя и, размышляя о том, что женский вопрос край надо решить как можно быстрее, умчался в кустики справлять естественные надобности, отложив на время всякие размышления.
Судя по солнцу, время было ближе к вечеру. Нехило так поспал, видно, и правда неслабо вымотался за прошедшую ночь.
Когда вернулся обратно, обнаружил, что большая часть людей продолжают спать, наверное, не одного меня так накрыло после бессонной ночи, насыщенной событиями.
Не спали только Илья с женой и синеглазка, которую я невольно ощупал во сне и, судя по всему, качественно, потому что глаза у неё до сих пор были с поволокой, как это было иногда у жены в прошлом мире.
Фиг знает, как так получилось, что её ложе, которое, как я помню, она устраивала чуть в стороне, оказалось вдруг рядом с моим, вернее, даже стало одним целым с моим.
Нет, понятно: когда я вырубился, она скорее всего просто перетащила его поближе, странно, что я это не услышал и не отреагировал. Наверное, слишком расслабился, ну или переутомился.
Как бы там ни было, а несмотря на то, что мне такое соседство очень даже приятно, в будущем надо пресекать подобные выходки, не железный я ни разу и по-любому не сдержусь, а жениться мне ещё рано, без чего — случись что — не обойдётся. Нравы сейчас не те…
Время до наступления ночи тянулось ну очень медленно.
Я успел проверить пистолеты, из которых я не стрелял, заменить порох в затравочных отверстиях и перезарядить тот, из которого пришлось палить. После этого долго правил режущую кромку и полировал по очереди лезвия всех клинков, доводя их до идеала.
Народ вокруг, просыпаясь, бездельничал, о чем-то общаясь друг с другом и время от времени зыркая на меня недобрыми взглядами. Видно всё-таки проняла их моя вчерашняя речь, вот и строят из себя обиженных судьбой.
С трудом дождался темноты, как-то неуютно я стал себя чувствовать в окружении этих людей. Нет, ничего такого, все вели себя примерно, и даже синеглазка не провоцировала и вела себя тихо как мышь под веником, просто рухнуло настроение ниже плинтуса, вот и занимался самоедством и страдал от неопределенности, ведь помимо прочего переживал ещё и за судьбу Дмитрия со Степкой.
Старался гнать от себя нехорошие мысли, но не очень получалось, беспокойство только росло.
Изначально собирался с наступлением темноты отправиться в путь на плоту, но в последний момент передумал.
Да просто вспомнил, как его сюда загоняли, представил, что, когда придёт время вывозить всех людей отсюда, для этого надо будет ещё раз загонять сюда плот, и сразу же передумал на нем плыть. Лучше уж вплавь доберусь куда нужно, чем ещё раз так корячиться.
Поэтому из оружия с собой взял только кинжал и засапожник, тем более что в бой вступать не собирался ни при каком раскладе.
Проинструктировал напоследок Илью, что и как делать в случае, если я не успею вернуться до утра и отправился в путь, сплавляясь по течению ручья, можно сказать, скользя на пузе.
Ночь выдалась ясная, луна светила будто фонарь, и передвигаться было относительно комфортно, поэтому до реки я добрался довольно быстро.
Вот там уже пришлось плыть очень аккуратно, буквально красться вдоль берега, стараясь двигаться к нему как можно ближе. Очень уж хорошо просматривалась водная гладь, поэтому я и тихарился как мог.
На подходе к оговоренному с ребятами месту встречи обнаружил полувытянутую на берег лодку и утроил меры предосторожности, постаравшись добраться до неё незамеченным.
Плыть, по сути, перестал и сплавлялся дальше только за счёт течения реки, но это не помогло.
Метров пять, может, семь оставалось, когда я услышал ироничный голос Святозара:
— Хорошая попытка, если бы ещё не пыхтел как ёжик, мог бы и остаться незамеченным. Вылазь давай, хватит уже мокнуть.
Эмоции захлестнули, притом разнообразные, радость от того, что я услышал уже славший родным голос, досада, что меня всё-таки обнаружили, и даже какая-то опаска перед будущим нагоняем за неразумные действия.
Я вылез и тут же попал в лапы Степана, который прогудел:
— Цел, не ранен?
— Цел, что со мной будет?
Не успел договорить, как от мощного подзатыльника полетел обратно в воду. Даже охренеть не успел, как от неожиданности оказался под водой, а вынырнув только и прошептал:
— Нифига себе гостеприимство.
— Вылазь давай, — снова велел Святозар, а я задумался: «может, ну его нафиг? Может, как-нибудь сам переберусь через реку и сгоняю в общее убежище?»
— Вылазь, никто тебя трогать не будет, — произнес Святозар, как будто читая мои мысли, — Это затрещина, чтобы осознал, как мы за тебя переживали.
— Что со Степкой? — спросил я, пока и не думая возвращаться на берег, и уточнил вдогонку:— Раз вы здесь, то понятно, что ребята вернулись, что с его раной?
— Нормально все с твоими подельниками, Дмитрий только какое-то время сидеть не сможет после кнута, а так все хорошо, — ответил Святозар. — Может, вылезешь уже, а то ещё простудишься.
— Угу, чтобы и мне кнута получить?
— Сказал же, не будем трогать.
Подумал немного и стал вылезать, рано или поздно все равно ведь придётся, так чего тянуть.
В этот раз и правда никто меня не стал трогать, но вот высказать, что обо мне думают, они попытались, вернее, Степан попытался, но благо Святозар это пресёк, коротко бросив:
— Потом попеняем, сейчас другое важнее. Ты смог полон увести?
— Увел, они в надежном месте спрятаны.
— Сутки они там смогут без тебя продержаться?
— Смогут, только нежелательно их оставлять так надолго, там же в основном молодые девчата, дурные ещё совсем. А что с нападением, получилось татар побить?
— Девчата молодые значит… — задумчиво повторил Святозар.
— Ну да, кузнец с семьёй и десяток склочных красавиц, — уточнил я и снова спросил: — Так что с нападением, все получилось?
— Получиться-то получилось, но татар много разбежалось, они сейчас по округе прячутся, поэтому люди пока в слободу не возвращаются. Тем более что там сейчас московиты на отдых встали, что в погоню за ордой шли.
— Так, может, полон московитам и сбагрить?
— Что, так надоели, что избавиться от них спешишь? — хмыкнул Светозар.
— Не то чтобы надоели, но возиться с ними нет никакого желания.
И я коротко рассказал о попытке раздела имущества, акцентировав внимание на том, что надолго их оставлять без присмотра нежелательно, дуры потому что и как бы глупость какую не упороли.
— Кузнец бы и нам в слободе пригодился, — задумчиво произнес Святозар. — Да и девок, если, как ты говоришь, они красивые, молодые казаки, наверное, приручили бы.
— С кузнецом можно поговорить, с виду вроде разумный дядька, а вот насчет девок не уверен, что такие ко двору придутся, очень уж склочные, за небольшим исключением.
Святозар немного подумал и вынес вердикт:
— Сейчас в любом случае отправимся в убежище, чтобы в первую очередь успокоить твою бабушку, которая мне уже поперёк горла стоит со своими требованиями вернуть ей внука, а перед рассветом сходим заберём твоих подопечных, там тогда и определимся, кого куда.
Блин, вот это вот «сходим заберем» меня слегка напрягло, очень не хотелось бы мне, чтобы о моем убежище узнали те, кому это не нужно, поэтому я тут же предложил:
— Может, я их сам потихоньку сюда перевезу, а вы уже отсюда забирать будете?
Святозар посмотрел на меня удивлённо, а Степан прогудел:
— Не переживай, Семен, я своих возьму, а от них о твоём тайном месте никто не узнает.
Странно, что Степан раньше Святозара просек, почему я выразил желание самостоятельно вывозить бывших пленников, но так получилось, наверное, даже лучше, ведь предложенное им решение со всех сторон стоящее.
Уже в лодке, когда мы шли к другому берегу, Святозар очень серьёзно произнес:
— Семен, на будущее: не смей врать бабушке, что я тебя куда-то отправил, если я этого не делал. Не нужно так поступать, иначе обижусь и больше с тобой дел иметь не буду.
