Сейчас вроде большинство казаков склоняется к тому, чтобы каким-либо образом притормозить движение татар, а когда их настигнет московская погоня, навалиться уже всем миром. Но есть и те, кто предлагает не ждать помощи, а попробовать самим прижучить людоловов, организовав неожиданное нападение. Собственно, Святозар и высказал эту идею, помня о моей тропе, которую тут же поддержали некоторые авторитетные казаки. Именно эти варианты и будут обсуждать сейчас в круге.

Уже перед тем как уйти, Святозар как-то весело на меня посмотрел и произнес:

— Везучий ты, Семен, будто ворожит тебе кто-то.

— Не понял, в чем везение-то? — слегка потерялся я от такого захода.

— А везение в том, что есть задумка нападать на татар именно в нашей слободе, и твоя тропа будет как нельзя кстати, — видя, что я нифига не понимаю, он хмыкнул. — Тебе уже только за эту тропу полноценная доля с добычи причитается, если, конечно, решим бить супостатов именно здесь.

Казаки ушли, а я задумался: «с десятка станиц соберется не больше тысячи казаков, и то вряд ли, никто ведь не захочет оставлять родных совсем уж без защиты, поэтому, скорее всего, их будет меньше, и нападать не полной тысячей на как минимум втрое более сильного противника иначе, чем авантюрой, не назовёшь. Опять же, никто не даст гарантии, что татары остановятся на отдых в слободе. Так-то, конечно, лучше места в окрестностях нет, но мало ли, в какое время они подойдут к поселению. Судя по всему, это тот случай, когда бабка надвое сказала, и надеяться мне на халяву с долей за использование тропы не следует, слишком уж призрачный шанс, что все звезды сойдутся как надо». Подумав так, постарался выбросить это из головы, не светит, значит, и нефиг мозг напрягать, о другом подумать надо.

Косяк упоротый с огнестрельным оружием малость привёл меня в чувство, особенно в преддверии возможного столкновения с сильным противником. Не факт, что татары нас в принципе не найдут, а я, по сути, не готов к этой встрече, а значит, теперь надо подумать, как по-быстрому исправить это недоразумение.

Понятно, что в существующих реалиях мало что можно придумать, но кое-что, если плясать от имеющихся в моем распоряжении ресурсов, сотворить можно и нужно.

Честно сказать, сколько голову ни ломал, а из-за ограниченных возможностей ничего другого, кроме как по-быстрому соорудить какое-нибудь подобие гранат, не придумалось. Да и то, даже самый простейший примитив сделать вот так вот, на коленке, проблематично, нет же ничего, кроме пороха, да и его фиг да нифига.

Обдумал идею со всех сторон и плюнул на неё тоже. Не получится при всем старании ничего толкового просто потому, что не успею. Если, к примеру, с корпусом ещё можно что-то решить, приспособив какой-нибудь горшок, или даже просто соорудить гранату из полотна, обмотав сердцевину с порохом тканью в несколько слоев, уложив между слоями этой ткани какие-нибудь поражающие элементы, да хоть туже гальку Степанову, то вот с нормальным запалом мне за день проблему не решить.

Нет, можно, конечно, соорудить какой-нибудь совсем уж суррогат, но это чревато неприятностями, поэтому ну его, не хватает только самого себя подорвать.

В общем, как голову ни ломал, а толкового нифига не надумал и засыпал в этот день в полном раздрае чувств.

Утром лагерь стал похож на пчелиный улей, настолько он пополнился людьми и это мне говоря, по правде, не особо понравилось.

Ситуация прояснилось довольно быстро с появлением Степана. Оказывается, из-за того, что татары идут большим числом, казаки, которые живут на хуторах вдали от слободы, решили на время нашествия переправить своих родных в общее укрытие, посчитав, что так у них будет больше шансов уцелеть.

Спорное, как по мне, решение, но логика в этом поступке есть.

Дело в том, что казаки вчера на круге решили всё-таки попробовать прихватить татар со спущенными штанами именно в нашем поселении и именно из-за моей тропы, которая может изрядно помочь в этом деле.

По словам Степана, казаки собираются, воспользовавшись тайным ходом, тихо вырезать татар, охраняющих лагерь со стороны реки, и организовать таким образом внезапное нападение основных наших сил на этот самый лагерь.

Собственно, из-за этого плана на некоторое время чуть не половина казаков, которые должны прибыть из других селений, уже сегодня-завтра будут дожидаться нужного времени рядом с озером, за пределами нашего укрытия, но, по сути, рядом. Поэтому хуторяне и решили перевезти семьи, ведь лучше охраны, чем чуть не полутысяча казаков, не придумать.

Ещё Степан рассказал, что он вместе с Богданом и ещё десятком казаков выбран для тайного проникновения в лагерь татар, поэтому самопалы в этот раз ему не пригодятся. Он решил их зарядить и оставить нам с Дмитрием для защиты женщин и детей, если вдруг, что пойдёт не так. На этом моменте я напрягся и переспросил:

— Подожди, дядька Степан, ты хочешь сказать, что я должен сидеть в лагере, когда все пойдут бить татар?

Тот ухмыльнулся и ответил:

— Придётся, потому что все лодки заберут казаки, которые должны нападать с реки.

Видя, что я от таких известий загрустил, он хмыкнул и произнес:

— Не журись, казак, хватит ещё на твой век сражений.

«Угу, сам знаю, что хватит, только вот планы, которые поневоле появились в голове при новостях о решении, теперь напрочь похерены».

Краем глаза я заметил, что от слов Степана нахмурился и активно греющий уши Дмитрий, у которого, похоже, тоже были какие-то планы на это столкновение.

Я не ошибся в этом своём наблюдении. Стоило только подойти дядьке Матвею и позвать куда-то Степана, как Дмитрий тут же подсел поближе и прошептал:

— Есть у меня задумка одна, как нам татарским добром разжиться…

Я только и успел что-то промычать, как Дмитрий затараторил:

— Мы же сюда перебрались без лошадей, а как казаку без лошади? Никак нельзя, вот я и пробежался вокруг слободы, прикидывая, где можно было бы разжиться конями в случае, если татары появятся. Присмотрел пару мест, где по-любому они оставят ночевать табун, если, конечно, останутся на ночь в поселении. Дед рассказывал, что охраняют в походе лошадей у них зачастую три человека: два стерегут, а третий присматривает за стерегущими. Если скрасть всех троих одновременно, можно будет хоть весь табун увести, а какую-то часть так и вовсе возьмём легко. Ты не думай, я сам посмотрю, что и как, останется только в нужный час татар побить, каждому из нас по одному, когда в слободе шум поднимется из-за нападения наших казаков. Под шум даже из самопалов можно стрельнуть, и никто не обратит внимания.

Дмитрий торопясь все это сказать, успел запыхаться и пока переводил дух, я спросил:

— А через реку как с оружием переправляться и кто третьим будет, раз там троих одновременно бить придётся?

— Третьим Степку возьмём, он из лука хорошо бьет, я видел, а переправимся на плоту, который Макар (это зять) подготовил, чтобы на утку по осени охотиться.

Тут Дмитрий немного замялся и добавил:

— Плохо только, что наконечников для стрел каленых нет, а у деда даже спрашивать не стоит, сразу велит сидеть и не высовываться. А среди охраны кто-то может и в доспехе быть, тогда его обычными охотничьими будет не взять.

Ни разу за все время знакомства не слышал от Дмитрия столько слов одновременно, ведь он, по сути, молчун. И первый раз вижу его таким возбужденным. Он даже сидя подпрыгивал в ожидании моего ответа.

У меня же в голове в это время со скоростью молнии проносились тысячи мыслей, главной из которых была: «а смогу ли я вообще убить живого человека? Ведь если я сейчас соглашусь на эту авантюру, назад пути не будет, и тогда при любом раскладе придется, что называется, развязываться, а это, как я подозреваю, непросто. Нет, на самом деле я давно уже понял, принял и осознал, в какое время и какой обстановке живу, поэтому, можно сказать, готов. Но одно дело мысленно себя настраивать и совсем другое — реально пойти на смертоубийство. Но ведь, как ни крути, рано или поздно надо начинать, время такое и окружение, без этого никак, да и не звал никто сюда этих татар».