— А DuPont — не просто порох, но и десятки сенаторов и генералов, которые им обязаны, — задумчиво сказал Уинтроп.

— Обязаны, — согласился Шмидт, — были… Взгляните, джентльмены, здесь вырезки из газет, притом крупных. Здесь — скандал с недопоставками пороха, притом, что интересно, по вине DuPont. Как я уже говорил, они заигрались, и давят конкурентов, не стесняясь с методами. Так что… у нас в этом противостоянии есть союзники, хотя и несколько разобщённые.

— В этом-то и проблема, — быстро вставил Майвезер.

— Да, — склонил голову Шмидт, — на первом этапе от них не будет никакого прока, но стоит нам начать, и показать хоть какие-то успехи, они непременно включатся в игру.

— Хм… — подал голос Лоуренс, — возможно. Но, джентльмены, здесь нужен умелый… режиссёр? Да, это верное слово.

— Я могу за это взяться, — осторожно сказал Майвезер после короткого раздумья, — с вашей помощью, разумеется. У меня достаточно хорошие связи в академических кругах, и хотя представителей гуманитарных наук часто недооценивают, о том, как формировать общественное мнение, мы знаем лучше других. Нужны, конечно, будут деньги…

— Это не проблема, — живо отозвался Георг, — хоть напрямую, хоть опосредовано. Я недавно организовал фонд поддержки искусства и литературы, можно будет работать через него. Гранты, издания книг… ну, здесь тебе, Чарли, карты в руки. Возьмёшься за руководство фондом?

— Пожалуй, — согласился Майвезер после короткой паузы, — но, Георг…

— Я вмешиваться почти не буду, — понял его сомнения Шмидт, — общее направление, не более. И, Чарли… от меня, наверное, это направление будет курировать мисс Линдгрен.

— Оу… — весело отозвался Майвезер, переглядываясь с остальными, — всё серьёзно?

— Ну… — попаданец почувствовал, как предательски краснеет, — с моей стороны точно.

— Хороший выбор, — флегматично заметил Лоуренс, — славная девушка, умная, да и семья вполне…

В воздухе повисло, что семья хотя и «вполне», но всё ж таки не дотягивает до настоящего уровня. Впрочем, мезальянсом такой брак тоже не назовёшь, так что спорить с выбором Шмидта друзья не стали. В своё время они пытались знакомить его с родственницами соответствующего возраста, но не сложилось, и в основном по вине женщин старшего поколения, поджимавших губы при виде «выскочки».

— Предлагаю играть от антимонопольных настроений, — предложил Шермерхорн, — собственно, у нас других вариантов нет. DuPont, действительно, увлеклись грязной игрой, и, давя конкурентов, не допуская их до поставок в Армию, сами справляются далеко не блестяще, особенно в последнее время.

Попаданца кольнуло острое чувство вины… впрочем, быстро ушедшее. Проблемы семье DuPont и смерть старшего поколения, опытных и весьма толковых управленцах, не могли не сказаться на управляемости компании.

Впрочем… проблемы у DuPont, и вытекающие отсюда проблемы с порохом у Армии Союза отчасти компенсируются поставками динамита, хотя, конечно, и недостаточно. Но последнее — целиком и полностью на совести семьи DuPont, которые пытаются перекрыть кислород решительно всем конкурентам, и в общем, удачно.

Последнее, впрочем, не только преимущество, но и недостаток, поскольку расширение бизнеса требует денег, а правительство предпочитает платить не золотом, а «зелёными спинками» и долговыми обязательствами, так что положение DuPont сейчас, мягко говоря, непростое. Гигант, почти монополист, колосс… но на глиняных ногах.

— Полагаю, я выскажу общее мнение, — медленно сказал Фиппс, — Нам нравится план, но без одобрение глав семейств мы не сможем свободно оперировать такими деньгами.

Присутствующие закивали.

— Разумеется, — спокойно отозвался Георг, подавив досаду, — единственное — прошу вас держать это в тайне. Сейчас у нас несколько преимуществ: знание и наличие свободных денег. Но, джентльмены… помимо сохранения тайны, нужно учитывать ещё и фактор времени! Обстановка может поменяться, так что… полагаю, у нас не больше двух месяцев на всё, скорее — меньше.

— Сейчас… — он качнул бокалом, — время возможностей. Мы… все мы, можем выйти на другой уровень, и стать уже не членами богатых и влиятельных семей, а самостоятельными игроками. Магнатами.

— Да, — Майвезер покрылся румянцем, — можем… и мне это, чёрт подери, нравится! Сейчас, джентльмены, перед нами возможности, которая, быть может, не представиться в будущем!

— За будущее! — поднял бокал Шмидт, — И за Победу! Наше будущее, и нашу Победу!

День клонился к закату, угасающее солнце ещё просвечивает через окна мастерской, но газовые рожки уже горят, освещая мастерскую неверным голубоватым светом. Вечер… время, когда попаданец может, хоть иногда, перестать быть главой Union Tools Machinery и заняться исследованиями.

Чертежи, формулы… работать приходится урывками, извлекая из памяти осколки знаний, полученные в школе, складывая из них паззлы новых изобретений. Да, изобретений… Он, увы, недоучка-архитектор, а это, конечно, неплохая база… но как недостаёт знаний по химии и инженерии!

Осколки, осколочки, часто — только названия или обрывочные факты о том, кто и когда изобрёл, какие-то исторические курьёзы и прочее. Потому-то здесь, у него, так много, десятки и десятки работ, и некоторые из них, наверное, никогда не будут окончены.

Впрочем, он не жалуется! Даже эти осколки, при наличии денег и производственной базы — великое благо! А ещё — благо то, что он не успел забыть школьные знания. Как бы попаданец выкручивался, попав в это время в возрасте за сорок, Бог весть… но впрочем, это была бы совсем другая история.

— Сэр… — осторожный голос Джонни прервал его размышления, — к вам мистер Бейкер и мистер Фергюсон, говорят — очень важно и срочно.

— Ну… — Георг нехотя оторвался от расчётов и встал, потягиваясь, — зови.

— Мистер Шмидт! — глава химического цеха ворвался, больше напоминая безумного учёного, нежели почтенного джентльмена средних лет, всегда вежливого, корректного и педантичного, — Получилось!

— Та-ак… — у попаданца заколотилось сердце и разом вспотели ладони, — рассказывайте!

К чёрту правила приличия, к чёрту всё…

— Вот, сэр! — Фергюсон бережно вытащил из кармана аккуратный металлический цилиндр, держа его бережно, как святыню.

— Мы провели серию испытаний по вашей схеме, сэр! — зачастил Бейкер, — Сухая конвертация, прогрев в водяной бане, промывка дистиллятом и финальная стабилизация в спиртовом растворе.

Он сглотнул и оглянулся на подчинённого.

— Никакого дыма, сэр! — подхватил Фергюсон, — Резкий, чистый всплеск давления! Судя по манометру, отдача в разы выше, чем у любого чёрного пороха!

— А главное, — Бейкер снова взял слово, справившись наконец с волнением, — горит равномерно, без скачка. Мы трижды воспроизвели результат, сэр! Трижды!

Шмидт подрагивающими пальцами взял цилиндрик, и, не сдержавшись, погладил его, как котёнка.

— Стабилизация? — спохватившись, спросил он, — Сохраняет свойства спустя сутки?

— Да, мистер Шмидт, — закивал начальник цеха, — Но нужна доработка! Масштабирование — отдельная головная боль, нужно больше ванн, больше фильтрации, строгий контроль температуры.

— Если… — он выдохнул, — вы дадите нам больше людей и средств, через пару месяцев мы запустим первую линию, сэр! Конечно, сперва будут сложности, но, сэр…

— Производство, — мечтательно сказал попаданец, держа в руках то, что способно переломить войну и одновременно превратить его самого в мишень. Селитра чилийцев перестанет быть стратегическим товаром, а это значит… Ах, черт подери, как это много значит!

— Джентльмены… — произнёс он, и вздохнул, не находя слов. Жестом указав им на стулья, он сходил за виски и сигарами и налил всем троим, а потом, так же втроём, они закурили и некоторое время сидели в тишине.

— Деньги — будут, — наконец сказал он, — на первых порах их не понадобится много, и… это хорошо. А чуть позже финансирование станет почти неограниченным.