Свернув письмо конвертом и запечатав его любезно предоставленным сургучом, Георг вручил его мальчишке, отирающемуся при заведении, судя по характерно оттопыренным ушам, близкого родственника хозяина. Коротко проинструктировав, парнишку, он переместился поближе к очагу, коротая ожидание с большой чашкой кофе и стопкой довольно-таки неплохого виски, время от времени поглядывая в сторону входа.

Заметив Майвезера, он встал, кинул газету на стойку и поспешил к другу.

— Все вопросы потом, — коротко сказал Шмидт, заметив, что Чарли аж распирает от любопытства, — сейчас в какой-нибудь отель средней руки, там и поговорим.

— Даже так? — вскинул брови Майвезер, просчитывая ситуацию, — Хм… может, в поместье Ларри? Ну, мой кузен, ты его знаешь, он юрист, лоббированием занимается, ты с ним, кажется, знаком. Я как раз у него остановился.

— Ларри? — чуть нахмурился Шмидт, не совсем понимая, какого из многочисленных кузенов имеет в виду его друг.

— Из вирджинской ветви, — уточнил Майвезер, — он как раз логистикой с нашей стороны будет заниматься, и он точно будет рад тебя видеть.

А… понял, — успокоился Георг, понявший наконец, о ком идёт речь, — поехали.

В экипаже он, поглядывая на затылок чернокожего кучера, вполголоса, очень ёмко, рассказал Чарли о своих приключениях.

— Вот это да… — протянул тот, выслушав историю и простецки сдвинув цилиндр на затылок, — как в авантюрном романе!

— Да уж, — с толикой сарказма отозвался попаданец, — «Жизнь и приключения Георга Шмидта», том двенадцатый.

Чарли хохотнул беззаботно, и чуть вздохнул — ему, в его размеренной жизни, явно не хватает приключений…

… хотя в армию, или куда бы то ни было ещё, где таких приключений будет с избытком, Майвезер тоже не рвётся.

Ларри Майвезер, действительно, встретил Шмидта очень приязненно, и, не задавая лишних вопросов, велел прислуге приготовить ванну и гостевые покои, заодно поделившись одеждой — благо, они примерно одинакового роста и схожей комплекции, разве что сюртук оказался тесноват в плечах и несколько свободен в талии.

После ванны Георг, вымывшийся и побритый, устроился напротив хозяина дома в кресле, с бокалом вина.

— Прошу прощения, господа, — чуть улыбнулся он, — сперва мне необходимо заняться делом, а уже потом я удовлетворю ваше любопытство.

— Конечно, Джордж! — эмоционально воскликнул Ларри, взмахивая рукой с сигарой, — Ты только скажи, что тебе нужно!

— Бумагу, чернила, и надёжного, но неприметного посыльного, — без раздумий ответил попаданец, и его требование было тотчас удовлетворено. Несколькими минутами позже, написав несколько записок и должным образом проинструктировав посыльного, Георг, потягивая вино, принялся отвечать на вопросы.

Нужно отдать должное обоим Майвезерам, они не очень-то наседали с деталями произошедшего, и вскоре разговор переключился на сотрудничество вообще и логистику в частности. Впрочем…

… Шмидт хорошо понимал, что подобная предупредительность и деликатность обернётся контрактом, который станет для него не столь выгодным, как он предполагал ранее. Это, впрочем, не слишком его пугает, поскольку в «пакет услуг» будет входить не только предупредительность, но и игра клана Майвезеров на его стороне, а это дорогого стоит.

— Слава Господу! — выдохнул Мюллер, завидев шефа, — Живы!

Меркель был не столь эмоциональным, но руку Георгу он пожал чересчур энергично.

— Господа, — кузены, так же поздоровавшись с гостями, встали с кресел, — оставляем вас одних. Бар и сигары в вашем полном распоряжении.

Не дожидаясь благодарностей, они вышли.

— Не откажусь, — пробормотал Мюллер, наливая себе виски подрагивающей рукой, — После вашего похищения такое поднялось!

— Да уж… — протянул Меркель, кривовато усмехнувшись, — пожар в борделе во время наводнения, особенно Штрассер отличился. Бегал, как петух с отрубленной головой, а потом внезапно уехал, сказав, что у него есть какие-то важные документы, которые он вскоре привезёт.

— Н-да? — нахмурился попаданец, для которого сошлись ещё несколько деталей в паззле, — ну-ка…

Немцы ёмко и очень образно поведали ему, что происходило после пропажи шефа. Слушая их, Георг кусал губы и иногда кивал.

— Складывается картинка, — сказал он наконец, после чего подробно рассказал о похищении, вскользь о побеге, и, главное — о том, что он ненароком услышал от похитителей.

— Вот же… — не найдя нужных слов, Мюллер выругался, — а я то думал, что он так суетится⁈

— Надо брать, — коротко сказал Меркель, сжимая стакан, — и…

Он не договорил, но в такой ситуации лишние слова не очень-то и нужны.

— Надо, — согласился Георг, — но сперва попробуем сыграть с ним… и с теми, кто стоит за ним.

— Я… — медленно начал он, — не вполне уверен, но мне кажется, что главный исполнитель — типичный наёмник, опытный и битый. Узнав, что я пропал, он или поймёт, что я сбежал, или решит, что заказчик решил начать свою игру. Соответственно, он или уедет куда подальше, к чему я склоняюсь, либо начнёт свою игру, пытаясь получить от заказчика свои деньги в полном объёме.

— На этом можно сыграть, — разом выдохнули мужчины, переглянувшись. За плечами у обоих — такой жизненный опыт, что предложение, высказанное шефом, их нисколько не удивило.

— В точку, господа, — подтвердил Георг, — не знаю пока, как… Письма, знаки, какие-то подозрительные прохожие рядом… здесь я не специалист. О моём… хм, воскрешении, знать пока никому не надо, ни к чему это.

— Хотя… — он чуть поколебался, вспомнив мисс Линдгрен, но отставил эту мысль не без некоторого сожаления. Девушка, конечно, сейчас переживает, но…

… но всё равно, хотя он и счёл это решение верным, что-то будто царапало его изнутри, какая-то неправильность.

— Нет, больше никто не должен знать, — повторил он.

— Обыграть ситуацию так, будто тот наёмник решил перехватить инициативу? — предложил Меркель.

— Да, пожалуй, — согласился Шмидт, — несколько дней у нас есть, и за это время нужно будет создать должную атмосферу.

— Я полагаю, не только для Штрассера, — высказался Мюллер, — не стоит зацикливаться на единственном подозреваемом, есть и другие кандидаты, хотя и не столь очевидные.

— Действуйте, — согласился Георг, и они погрузились в обсуждение деталей, где нашлось место и тонкой психологической игре, и примитивным провокациям, и последним достижениям науки.

Подъезжая к дому, Штрассер учуял запах дыма, и, насторожившись, наклонился вперёд, тронув за плечо кучера, попросив того прибавить ходу.

— Да чтоб тебя… — в сердцах произнёс он, сдерживая ругательства, — одно к одному всё! Сердце тревожно сжалось, а тут он увидел ещё и парней из службы безопасности, крутящихся возле дома…

— Готфрид! — кинулась к нему супруга, вцепившись в сапог, и не давая нормально слезть с пролётки, — Тут такое было!

— Слава Господу… — почти тут же опомнилась она, — все живы!

— Полыхнуло, — быстро заговорила она, вцепившись в локоть мужа, — а потом дым повалил, да такой густой и едкий, мы с девочками чуть не задохнулись! Слава Господу, успели выскочить, никто не пострадал!

Штрассер быстро оглядел подбежавших детей и облегчённо выдохнул: судя по всему, супруга несколько преувеличила проблему с детьми. Впрочем, дом действительно пострадал, от вида закопчённого фасада мужчина скривился, как от зубной боли. Недавно ведь расплатился, и на тебе…

— Слава Господу, соседи помогли, — продолжила супруга, в красках рассказывая, как они с детьми выскочили из дома, а потом она, опомнившись, хотела было зайти в кабинет мужа. вытащить бумаги…

— … я же знаю, Готфрид, как это важно для тебя! Ты же постоянно работаешь, всё какие-то изобретения, бумаги… на тебе всё держится!

Штрассер стиснул зубы, нервно глядя по сторонам. Действительно, он считал, что Шмидт обошёлся с ним крайне несправедливо, недооценивая его вклад, но говорить об этом сейчас, вслух…