— Мистер Шмидт… — послышался с улицы голос одного из студентов.

— Простите, господа, — сказал Георг, выходя из дома, — Да, Майк?

— Выгрузили всё, мистер Шмидт, — отрапортовал тот, — без происшествий!

— Молодцы, — рассеянно похвалил попаданец, — на повозки загрузили?

— Да, мистер Шмидт, — ответил вместо него один из рабочих.

— Так… — чуть помедлил Георг, — сейчас лейтенант Кэррол покажет вам, где можно встать лагерем, а завтра с утра в путь.

Солнце только проклёвывалось из-за деревьев, когда Георг, зевая, устроился в седле, и бросил взгляд назад, на повозки, неспешно выезжающие из временного лагеря, ярдах в двухстах от станции. Под ногами по сыроватой траве ещё тянутся клочки тумана, на листве ещё кое-где виднеется роса, но день обещает быть знойным и жарким.

За спиной — ночь, едва ли ставшая полноценнымотдыхом, хлопоты вчера навалились сразу после выдоха от разгрузки. Сперва студенты сцепились с механиками, и причина ссоры так и осталась невыясненной. Как-то всё одно к одному сложилось — усталость от путешествия, нервозная обстановка, и, быть может, некоторая заносчивостьWASPов к иммигрантам.

Профессор Лоули, к удивлению Георга, вмешался первым — и не нотацией, а крепким словом, с жёстким разборов полётов. Конфликт рассеялся, но осадочек, как говорится, остался, и как это может аукнуться, Бог весть.

Затем — игра в покердалеко за полночь с капитаном Мейсоном и лейтенантом Кэрролом, приправленная качественным алкоголем и сигарами из запасов Шмидта. Старая, проверенная дипломатия через фишки и карты, стратегия непрямых взяток…

Георг мастерски проиграл чуть больше сотни долларов — сумма, весьма для него незначительная, но для небогатых офицеров эта «случайная удача» выглядела как пришествие Фортуны. Капитан на прощание пожал руку крепче, чем раньше, миссия «обрести расположение» удалась.

Ехали неспешно, с полагающимся авангардом, арьергардом и боковым охранением, и хотя, на взгляд попаданца, недочётов хватает, вмешиваться в дела армейских он не стал — как умеют, так и работают. Да и не прислушаются.

Скрип повозок, храп лошадей, редкие команды, негромкие разговоры. Кучера переговариваются, охрана бдит, каждые несколько минут кто-то из всадников оборачиваетсяи пристально вглядываетсяв лес по обочине.

Пейзаж на диво хорош, так и напрашивающийся на полотно — невысокие холмы, заросшие дубами и клёнами, яблоневые и персиковые сады…

… но тут же — покосившиеся изгороди, разобранные на дрова сараи, следы пожарищ, войны.

Один из разведчиков нашёл в овраге гниющий полусьеденный труп в синем солдатском мундире, разодранный на части, с пустыми карманами. Никто не комментировал, студенты, ещё недавно бойкие, держащие оружие на виду, замолчали, нахохлись, переваривая изнанку войны. Нет, убивать и умирать они готовы, но чтобы так, в овраге, с обглоданным лицом…

Кавалеристы Армии США, сопровождающие обоз, то и дело заезжаютв перелески, спереди и по бокам, меняясь время от времени.

— Неделю назад было дело… — сказал едущий рядом с Георгом сержант Маклелан, и, не договорив, длинно выплюнул очередную порцию табачной жвачки, привстав в стременах, выглядывая что-то впереди.

— Южане! — издали крикнул разведчик, подлетая галопом и осаживая коня, — Под сотню, сержант, в миле отсюда!

— Чёрт… — ругнулся сержант, — повозки в круг!

Но приказ его запоздал, кучера уже настёгивают лошадей, заворачивая повозки в круг, и тут же распрягая лошадей, заводя их внутрь. Георг тронул рыжего мерина пятками, выезжая вперёд, и вместе со всеми принялся помогать возчикам. Всё так же, на ходу, люди запрыгиваютв повозки, пытаясь, по возможности, переставить ящики так, чтобы обеспечить более надёжную защиту от пуль для хрупкого и ценного оборудования, и чёрт с ней, с центровкой… потом разбираться будем!

Благо, люди в команде Георга проверенные, многие прошли через армию, а уж опыт путешествий решительно у всех. Манёврами, стрельбой, каким-то боевым слаживанием они занимались ещё в Нью-Йорке, но, к его сожалению, решительно не достаточно!

Благо, стрелять умеют все, и неплохо — после попыток рейдерского захвата и участившихся случаев погромов он не только раздал работникам оружие, но и, силами ветеранов, обеспечил регулярные обучения стрельбе, да и не только.

А вот среди университетской братии не всё так гладко. Профессор Лоули, яростно ругаясь и воинственно размахивая длинноствольным капсульным револьверов, храбро, но несколько бестолково пытался воодушевить студентов. Но если храбрости у него в избытке, то с боевым опытом и пониманием ситуации заметно хуже.

Сами же студенты — сборная солянка. Один из них, невысокий тощенький парнишка-первокурсник лет шестнадцати от силы, повёл себя вполне грамотно, но, в виду возраста и невзрачного вида его попытки командовать не увенчались успехом.

Первые выстрелы прогремели заведомо «в молоко» — от нетерпёжки, дурного азарта…

… и быть может, от желания напугать!

Кто уж там начал стрелять первым, Георг не разобрал, да и не до этого сейчас…

Прижавшись щекой к прикладу Enfield Pattern, доведённой в мастерской до ума, он поймал в прицеле одного из скачущих впереди всадников и мягко нажал на спусковой крючок. Попал…

… и гнедой конь, уткнувшись в свинцовое препятствие, запутался в воздухе ногами, и, уже мёртвый, полетел через голову на землю, роняя всадника и прокатываясь нему крупом.

Выстрелы, выстрелы… не все из них настолько удачны, но с полдюжины южан удалось ссадить на землю.

Но атака между тем продолжается, конфедераты пришпоривают коней, на скаку стреляя в сторону повозок. Бесполезно…

… но действенно!

Попасть в мишень на скаку, да ещё с такого расстояния, можно только случайно, но люди необстрелянные, даже зная об этом, но слыша выстрелы, сами стреляют чёрт те куда, но увы, в основном мимо! Кавалерия конфедератов, пусть и несколько поредевшая, между тем приближается…

… но чем ближе они, тем больше у южан потерь!

Перезарядив винтовку, Георг быстро оглянулся, контролируя ситуацию в вагенбурге. Всё нормально… не считая отдельных представителей университета, впавших в панику, но впрочем, не критично.

Возчики, несмотря на стрельбу, сгорбившись, заводят последние повозки в круг, на ходу обрезая постромки одной из убитых лошадей. Но люди пока, кажется, все живы…

Снова припав щекой к прикладу, он начал выцеливать высокого южанина в передних рядах, размахивающего саблей. Выстрел…

… и Георг не успел увидеть, попал он, или нет, как сопровождавшая его кавалерия северян выметнулась навстречу противнику!

— Дьявол, — процедил он сквозь зубы. Нет, в обычной ситуации, с обычным обозом, такое поведение можно хотя бы отчасти считать оправданным. Жертвуя своими жизнями, дать время гражданским встать в оборону, но…

… они-то уже почти замкнули круг, и там, за повозками, попробуй их достань! Соотношение силы меньше, чем два к одному, и в обороне это вполне достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно.

Но Маклелан, увы, неверно оценил ситуацию, и бессмысленный героизм командира только усложнил всё!

Перед повозками завертелась конная карусель, со стычками коней грудь в грудь, размахиванием саблями и прикладами винтовок, револьверными выстрелами в упор, ржанием конец, ругательствами, предсмертными хрипами лошадей и людей…

… и стрелять в эту мешанину, без опаски задеть своих, стало куда как сложней!

А ещё…

Георг оглянулся, и снова ругнулся.

… почти половина его людей, в основном из тех, кто не бывал ещё под обстрелом, и большая часть университетской части экспедиции, впали в ступор… или в откровенную панику.

Выстрел…ивысокий конфедерат в роскошной шляпе, украшенной страусиными перьями, перестал быть.

Выстрелы, выстрелы… но южане, невзирая на потери, уже у самых повозок! Один их них, лихой, щеголевато одетый мужчина с коричневыми прокуренными зубами, оскалившись, вскочил в седло, и, ничуть не хуже, чем мог бы сделать сам попаданец, перемахнул через повозки, держа в руке саблю.