— Да чёрт с ними, с деньгами! Что там⁈

— Коротко, очень щедрое предложение для никому не известной девушки. Еженедельное содержание, бонусы за рекламные контракты. Бонусы за интервью газетам, участие в радиопередачах и за съёмки в кино. Гарантированная главная роль в одном полнометражном фильме.

— Не плохо, — присвистнул «Курок» Майкл.

— От неё требовалось отказаться от личной жизни на ближайшие пять лет. Точнее вообще в течение этого периода играть одну большую роль. Говорить, что скажут, есть что скажут, ехать туда куда скажут. Никаких помолвок или свадеб, аборт в случае беременности и никакого своего мнения. В случае расторжения контракта дикая неустойка. Через пять лет бонус в размере ста тысяч долларов.

— Сто тысяч не большие деньги. Мы же можем заплатить ей больше, босс. А какая неустойка, Ал?

— Не нужно меня перебивать, Майки. Неустойка миллион. Но я думаю, никто её живой не отпустит. Это первое. Второе и самое важное. Я же сказал щедрое предложение для никому не известной девушки. Ни-ко-му не из-вест-ной, — по слогам повторил Альберт Ульм, неофициальный мозговой центр семьи Лучано.

— Объясни? — Фрэнк Костелло подался вперёд, наваливаясь грудью на край стола.

— Самое важное в этом контракте то, что он подписан раньше, чем началась вся эта истерия. Даже раньше, чем «Стингер транснациональ компани» напечатала первые плакаты с девушками.

— Как так может быть? Кто-то видел плакаты до того, как их разослали по воинским частям?

— Или их нарисовали с двух конкретных, пока ещё никому не известных девушек.

— Думаешь за всем этим стоит всё-таки этот Штейнгардт?

— Он сейчас за океаном в России. Думаю, это кто-то из его друзей в правительстве и скорее всего этот кто-то многозвёздный генерал. Штейнгардт является племянником Сэмюэля Унтермайера, а тот большая шишка в еврейских сионистских кругах.

— Чёртовы ублюдки! Возможно, ты прав. Есть хоть зацепка, кто конкретно это может быть?

— Пока нет. Вообще тишина. Если искать только среди военных, то это могут быть человек пять из окружения президента. Или больше если это не военный.

— То есть прямо сейчас мы не знаем кто убил Моретти?

— Нет.

— Босс, давайте привезём сюда, того агента с кем Вилли договорился о встрече. Пока едем я его так обработаю, родная мама не узнает.

— Как тебе идея «Курка», Альберт?

— А вы уверенны, что появись наши парни в «Плазе» и через минуту из-за поворота не появится танк и не разнесёт этот дом по кирпичику?

Сидящие в комнате неосознанно потянулись к оружию, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы.

— Ну ты хватил, танк.

— Думаю хватит и пары пулемётов, чтобы покрошить тех, кто на улице, а потом закинуть в окна взрывчатку.

— Что ты предлагаешь? Спустить всё на тормозах? На нас набросятся другие семьи.

— Уверен они тоже напуганы. Я предлагаю пока не трогать агента мисс Дюпэн, только и всего. И сосредоточиться на поисках исполнителей. Возможно, через них мы выйдем на человека в правительстве. А вот агент скорее всего ничего не знает и отвечает только за контракты.

— Чёрт бы тебя подрал, Альберт. Они скорее всего уже в Мексике.

— Или в Нью-Йорке, ждут нашей реакции. Ещё, Фрэнк, я думаю, тебе нужно обзвонить глав остальных семей. Объясни им, что это наша общая проблема.

— Эти шакалы только и ждут, как бы меня сожрать, хотя на словах все уже выразили сочувствие и готовность оказать любую помощь.

— Майкл, Энтони, Шон ваше мнение?

Сидящие в комнате капо переглянулись, что-то для себя решили и первым со своего места поднялся Майкл «Курок» Коппола.

— Надо привезти сюда агента. Никто не смеет сказать, что семья Костелло трусы! Если он ничего не знает мы просто отрежем ему голову. Как сказано в писание, око за око!

— И кому ты её отправишь? — первый раз за вечер заговорил, угрюмый детина со сломанным носом, ирландец по происхождению, Шон Мак’Каллен по прозвищу Весельчак.

Коппола резко замолчал и сбитый с толку посмотрел на босса, ожидая подсказки. Увы помощь к нему не пришла. Наоборот, Фрэнк Костелло кивнул, присоединяясь к вопросу своего капореджиме.

— Не знаю. Давайте этой девке отвезём, — не уверенно предложил «Курок», сам осознавая несерьезность такого предложения.

— Я как-то пил с одним шотландцем, долгое время жившим в Египте, — почти не разжимая губ решил поделиться с остальными Весельчак, — он про арабов смешно рассказывал. Вроде бы, третья их проблема, в том, что на перестрелку они с ножами приходят.

— Гы, идиоты. Погоди, а при чём тут арабы? Или ты думаешь это они? — удивился «Курок».

— Думаю, мы не арабы, — продолжая глядеть в стол проговорил Мак’Каллен.

Коппола хотел сказать что-то ещё, но дон Костелло резко вскинул руку заставляя его замолчать.

— Ясно, Шон. А ты, что скажешь, — обратился хозяин кабинета к третьему капо.

— Весельчак прав. Против броневиков, пулемётов и динамита «томпсоны» не играют. Пока этого хмыря и пальцем нельзя тронуть. Думаю время, которое мы потратим на поиски исполнителей и всех, кто за этим стоит, нужно использовать на закупку оружия. Армейского оружия. И пусть этот майор, как его там?

— Псаки.

— Вот. Он. Пусть обучит наших парней, как хвалился фараону. Вот тогда мы всех сможем подвесить за яйца. Думаю так, босс.

— Хорошо. Пока решаем следующее. Первое, агентов обеих девок и пальцем не трогать, даже не приближаться к ним на милю. Второе, поднимайте всех. Проституток, сутенеров, скупщиков краденого, игроков. Все должны знать, за любую информацию о налётчиках Фрэнк Костелло платит очень щедро. И не жалейте денег. Пусть люди знают, всё без обмана, и мы не скупимся. Третье, Энтони прямо сейчас найди капитана, пусть устроит нам встречу с этим майором. Майкл подумай, что нам нужно из оружия и как вообще нам усилить парней. Шон ты пока свободен, задание для тебя у меня будет завтра утром. Ну а я лично переговорю со всеми главами семей и с Синдикатом. Тогда, пока всё. Ал, останься, прикинем сколько было денег в доме Вилли.

Подождав пока они останутся вдвоём Альберт Ульм вопросительно посмотрел на босса.

— Фрэнк, тебя действительно интересуют деньги Моретти?

— Постольку поскольку.

— Могу сказать, у него было от ста до трёхсот тысяч.

— О’Нил сказал из тайников исчезли все бумаги.

— Ясно. Думаю, кое-какой компромат у него был. Но точно могу сказать только про судью Мура. У Вилли были фотографии, где судья развлекается с юными мальчиками.

— Потом расскажешь, сейчас даже это не важно.

— Согласен.

— Как, по-твоему, это всё-таки предупреждение или объявление войны? И как поступят остальные семьи?

— У меня стойкое ощущение, что предупреждение. Это серьёзные люди, хотели бы тебя убить — убили бы. А тут, как будто говорят, придержите своих псов. И это предупреждение не лично нам, а всем. Уверен остальные сейчас думают не о том, как бы урвать кусок у Фрэнка Костелло, а как прикрыть свою задницу. Неизвестность страшнее всего. А когда убивают с такой лёгкостью и дерзостью. Сегодня убили Моретти, а кого завтра? Меня? Только идиот сейчас решит развязать войну. Да и мы настороже. Когда у тебя в доме было с пол сотни вооружённых парней?

— Тогда решаем так. Парни пусть делают, что я им сказал. Но выйти на тех, кто отдал приказ убить Вилли мы обязаны. Пусть это займёт год или пять лет. Пока они живы мы не можем чувствовать себя в безопасности. Нужно подобрать надёжного человека и послать его в Швейцарию. Нужно перестроить свою организацию так, чтобы в будущем мы могли отразить подобное нападение. Я присмотрю себе участок и построю дом, который при необходимости сможет выдержать обстрел из пушек. А майор Псаки обучит наших людей по лучшим военным стандартам. Кстати, о нём нужно собрать всю возможную информацию, и как можно скорее. Жаль потом и его и капитана О’Нила придётся убрать. Сейчас нам показали, как мы на самом деле слабы. Значит мы обязаны стать сильными. И тогда, клянусь головой Вилли, они горько пожалеют!