— Хорошо, Патрик. Если что-то узнаешь, звони мне в любое время дня и ночи. И передай всем, за любые сведения о налётчиках я очень щедро заплачу. А это тебе, — хозяин кабинета протянул гостю толстую пачку 20-ти долларовых банкнот.

— Спасибо, мистер Костелло.

Полицейский чуточку заколебался, что конечно же не осталось незамеченным.

— Что-то хочешь сказать, Патрик?

— Да. Знаю, что это не моего ума дело, просто майор Псаки высказал своё мнение и я с ним согласен. Поймите, мистер Костелло, я просто хочу помочь и ни в коем случае не лезу в ваши дела.

— Сегодня я готов выслушать кого угодно. Не бойся, Патрик говори прямо, как есть. Сегодня мы одна семья.

Зардевшийся от смущения и перспектив капитан, закашлялся, чтобы хоть немного замаскировать нахлынувшие эмоции.

— В общем, майор считает, что это было предупреждение, а не объявление войны. Никто не готовился воевать лично с Моретти или семьёй Костелло. Просто Вилли первым сунулся в давно расставленный капкан. И он захлопнулся, если будет уместно такое сравнение, рефлекторно.

— Объясни.

— Для диверсии на телефонной станции и поджога подстанции у нападавших было все давно готово. Это не организовать в один день. Скорее всего они могли поджечь разные электростанции в зависимости от того, где проживал объект нападения. Тем более за один день не провернуть операцию с броневиком. Угнать ещё куда не шло, но не с боезапасом. За сегодняшний день я многое услышал. Люди склоняются к тому, что Вилли зря полез к этой девчонке с плаката. Вот те, кто стоит за ней ждали чего-то подобного и как только появился Моретти они действовали по давно разработанному плану. Крайне агрессивно и быстро, как бы сразу давая понять, что не потерпят любые посягательства.

— Разве девчонка того стоит?

— Тут я ничего не могу сказать, мистер Костелло. Майор считает, что мотивом могут быть только деньги. Большие деньги… И организация. Ещё он сказал, что будь у него десяток смышленых парней и полгода на подготовку, он бы смог взять штурмом любой особняк Америки. Даже если бы его охраняли несколько десятков вооружённых автоматами бойцов. Простите, мистер Костелло, — капитан вспомнил, что дословно майор Псаки сказал «несколько десятков бандитов», но счёл совершенно излишнем говорить об этом.

— Хорошо, Патрик, ты нам очень помог. Когда всё это кончится мы с тобой ещё обсудим мою благодарность.

— Спасибо, мистер Костелло. Права не знаю, что и сказать, вы так добры ко мне.

Когда за капитаном О’Нилом закрылась дверь Энтони Карфано с ненавистью посмотрел ему вслед.

— Этот фараон слишком многое себе позволяет, босс!

— Пока он нам нужен.

— А потом?

— А потом ты решишь этот вопрос, Энтони, не беспокойся. Или кто-то из вас в самом деле думает, что я приму в семью легавого?

— Нет, босс! Конечно нет!

Фрэнк Костелло, выдержал паузу, дождался, когда все капо осознают, как неправы они были, допуская мысль, что их босс способен на такое чудовищное деяние — принятие в семью полицейского. Увидел склонённые головы и удовлетворённо хмыкнув взялся за телефон.

— Боб, что там делает Альберт?

— Целый день не слезает с телефона?

— Это хорошо. Спроси, у него уже есть, что нам рассказать?

— Прекрасно. Мы ждём.

Через несколько минут в комнату вошёл очередной гость. Или не совсем гость, если судить по тому с какой спокойной уверенностью он плюхнулся в кресло, набулькал себе полстакана скотча и незамедлительно его продегустировал.

— Недурственно, Фрэнк. Пока я пашу как лошадь вы тут накачиваетесь импортным пойлом, — рассмеялся человек ярко выраженной еврейской внешности.

— У тебя ещё есть силы шутить, Альберт?

— Устал. Ухо кажется сейчас отвалиться. Я не разговаривал, разве что только с Аляской. Потратил семьдесят тонн зелени и вернул долговых расписок ещё тысяч на сто, но кое-что я узнал.

— Почти двести штук по телефону, силён «Профессор», — рассмеялся «Курок» Майкл.

— Мы все устали, Ал. Что ты узнал?

— Я сегодня угрожал, подкупал, уговаривал. Выслушал тысячу «нет» и «не знаю». Я как тот человек из библии, забыл имя, который отделял зёрна от плевел. И клянусь Создателем я их нашёл. Расскажу, как смогу. И не спрашивайте какого труда мне это стоило.

— Альберт, ближе к делу. Никто и не сомневался, что эта задача по плечу только тебе.

— Да. Хорошо. Николь Оброски более известная, как Бабетта сотрудничает с агентством «Лунный свет». Жанна-Мария Дюпэн с «Первым Тихоокеанским Арт Агентством». Слава Создателю, что люди любят покер, и не умеют останавливаться, иначе хрен бы у меня получилось что-то узнать. В общем «Лунный свет» заключил долгосрочный контракт с сетью отелей «Хилтон». Теперь если в городе есть отель Конрада Хилтона Бабетта обязана остановиться только в нём. И не навязчиво нахваливать. «Лучший отель для американской девчонки. Простой и со всеми удобствами.» Как-то так.

— И сколько мистер Хилтон отвалил за такую рекламу?

— Мой информатор видел только черновик договора. По его словам, речь шла не о фиксированной сумме, а об определённом количестве акций.

— Продолжай.

— «Первое Тихоокеанское» заключило договор с «Де Бирс». Подробностей я узнать не смог, но человек, с которым общались наши люди, гарантирует сам факт заключения сделки в отношении мисс Дюпэн.

— «Де Бирс»⁈ А если он врёт?

— Он любит свою семью и ручается.

— Это же брюлики. Да босс?

— Заткнись Майкл. Дай подумать.

…

— «Де Бирс» это Оппенгеймер и Ротшильды. Это не просто деньги, это очень большие деньги. Это власть! Выходит, Вилли ухватил кусок, который не смог прожевать? Как думаешь, Ал, это может быть, что-то личное?

— Не думаю, хотя он там зацепил ещё и молодого Кеннеди. Я успел найти доказательства сделок только с «Хилтоном» и «Де Бирсом», но уверен, что есть ещё куча компаний обменявший казначейские билеты Америки или свои акции на лояльность Бабетты и Жаннеты. Почти уверен, что среди них Форд, Кола и Пепси. Вы удивитесь, но похоже, оба агентства так же предпринимали шаги для заключения сделок с компаниями, занимающимися судостроением.

— Чёртовы ублюдки! Ты прав, Ал. Я знал Патрика Кеннеди и знаю его сына Джозефа, это влиятельный человек умеющий делать деньги и давний друг Рузвельта, но сейчас он посол США в Британии и точно не успел бы всё организовать. Тогда кто?

— Агентства принадлежат разным трастовым фондам, но как мне удалось выяснить, трасты в свою очередь принадлежат швейцарскому акционерному обществу. Одному и тому же акционерному обществу! Акционеров или владельцев которого мне установить не удалось. Зато, удалось узнать, что типография, выпустившая первые плакаты с Бабеттой и Жанеттой принадлежит швейцарской компании «Стингер транснациональ компани». Одним из её владельцев является господин Лоуренс Штейнгардт, в настоящий момент посол США в большевистской России. Возможно, второй акционер имеет европейское происхождение.

— Немцы?

— Немцы, швейцарцы, русские кто угодно! Я не знаю. Чудо уже то, что я узнал столько. Кроме потраченных денег и долговых расписок, что само по себе мелочь, мне пришлось изо всех сил давить на своих замороженных людей в налоговом департаменте, в ФРС и даже в госдепе. Могу ответственно заявить, что в ближайшее время их раскроют и как источники информации они будут для нас потеряны.

— Ты всё правильно сделал, Альберт. Сейчас тот самый случай, когда нужно задействовать все возможности. Про Штейнгардта можешь объяснить взаимосвязь?

— Да. Самая важная находка ждала меня в Техасе. Я нанял всех детективов Техаса и Орегона. Всех! Двенадцать тысяч долларов за первые сутки, но оно того стоило. Каждый грёбаный цент!

— Ближе к делу, Ал. Праздник в твою честь мы устроим чуть позже.

— Да, Фрэнк, извини. Мисс Дюпэн перед тем, как подписать контракт с «Первым Тихоокеанским» отнесла договор в ближайшую юридическую контору. А адвокат на всякий случай сохранил копию. Ещё пять штук.