Между первым и четвёртым выстрелом прошла целая секунда. «Поляк» среагировал, но не упал плашмя, а пригнувшись начал поворачиваться к реке, подсознательно считая, что на том берегу безопасно. Пуля вошла в живот справа, пробила печень и застряла в мышцах спины.

В течение следующей половины секунды почти одновременно случилось несколько событий. Зуб выстрелил в успевшего встать на колени и уже поднимавшего руки «Благородие»; осознал, что тот, кажется, сдаётся и постарался довернуть кисть чтобы промазать вторым выстрелом; заметил показавшуюся в траве голову заместителя начальника погранзаставы.

«Благородию» не повезло. Встав на колени, он, сам того не желая, частично закрылся телом «Поляка». А Зуб не планирующий брать двух идущих первыми диверсантов живыми, сначала выстрелил в корпус, а только потом осознал, что враг не двигается и не делает попыток скрыться.

Второй выстрел (шестой с начала стрельбы) всего лишь оцарапал «Благородию» левый бок. А вот первый наделал дел. Пуля вошла в спину слева, на уровне седьмого ребра. Ударилась о ребро и сломав его ушла вниз. Задела край селезёнки, пробила желудок и застряла в кишечнике. В дополнение к этим травмам осколки ребра в нескольких местах проткнули левое лёгкое.

Одним плавным движением Зуб вскочил на ноги, чтобы оценить, а если нужно и подправить результаты своей стрельбы. Неподвижно лежал «Благородие», уткнувшись лицом в траву. «Поляк» корчился и, судя по всему, отходил. «Радист» ёрзал лёжа на боку, пытался зажать рану, стонал и на глазах бледнел. А вот «Спец» валяющейся изломанной куклой с неестественно подвёрнутой правой ногой со злобой смотрел прямо на Андрея, а его правая рука была прикрыта туловищем. Старлей похолодел и, понимая, что не успевает, начал поднимать, вдруг ставший очень тяжёлым, пистолет.

«Спец» оказался быстрее, мгновенно приставив свой «вальтер» к подбородку, и кривя лицо в злобной усмешке, выстрелил.

— Сука, — Андрей выматерился и обернулся в сторону границы. По спине не прекращали бегать мурашки и Зуб самым копчиком чувствовал враждебный, полный ненависти, взгляд, устремлённый на него с немецкой стороны, но из леса уже выбегали пограничники и он надеялся, что немецкая рассудительность и целесообразность победит, без сомнения, кипящие в настоящей момент на том берегу эмоции. Надеялся, что вражеские винтовки всё же промолчат.

Первая пара бойцов сноровисто избавив «Радиста» от оружия и вещмешка, перетягивала ему бедро жгутом, готовя к транспортировке. Третий пограничник поднял автомат «Поляка» и не зная, что делать дальше смотрел, как тот дёргается в агонии. Андрей направился на встречу к чуть подотставшему замначу заставы младшему лейтенанту Федину, и чтобы не терять время зря, носком сапога перевернул на спину лежащего на его пути" Благородие".

«Ёпт! Теперь всё, точно амба!» — подумал Зуб глядя в открытые глаза «Благородия». У того текла кровь изо рта, на лбу выступила испарина и сам он был бледнее мела. Зато взгляд был совершенно осмысленный и такое выражение лица, с которым разжимают ладонь с зажатой на одной воле гранатой. Андрей напряг ноги, готовясь прыгнуть на ближайшего пограничника, одновременно отмечая краем сознания, отсутствие хлопка срабатывания капсюля-воспламенителя, после которого до взрыва останется около четырёх секунд.

— Позовите старшего. У меня есть срочная информация для руководства Советского Союза, — отчётливо и совершенно не обращая внимание на пенистую кровь, побежавшую струйкой по щеке к шее, произнёс раненный.

— Я старший, — Зуб наклонился как можно ниже, понимая, что сил у «Благородия» осталось не много.

— Завтра на рассвете Германия… нападёт на Советский Союз.

— Ясно. Назовите себя. Какое у вас было задание?

— Я князь Владимир Касинский… Командир 2-й роты Лейб-гвардии Литовского пол… — «благородие» оказавшийся князем закашлял кровью и Андрею пришлось быстро перевернуть его на бок.

— Короче, Князь! Задание?

— Я не знаю… Задание знает один… Курт, — князь отхаркнул сгусток крови и продолжил, — да это и не важно… Вы понимаете… что я говорю? Завтра будет… война. Рейх навалится… на Советы всеми силами… Передайте там… на верх — завтра война!

Вероятно, эти слова отняли у князя Касинского последние силы и он, захрипев уткнулся лицом в траву.

— И что делать? — замнач заставы растерянно смотрел то на Зуба, то на лежащего ничком князя.

— Носилки быстро! Сбросьте пока этого — старлей указал на раненого радиста.

— У-у-у! Курва москальская! А я говорил! Говорил майору, удавить сучару надо, никакой он не поляк, — завыл, положенный на землю диверсант раненый в бедро, и замолотил кулаком по траве, — Niche, trochę was, bolszewiczki, pozostało panować. Nie Hai wyleją wam Polskie łzy! [Ничё, немного вам, большевички, пановать осталось. Не хай отольются вам польские слёзки!]

— Сам заткнёшься, или мне тебя заткнуть? — поигрывая ножом наклонился над вражиной Андрей.

Под недобрым взглядом Зуба «Радист» моментально затих. Справедливо рассудив, что на его месте надо не провоцировать человека, за несколько секунд положившего всю их группу, а лучше поэкономить силы. К тому же веки и так слипались от потери крови, а сознание становилось всё мутнее.

— Костенко, чего копаешься? Перетянул? — глядя, как, исполняющий роль медика, младший сержант при помощи других бойцов бинтует раненого, осведомился Федин.

— Так точно, тащ лейтенант!

— Джафар, Грицук, взяли бережно и понесли. Выберите двух лошадок поспокойнее и давайте без проволочек на заставу его. Только бережно! Постарайтесь его не растрясти. И так уже у костлявой одолжился. Так, Игорь, а ты бери моего, он порезвее, и стрелой на заставу. Предупреди, что нужна срочная операция.

— Погоди, — Зуб протянул пограничнику записку, — на, скажешь моим, пусть применяют спецсредсва.

— Понял. Разрешите выполнять?

— Давай, бегом!

У старлея вдруг нестерпимо засосало под ложечкой, захотелось упасть на землю, уйти с линии огня. Андрей волевым усилием вял себя в руки, медленно повернулся в сторону границы.

За речкой. Враг.

В июне 1941 года для организации разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельности против Советского Союза и для руководства этой деятельностью был создан специальный орган Управления «Абвер-заграница» на советско-германском фронте, условно именовавшийся штаб «Валли». Начальником отдела «Валли 2» отвечающем за проведение диверсионной и террористической деятельности в частях и в тылу Советской Армии был майор Зелигер.

— Что скажете, Конрад? — дав немного времени успокоиться, обратился майор к своему более молодому коллеге.

— Это провал, герр майор! Полный провал! И я уверен — тут не обошлось без предательства! — лейтенант Конрад Гац, молодой перспективный сотрудник отдела «Валли 3», занимающегося контрразведкой, еле сдерживался чтобы не перейти на крик.

Группа гауптмана Рассела, замаскированная под обычных диверсантов, должна была передать объекту инструкции и гарантии. Теперь же, учитывая фактор времени, можно сказать, что многомесячная совместная операция абвера и VI управления СД пошла прахом. И без сомнения вскорости полетят чьи-то головы.

— Предательства? — с деланным сомнением переспросил майор Зелигер, — и кого же вы обвиняете в предательстве?

— Думаю, утечка произошла от пограничников, герр майор.

— Ваши аргументы?

— Если бы утечка произошла от нас, то группу ждали бы у объекта. Или на маршрутах. Но не как ни на самой границе. Возможно, большевикам удалось узнать только время перехода и такие засады подготовлены во многих местах. Или же они вычислили самое удобное место.

— А если случайность?

— Вздор! Простите, герр майор. В случайности я не верю. Только не в такие. Гауптман, насколько я знаю, имел прекрасную подготовку и богатый боевой опыт. Да и остальные трое. Если бы они наткнулись на секрет советских пограничников, они бы их просто перебили. А этот один за секунды обезвредил всю группу, причём, если б гауптман не застрелился у них сейчас было бы трое пленных. Это специалист экстра-класса.