Я… уничтожила нас.

Сентябрь врывается в город без предупреждения, смывая остатки летней неги холодными, по-осеннему сердитыми дождями.

Но сегодня - исключение.

Сегодня на небе ни облачка, и полуденное солнце заливает улицы прозрачным, медовым светом, обманчиво обещает тепло, но в тени ощущается прохладная колкость осени. Которую, впрочем, я люблю больше всех остальных времен года. И единственная причина, по которой она навевает на меня грусть никак не связана с похолоданием или меланхолией. Просто дожди, как бы сильно я их не любила, рано или поздно заставят загнать «Медузу» на стоянку до весны. А я так и не нашла в себе силы, чтобы расстаться со своей малышкой в пользу более универсальной, большой, но, конечно, не такой быстрой и красивой машины.

Сворачиваю на перекрестке, тихонько радуясь, что сегодня все светофоры играют в моей команде - ни одного красного. Этот день можно смело отмечать в календаре звездочкой. Одной рукой держу руль, обтянутый новенькой гладкой и как будто даже прохладной кожей, в другой, прижатый к уху, телефон.

— Да, Аркадий Борисович, я вас поняла, - мой голос звучит ровно, почти механически, немного отражается от лобового стекла. - Меморандум будет готов к среде… Я внесу правки с учетом требований «Энергии Будущего»… Нет, разумеется, это не повлияет на общий график. Мы укладываемся.

Я мысленно желаю себе терпения, потому что даже когда заканчиваются все рабочие вопросы, разговор с этим человеком может продолжаться. Аркадий Борисович Любченко - заместителем председателя комиссии по «Синергии», и иногда я думаю, что он попал туда благодаря своей исключительной способности забалтывать всех до смерти. Кажется, ему в конце концов дадут все, лишь бы отцепился.

Но у меня есть железное алиби, почему его можно перебить и свернуть лавочку - еще один входящий на второй линии. Я быстро с ним прощаюсь, желаю хорошего дня и переключаюсь на второй.

— Майя, я быстро! - слышу резвый голос сестры.

— Лиль, привет. Прости, что долго не отвечала - работа. - Мой голос теплеет, сбрасывая казенную сталь. - У меня буквально пара минут, сейчас буду парковаться.

— Я только по поводу ресторана - и все, - тараторит в трубке Лиля. Ее голос, в отличие от того, что я слышала пару месяцев назад, звучит бодро и даже весело. - Все в силе, я заехала и проверила меню еще раз, как ты просила. И добавила еще пару бутылок шампанского.

— А торт? - На всякий случай мысленно скрещиваю пальцы.

Лиля сказала, что у нее есть знакомая девочка, которая только недавно начала заниматься тортами на заказ и ей очень, очень нужны деньги. Показала мне с десяток ее работ. Принесла на пробу маленький бенто - все оказалось очень вкусно, в меру сладко, и самое главное - деликатно и без горы украшений. Сестра удивила меня еще раз, когда сказала, что раз ресторан полностью оплачиваю я, то она возьмет на себя торт. Мне очень хотелось как-то повежливее намекнуть на то, что эти расходы ей сейчас точно ни к чему… но я прикусила язык и согласилась.

— Я уже все оплатила! - охотно и гордо хвастается Лиля. У меня сразу становится легче на сердце. - С шоколадным бисквитом и вишней, как папа любит. Большой, но без лишней мишуры. А шары, Май? Ты заказала те, золотые?

— Да, завтра в четыре приедут украшать ресторан, к шести все будет готово. Проконтролируешь? Я могу не успеть.

— В четыре? Хорошо, Май, постараюсь, в крайнем случае, точно буду в пять.

Вот уже около месяца как Лиля перешла на новую работу - устроилась консультантом в небольшой, но стильный магазин женской одежды больших размеров. Работа непыльная, график гибкий, и, самое главное, она как будто нашла свою стихию - много красивых вещей и благодарных клиенток. Сестра расцвела, а с моих плеч свалился еще один, пусть и небольшой, но давящий груз. Кажется, мой урок самостоятельности Лиля, наконец, усвоила.

— Май помнишь, что нужно забрать папин подарок? - теперь уже она напоминает мне.

— Помню, заеду после работы, - посмеиваюсь, совсем беззлобно. Ну а что - учиться контролировать остальных тоже нужно уметь. - Все, Лилёк, давай, а то я сейчас шлагбаум поцелую.

Заканчиваю разговор и снова погружаюсь в тишину салона, нарушаемую только приятным мурлыканьем мотора.

Прокручиваю в голове все свои ипостаси: идеальная дочь, идеальная сестра, идеальный руководитель.

Я все помню и все контролирую, абсолютно везде успеваю.

Моя жизнь - хрестоматийно выстроенная шахматная партия, и каждый ход просчитан на десять шагов вперед.

Я все-таки «ловлю» свой первый «красный» буквально в квартале от офиса.

Притормаживаю, пытаюсь сосредоточиться на делах, но рокот мотора справа заставляет меня резко - слишком резко - повернуть голову на звук.

Рядом притормаживает мотоцикл: не полностью черный, не такой большой, и «всадник» - явно меньше… Но у меня все равно на секунду останавливается сердце. А когда отмирает, то каждый удар отдается болью.

Замечаю, что мотоциклист обратил внимание на мой взгляд, быстро отворачиваюсь.

Но он все равно тянется - опирается локтем на дверцу, поднимает визор шлема.

Даже не смотрю.

— Девушка, а куда вы такая красивая едете? - слышу довольно молодой голос. На слух как будто не больше двадцати, хотя кто его знает?

— Трахаться с работой, - отвечаю без капли стеснения и первой стартую на «зеленый».

Взгляд - на дорогу. Мысли - к работе. Все лишнее - в мусорку, как ненужный фоновый шум.

Завтра совещание с Форвардом. Нужно еще раз просмотреть аналитику по кадровому резерву. И не забыть подписать приказ о премировании для отдела адаптации.

У меня было целых три месяца, чтобы освоить этот хардкорный режим. Я научилась строить плотины в своем сознании. Как только предательская волна воспоминаний пытается прорваться в мою реальность, я тут же возвожу перед ней стену из дедлайнов, отчетов, совещаний и цифр. Она глухая и полностью непробиваемая. И за ней — ничего нет. Пустота. Выжженная земля.

У главного куратора «Синергии-2030», женщина, которая пожимает руки чиновникам и решает судьбы дорогущих контрактов, нет времени на то, чтобы лить крокодиловы слезы по прошлому. У нее вообще ни на что нет времени, и это - не проклятие, а благословение.

Я паркую «Медузу» у офисного центра, набрасываю на плечи пиджак и быстро поднимаюсь по ступеням. В приемной встречает Маша. Она, наконец, освоилась, и перестала вздрагивать от каждой моей просьбы. Она больше не похожа на испуганного оленя, скорее на хорошо вышколенную борзую - быстрая, исполнительная и молчаливая.

— Добрый день, Майя Валентиновна, - Маша ставит передо мной чашку дымящегося латте. - Я распечатала отчеты по программе наставничества, они у вас на столе. И пришло письмо из приемной Орлова, я положила его сверху.

Она знает, что я люблю латте с корицей. Знает, что отчеты должны лежать слева, а срочная почта - справа. Еще пара месяцев - и она станет, без преувеличения, идеальной. Но Маша - не Амина: никогда не спрашивает как у меня дела, никогда не приносит мне кекс из кофейни напротив просто потому, что у меня усталый вид.

Я сажусь за стол и сразу погружаюсь в работу. Бумаги, документы, графики. Просматриваю резюме новых наставников, вношу правки в бюджет, составляю план командировок на следующий квартал.

— Майя Валентиновна, - появление Маши вырывает меня из бумажного транса. - Простите, что отвлекаю. Вам нужно подтвердить перенос встречи с представителями Концерна «СеКо». У них изменился график, они предлагают либо завтра в два, либо в следующий понедельник в удобное для вас время.

Я смотрю на свое расписание. Завтра в два у меня стоит «личное». Единственное «личное» на всей неделе. Час, который я выкроила, чтобы съездить в салон на стрижку. Я машинально касаюсь кончиков волос. Они стали сухими, безжизненными. Давно пора.

— Переноси на завтра. - Волосы подождут. - Предупреди, что у меня будет только час времени, не больше.