— Как знаешь, — Дезия махнула рукой. — Ты уже придумала, какой подарок хочешь получить от нас, в честь такого блестящего окончания Академии? — При этих словах бабушки, сердце Трии противно заныло. Она не хотела покидать Академию, совсем не хотела.
— Я еще не закончила, мне еще почти месяц учиться, и экзамены еще впереди. Но я думаю! — весело сказала она. — Я хочу запоминающийся подарок. — Она поцеловала Дезию, к которой испытывала не только уважение, но и самую настоящую привязанность и помчалась в Академию, чтобы рассказать все Дэвиру.
— Аура потускнела из-за того, что я снимал копию с копии, — с сожалением сделал он неутешительный вывод. — Самое плохое это то, что теперь нигде нельзя взять отпечатка твоей ауры, до того, как ты поглотила часть лесного дракона. Кстати, — спохватился он. — Я сейчас создаю еще один артефакт, который поможет тебе, полностью уничтожить кровь древесного дракона. — Трия в полном восторге притянула Дэвира к себе и впилась в него поцелуем.
— Спасибо! — тихо шепнула она, оторвавшись от губ парня.
— Я так счастлив, что могу хоть чем-то порадовать тебя, — тихо шепнул он ей в ответ.
Трия смотрела, как заполняется огненной энергией, та часть ее тела, что была серо-коричневой, и такой восторг переполнял ее, такое счастье! Это ощущение никуда не делось, и когда она вышла из транса. Дэвир чистил ей рану от пепла, а она крутилась и мешала ему, стараясь чмокнуть его то в нос, то в губы.
— Трия! — кричал он в притворном гневе. — Вот сделаю что-то не так, и у тебя шрам на ноге останется! — угрожал он, но Трия его не слушала.
— Что я придумала! — в восторге закричала она. — Хватит нам мучиться в твоей лаборатории, впереди выходные и мы их проведем в роскошном отеле. Хочешь? — Дэвир неопределенно пожал плечами. Будь его воля и возможность, он вместо лаборатории отвез бы Трию в самое роскошное место, какое только существует, но, увы. — Все, решено. Сегодня мы будем праздновать в лучшем номере отеля. Отметим мое изменение, отметим то, что я еще стала чуть-чуть больше огненным Драконом! Но нас никто не должен узнать. Придешь в плаще с глубоким капюшоном. Лицо прикроешь шарфом. Я тебя встречу, чтобы никто не задавал нам вопросов. — Трия мечтательно прикрыла глаза, уже представляя себя в роскошной ванне вместе с Дэвиром. Дэвир же… только вздохнул.
Вопрос денег был бы очень сложным деликатным и щекотливым вопросом, если бы у них сложились другие отношения или в другое время. А так. Ну что Дэвиру было делать, если Трия была намного богаче его, намного знатнее, но главное… старше. Он сразу признал ее старшинство, признал ее право им командовать, и вот теперь, как выяснилось, признал ее право платить за него, снимая номер на двоих с шикарной едой и обслуживанием. Но что он мог сделать? Он не мог ей дать то, что она заслуживала, но он не мог отказаться от тех крупинок безграничного, немыслимого и… недолгого счастья (он это прекрасно понимал), что ему выпали.
Они встретились возле отеля, словно преступники. Оба в плащах, у обоих скрыты лица шарфами. В номер их провели через черный ход. Трия закрыла двери, повернула ключ в замке и со счастливым смехом, сбросила плащ, шарф и перчатки на пол. Дэвиру было неловко. Он ощущал себя гостем, поэтому свою верхнюю одежду снял очень аккуратно и также аккуратно повесил в шкаф, спрятав туда заодно и верхнюю одежду Трии. — Брось! — приказала она. — Лучше иди ко мне! — И Дэвир пошел, словно притянутый веревкой. Какое же удовольствие не бояться, что тебя кто-то услышит или увидит. Как прекрасно быть самою собою, рядом с тем, для кого ты луч света. Трия и сама от себя не ожидала, что она настолько раскована, что все уроки любви, что она получила в закрытом клубе, переплетутся в ее сознании непостижимым образом, сделав из нее просто геттеру.
Трия кожей ощущала, насколько велика ее власть над Дэвиром, но в тоже время ощущала, как он ей дорог, как ее заводят и возбуждают не только его прикосновения, а эмоции, эмоции восхищения, любви и восторга, которые можно было черпать ложками. Они и ванной вдвоем нежились, и ели роскошный ужин, обмазывая друг друга то в соусе, то в креме, спали в обнимку на шелковых простынях и не думали ни о чем. А думать надо было…
Трия и Дэвир были настолько осторожны, что об этих отношениях не подозревало ни одно существо на свете. Никто не догадывался об их любви, они могли бы гордиться своей конспирацией. Они продумали все, они подумали обо всем… кроме самого главного.
…Когда Трия начала посещать закрытый клуб, то в этом клубе само собою разумелось, что мужчинам наносились защитные символы на кожу, вернее символы, защищающие женщин и от беременности, и от любых болезней, передающихся интимным путем. Поэтому она никогда не боялась забеременеть и вообще не думала об этом вопросе, к тому же драконницы даже вовремя брака, беременеют нечасто. Один ребенок в семье был почти что нормой. Это также притупило чувство страха от возможных последствий ее отношений с Дэвиром.
Дэвир… Разумеется он, согласно своего возраста знал, что у женщины могут быть дети, но, поскольку, он, до момента знакомства с Трией, не влюблялся, не целовался, не обнимался… и никогда и ни с кем не обсуждал вопросы, связанные с сексом (ну там в компании, бывает парни сетуют, что нанесение артефакта на кожу, защищающего девушку от всех проблем слишком дорого стоит у профессионального мага, а просить старшекурсников как-то страшновато, вдруг, некачественно сделают, проблем потом не оберешься). Таких проблем могло быть две. Первая, что девушка все-таки могла забеременеть, а вторая — мужчина мог остаться бесплодным до конца жизни. Дэвир даже и разговоров подобных не слышал и в них не участвовал. А еще он полностью верил Трие. Если бы она ему сказала, сделать себе такой амулет, или хотя бы спросила, есть у него такая защита или нет, все бы сразу выяснилось. Атак… в первые несколько раз для Дэвира вообще прошли, как во все, да и потом, он думал совсем о другом, о том, как сделать нужный артефакт, о том, как его усилить, о том, что еще можно придумать, чтобы огненный дракон Трии стал сильнее.
…Это случилось, когда Трия сдала последние экзамены и готовилась к торжественному балу в честь получения дипломов и окончания учебы. До бала оставалось два дня, и Трия решила провести их с Дэвиром. Она была рада окончанию учебы, и к балу готовилась основательно, позаботившись и о платье, и о туфлях, и об украшениях. На бал должны были прибыть ее родители и, это тоже накладывало особый отпечаток, но все эти хлопоты должны были начаться еще через день, а пока Трия могла насладиться последними моментами своего счастья.
Утром она потянулась, как кошка, задевая Дэвира рукой, заставляя проснуться и его. Он сразу же открыл глаза, и в них сразу же зажглось восхищение. Трия пропустила сквозь себя волну энергии, и вдруг ощутила, что что-то не так. Огненной энергии стало больше. Но это было не то ощущение, которое она испытала от возрастания своей огненной ипостаси. Сейчас эта новая частичка огненной энергии, ей вроде бы не принадлежала, хотя и была в ее крови. Трия подскочила на кровати. Страшная догадка забрезжила на окраине сознания. Трия легла на пол и в несколько вздохов вогнала себя в состояние транса, когда она могла, словно видеть себя изнутри. И она увидела крошечный огонечек, который ей не принадлежал. Небольшой сгусток еще не сформировавшейся энергии.
Трия резко пришла в себя. Ее прошиб холодный пот, ничего не объясняя Дэвиру, она закрыла лицо руками. Перед ее глазами встало лицо Дезии, и Трия, словно наяву, услышала:
— Ребенок будет отправлен на другой конец империи, ни он о нас, ни ты о нем, никогда больше не узнаешь. Но это меньшая из проблем. Представь себе, как вдруг через двадцать, через тридцать лет к тебе явится твой любовник, у которого возникнут какие-то проблемы и попросит тебя помочь, угрожая, что расскажет всем, о том, что у тебя с ним была любовная связь, и результатом этой связи стал ребенок. Его проверит маг и увидит эти воспоминания, что тогда? Так вот выход один — этот человек должен исчезнуть сейчас и навсегда, пока не стало слишком поздно. Если ты его предупредишь, и он попытается спастись, рассказав кому-нибудь об опасности, то знай, единственным следствием всего этого будет только еще большее количество исчезнувших людей. И не говори мне, что он не знал о твоей беременности, он мог знать, мог не знать, но мы все равно перестрахуемся. Ты, Трия сама виновата. Ты подписала смертный приговор своему любовнику своей преступной безответственностью. — Трия отняла руки от лица и встретилась взглядом с Дэвиром. В его глазах плескался настоящий ужас. Он не понимал, что происходит, но чувствовал, что происходит что-то страшное.
