Лир достал боевой нож и осторожно подошел к тому месту, откуда донесся звук. Там он обнаружил замаскированный тайник — скрытый отсек для контрабандного груза. Крышка была приоткрыта.

Сжав нож в руке, готовый перерезать горло любому, кто прячется внутри, Лир резко открыл тайник.

Там сидела девочка лет восьми, которая молча смотрела на него большими испуганными глазами. Она не кричала, не плакала — просто смотрела.

Лир замер с ножом в руке, глядя на ребенка. В этот момент из рации раздались голоса:

— Сержант Лир, прием?

— Сержант Лир, где вы?

— Где сержант Лир? Кто-нибудь видел?

— Он на корабле, — ответил чей-то голос.

Лир понял, что времени больше нет. Он не будет убивать девочку, а значит, нужно действовать прямо сейчас.

— Лир, вы там? — раздался голос из рации.

Потом более резко:

— Этих в яму! Сержант! Отвечайте!

Лир быстро показал девочке знак "тихо", приложив палец к губам, убрал нож и побежал в пилотскую кабину. Запустив двигатели, он поднял корабль в воздух.

— Что там происходит? — донеслось из рации. — Кто поднимает корабль?

Но Лир уже выключил связь и направил корабль в горы, подальше от поселка и войны.

Только когда они были уже далеко от места зачистки, Лир вернулся в грузовой отсек. Девочка все еще сидела в тайнике, но теперь не пряталась.

— Как тебя зовут? — спросил он, присев рядом.

— Майра, — тихо ответила она. — А ты меня не убьешь?

— Нет. Я тебя спас.

— Почему?

Лир долго молчал, глядя на ребенка.

— Потому что это мне отвратительно.

Только тогда он начал осматривать корабль и обнаружил контрабандный груз в других тайниках — антикварные безделушки, произведения искусства, редкие минералы. Все то, что поможет им выжить в изгнании.

— Твой папа был контрабандистом? — спросил он.

— Мы возили грузы, — кивнула Майра. — Папа говорил, что мы помогаем людям получать то, что им нужно.

— Умный был человек, твой папа.

— Мы возили грузы, — пожала плечами девочка. — Разные грузы. Туда, где за них хорошо платят.

Контрабандисты. Лир усмехнулся — девочка была из семьи контрабандистов и уже в восемь лет понимала больше о жизни, чем многие взрослые.

— Майра, нам нужно быть очень осторожными.

— А куда мы пойдем?

— Подальше от войны.

Девочка кивнула и быстро собрала свои немногочисленные вещи. Среди них оказался настоящий бластер — не игрушка, а боевое оружие, уменьшенное под детскую руку.

— Папа подарил, — пояснила она, заметив удивленный взгляд Лира. — Сказал, что в нашем деле нужно уметь постоять за себя.

Лир осмотрел корабль. YT-1000 был поврежден, но не критично. Один из двигателей пробит, гипердвигатель уничтожен, навигационный компьютер глючит, но для полетов в атмосфере корабль годился. В космос на нем не улететь, но этого пока и не требовалось.

Главной находкой оказался контрабандный груз в скрытых отсеках. Антикварные безделушки, произведения искусства, редкие минералы — все то, что отец Майры перевозил для богатых клиентов. На черном рынке это стоило целое состояние.

— Папа говорил, что если что-то случится, этот груз поможет мне выжить, — сказала Майра, показывая тайники. — Он научил меня, как их открывать.

Лир опять поднял корабль в воздух и направился в горы, подальше от линии фронта. Планета была под республиканской блокадой — улететь с нее было невозможно. Но в горах валорской тайги можно было спрятаться.

Майра оказалась удивительно стойкой для своего возраста. Дочь контрабандиста, она привыкла к опасностям и неопределенности. Вместо слез и истерик она помогала Лиру обустраивать их новое убежище.

После продажи нескольких антикварных безделушек в лагере беженцев они шли по лесной тропе, направляясь обратно к своему убежищу. Лир звякнул кредитами в кармане — первые заработанные деньги за долгое время.

Майра молчала, задумчиво глядя на дорогу. Наконец она спросила:

— Теперь я твоя дочка?

Лир посмотрел на нее:

— Когда это полезно.

— Мне надо это обдумать.

— Мы будем кем захотим, но это не всегда нам решать, — сказал Лир, останавливаясь. — Теперь я Лютен, а ты Клея. Всё остальное уже не важно.

Девочка замолчала, нахмурившись.

— Я не хотел тебя расстраивать, — добавил он мягче.

— Я не расстроена, — покачала головой Клея. — Я есть хочу.

Лир улыбнулся и звякнул кредитами:

— Так давай поедим!

Они направились к небольшой закусочной на окраине лагеря беженцев. Впервые за долгое время у них были деньги на настоящую еду.

За столом, поедая горячий суп, девочка спросила:

— А почему именно Клея?

— Это значит «слава» на древнем валоринском, — объяснил Лютен. — Подходящее имя для того, кто выжил в аду.

— А Лютен?

— Просто нравится звучание. Лютен Раэль.

— Откуда фамилия?

— Придумал. А твоя будет Марки.

— Почему Марки?

— Тоже придумал.

Клея кивнула с серьезным видом:

— Лютен Раэль и Клея Марки. Звучит как настоящие имена.

— Теперь это и есть наши настоящие имена, — сказал Лютен. — Лир и Майра умерли в том поселке. Мы — другие люди.

— А мы хорошие люди?

Лютен задумался над этим вопросом:

— Посмотрим…

Так они и жили следующие годы. Лютен продавал безделушки через сеть черных торговцев, а Клея помогала ему в этом — дочь контрабандиста знала толк в подобных делах.

Война клонов закончилась неожиданно, буквально через несколько месяцев. Граф Дуку погиб, некий вейдер уничтожил гнездо сепаратистов на Мустафаре, дроиды отключились, Палпатин стал императором. Но на Валорине война продолжалась.

Генерал Эрскин отказался признать капитуляцию КНС. Он объявил о создании независимого валоринского государства и продолжил сопротивление уже против Империи.

— Мы сражались не за дроидов и не за Дуку, — говорил он в своих обращениях к народу, которые Лютен слушал по голонету в своем горном убежище. — Мы сражались за свободу Валорина. И мы будем сражаться до конца.

Часть души Лютена откликалась на призывы старого командира. Но другая часть понимала всю бессмысленность продолжения войны, но в центре никого не осталось, кто мог бы подсказать правильный путь. Остались только сторонники радикального курса и правительство, которое знало, что они в любом случае уже мертвецы. Слишком многое они себе позволили во время войны и слишком многое сказали в адрес Палпатина.

Империя прислала новые войска — уже не клонов, а обычных солдат. Война приобрела еще более жестокий характер. Имперцы не церемонились с "террористами" и "сепаратистскими преступниками".

Сопротивление продержалось еще шесть лет. Генерал Эрскин превратил столицу в крепость, а всю планету — в партизанскую зону. Империя контролировала крупные города, а валоринцы — всё остальное. Сеть подземных тоннелей, баз, укреплений по всей планете делало партизанскую войну бесконечной.

Лютен не участвовал в боевых действиях. Его горное убежище стало тихой гаванью посреди этого безумия. Клея росла и взрослела, становясь умной, резвой девочкой с характером.

— Дядя Лютен, — спросила она однажды, когда ей исполнилось двенадцать, — а почему люди воюют?

— Потому что не могут договориться, — ответил он.

— А ты воевал?

— Да.

— И убивал людей?

Лютен долго молчал.

— Да, малышка. Убивал.

— А сейчас жалеешь?

— О многом жалею. Но не о том, что спас тебя.

Клея подошла и обняла его.

— Я тоже не жалею, что ты меня спас. Папа всегда говорил — семья это не кровь, а выбор. Я выбираю тебя.

Конец наступил внезапно. Империя устала от затянувшейся войны и решила применить радикальные меры. Мофф Таркин, прославившийся жестокими методами подавления восстаний, получил карт-бланш на "окончательное решение валоринской проблемы".