Верена положила руку на плечо своего напарника:

— У Алекса убили родителей.

— Соболезную, — искренне сказал Лютен.

— Взаимно.

Они допили каф в молчании.

— Слушай, — сказал Алекс после паузы, — у меня есть предложение. Я лечу на Нар-Шадаа. Там можно сделать документы, если знать нужных людей. А я знаю.

— За какую цену?

— Да ладно тебе, — махнул рукой Алекс. — Не все в галактике делается за деньги. Иногда люди просто помогают друг другу.

— А что взамен? — Лютен напрягся от упоминания Луны контрабандистов.

Алекс внимательно посмотрел на Лютена:

— Может, и ты мне поможешь. У нас могут быть общие цели.

— Какие именно?

— Посмотрим, — тихо сказал Алекс. — Мне ничего не стоит тебе помочь. То что они сделали с Валорином… — он обвел рукой бункер, — это чистое зло.

Лютен молча смотрел в огонь обогревателя. Он думал о войне, о валорской тайге, о том, что осталось от его мира.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока рано об этом. Мне нужны люди с определенными навыками. Аналитики, координаторы, стратеги. — Алекс посмотрел на него значительно. — Люди, которые умеют видеть большую картину.

— А что я с этого буду иметь?

— Как минимум деньги, — просто сказал Алекс. — Но мне кажется, что у нас много общего.

Алекс достал свой датапад и начал что-то печатать:

— Итак, новые документы. Как вас теперь зовут?

— Лютен Раэль, — сказал Лютен. — А это Клея Марки.

— Хорошие имена. Откуда родом?

— Корусант подойдет?

— Отлично. Лютен Раэль, гражданин Корусанта, профессия… — Алекс задумался. — Торговый аналитик. Занимается изучением рынков, составлением прогнозов. Клея Марки, его подопечная, родители погибли в транспортной катастрофе.

— А биометрия?

— У меня есть способы это сделать. Дорого, но возможно. — Алекс закончил печатать. — Готово. Добро пожаловать в новую жизнь.

— Нам пора, — сказал Алекс, допивая кофе. — Чем дольше мы здесь, тем больше шансов, что нас заметят имперские патрули.

— Они сюда летают? — удивился Лютен.

— Периодически. Проверяют, не осталось ли выживших. Империя не любит свидетелей своих преступлений.

Лютен и Клея быстро собрали свои немногочисленные вещи… Все, что осталось от их жизни на Валорине, помещалось в два рюкзака.

Лютен посмотрел на серый пейзаж за окном — обугленные стволы деревьев, замерзшие озера, горы, покрытые пеплом.

Он знал, что больше никогда не увидит родную планету живой. Валорин умер, и вместе с ним умерла часть его души.

Когда корабль поднялся в воздух и направился к границе атмосферы, Лютен и Клея смотрели в иллюминатор на удаляющуюся планету. Серый шар, окутанный пеплом и дымом — вот что осталось от прекрасного Валорина.

Лютен Раэль больше никогда не вернется на родину. Но память о ней он пронесет через всю галактику, создавая сеть сопротивления, которая однажды станет Альянсом Повстанцев.

А в бункере на Валорине остался только потухший обогреватель — свидетельство того, как умирают миры.

Время: 13 ДБЯ, сразу после возвращения из экспедиции

Транспортный контейнер с трудом поместился в грузовой лифт. Алекс с удовлетворением наблюдал, как автоматические системы мастерской аккуратно опускали драгоценный груз на нижний уровень — туда, где располагалась его лаборатория. Три месяца на заброшенных мирах Неизвестных Регионов принесли плоды, которые превзошли самые смелые ожидания.

— Осторожнее с этим, — предупредил он дроидов-грузчиков, указывая на особо хрупкий кейс. — Если повредите хотя бы один кристалл, превращу вас в металлолом.

Верена стояла рядом, внимательно наблюдая за процессом разгрузки. За время экспедиции она изменилась — стала увереннее, решительнее. Ее лекку слегка подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Алекс уже научился читать эти тонкие сигналы.

— Это все, что мы нашли в форте? — спросила она, оглядывая контейнеры.

— Не все, — ответил Алекс, активируя систему безопасности. — Это только первая партия. То, что мы забрали из форта Раката. А основную массу находок мы обнаружили в руинах той другой цивилизации.

— Мы так и не поняли, кто они были, но их мастерство поражает.

Он открыл один из кейсов. Внутри, словно капли застывшего света, покоились украшения невероятной красоты. Диадемы, браслеты, ожерелья — каждое изделие было произведением искусства.

— Это невозможно красиво, — в очередной раз восхитилась она красотой изделий.

— И это только малая часть, — улыбнулся Алекс. — В верхних трюмах корабля еще двадцать контейнеров с подобными вещами. Статуи, вазы, декоративное оружие, мебель…

— Сколько это может стоить?

— Я думаю, что достаточно, чтобы не работать лет тридцать ни в чем себе не отказывая. Богатые коллекционеры обожают красивые древности, особенно если происхождение туманно. А эта цивилизация практически неизвестна — в архивах о ней нет ни строчки.

Верена осторожно взяла одно из украшений — тонкий браслет, который переливался всеми цветами радуги.

— Какой материал? Не похож ни на что знакомое.

— Сплав неизвестного состава. Легче титана, но прочнее дюрастали. И эти переливы — не покрытие, а свойство самого металла.

— Технология?

— Скорее искусство. Видишь, как плавно переходят линии? Никаких швов, соединений. Словно каждое изделие отлито целиком.

Алекс закрыл кейс и активировал голографический интерфейс. В воздухе появились трехмерные модели артефактов из форта Раката — совершенно иные по стилю и назначению.

— А вот это настоящие сокровища, — сказал он, указывая на голограммы. — Кайбер-кристаллы, информационные матрицы, энергетические аккумуляторы.

— И их ты продавать не будешь?

— Ни за что. Это окно в прошлое, ключ к пониманию того, как работали технологии Раката. Возможно, единственный способ вырваться из технологического тупика.

Верена внимательно изучала голограммы:

— Они выглядят… живыми. Как будто растут, а не изготовлены.

— Точное наблюдение. Раката не создавали технологии в нашем понимании — они их выращивали, используя Силу как катализатор. Каждый артефакт — это симбиоз материи и энергии, техники и Силы.

— И поэтому их нельзя скопировать?

— Мы можем скопировать форму, но не суть. Это как пытаться воспроизвести живой цветок из пластика — внешне похоже, но лишено жизни.

Последний контейнер занял свое место в лаборатории. Алекс активировал многоуровневую защиту — систему, которая превосходила по сложности оборону некоторых военных объектов.

— Верена, — сказал он, — поднимись пожалуйста наверх и проконтролируй разгрузку остальных контейнеров. Дроиды должны доставить их в течение часа. Проследи, чтобы все было аккуратно — там хрупкие вещи.

— А ты?

— Я останусь здесь. Хочу составить предварительный каталог находок из форта, пока впечатления свежи.

В глазах Верены мелькнуло разочарование — ей явно хотелось остаться и продолжить изучение артефактов. Но она послушно кивнула:

— Хорошо. А потом поужинаем вместе? Три месяца полевых рационов — это испытание.

— Конечно, — улыбнулся Алекс. — Я приготовлю что-нибудь достойное нашего возвращения.

Верена направилась к лифту, и Алекс проводил ее взглядом. Он заметил, как неохотно она уходила. Ему самому не хотелось прерывать работу, но нужно было время для размышлений в одиночестве.

Когда звук лифта затих, Алекс остался наедине с сокровищами древности. В мягком свете лаборатории они казались еще более загадочными.

Мысли Алекса постепенно перешли от конкретных артефактов к более общим вопросам. Он в очередной раз задумался о причинах стагнации цивилизации.