Переломным моментом стал инцидент за год до войны клонов. Валоринский грузовой корабль «Обещание», перевозивший гуманитарную помощь в пострадавшую от голода систему Рилот, был по ошибке обстрелян и уничтожен республиканским крейсером «Доблестный».

Лир был назначен в состав комиссии по расследованию инцидента. Анализ показал, что республиканский капитан Нерис принял безоружный грузовик за контрабандистский корабль и открыл огонь без предупреждения. Никаких попыток связаться с «Обещанием», никаких предупредительных выстрелов — сразу залп из турболазеров.

— Это не была ошибка навигации, — докладывал Лир на закрытом совещании Совета Старейшин. — Это была халатность и пренебрежение к жизням не-корусантцев. Капитан Нерис даже не попытался идентифицировать цель.

Погибло сорок два человека, включая медиков и волонтеров. Среди них была дочь старейшины Корвуса — молодой врач, которая везла медикаменты для тви'лекских детей.

Реакция Республики была предсказуемой. Капитан Нерис получил выговор и был переведен на другой корабль. Семьям погибших выплатили символические компенсации — по тысяче кредитов за человека. Меньше, чем стоил один турболазерный заряд.

— Сорок два валоринца, — сказал тогда генерал Эрскин, командующий планетарной обороной, — и они даже не извинились как следует. Для них мы — граждане второго сорта. Наши жизни ничего не стоят.

Когда граф Дуку объявил о создании Конфедерации независимых систем, правительство Валорина оказалось перед сложным выбором. Планета формально входила в состав Республики, но многие валоринцы симпатизировали сепаратистам.

Лир участвовал в закрытых совещаниях Совета Старейшин, где обсуждалось будущее планеты. Мнения разделились. Старые консерваторы выступали за сохранение лояльности Республике. Молодые радикалы требовали немедленного присоединения к КНС. Умеренные предлагали объявить нейтралитет.

— Капитан Раэль, — обратился к нему старейшина Корвус, — каков ваш прогноз развития ситуации?

Лир встал и активировал голопроектор. На столе появилась трехмерная карта сектора с цветовой разметкой политических симпатий различных систем.

— Конфликт неизбежен, — сказал он. — Республика не может позволить сепаратистам контролировать торговые пути Среднего Кольца. КНС, в свою очередь, нуждается в нашей промышленной базе для производства военной техники. Валорин окажется в центре военных действий независимо от нашего выбора.

— И что вы предлагаете?

— Я бы рекомендовал встать на сторону Республики, экономический перевес на их стороне.

Генерал Эрскин кивнул:

— Спасибо, капитан. Очень точный анализ. Мы примем его во внимание.

Когда граф Дуку лично прибыл на Валорин для переговоров, он предложил планете автономию, отмену кабальных налогов и защиту от корпоративного вмешательства. Совет Старейшин видел в КНС не идеологию, а прагматичный союз равных партнеров.

Через неделю после открытого референдума, на котором 67 % валоринцев проголосовали за независимость, правительство Валорина объявило о выходе из Республики и присоединении к Конфедерации независимых систем.

Республика отреагировала быстро. Через месяц после объявления независимости к системе Вало подошел целый флот — двенадцать звездных разрушителей под командованием джедая-генерала.

Ультиматум был прост: немедленная капитуляция или «принудительное восстановление законного порядка».

Валорин ответил отказом.

Война на Валорине стала кошмаром для Республики. Это не были обычные сепаратистские восстания с плохо вооруженными ополченцами. Это были полномасштабные сражения между двумя высокотехнологичными армиями.

Валоринцы использовали свою промышленную базу на полную мощность. Заводы «Валор-Тех» переключились на военное производство, выпуская мощные оборонительные батареи, гравитанки, атмосферные истребители.

Флота у планеты не было, если не считать полицейских сил. До войны им было запрещено его создавать. Сепаратисты были заняты другими фронтами и не могли помочь. Но планетарная оборона казалось была несокрушима. Города превратились в крепости с многоуровневой обороной. Элитная валоринская пехота была экипирована лучшим снаряжением в галактике.

— Мы сражаемся за свой дом, — говорил генерал Эрскин в своих обращениях к войскам. — Дроиды сражаются за программу, клоны — за приказ. А мы — за свободу наших детей. Кто, по-вашему, будет сражаться упорнее?

Валоринцы почти не использовали армии дроидов КНС, полагаясь на своих солдат. Это была война принципов против принципов, убеждений против убеждений.

Когда республиканские войска высадились на планете, стало ясно, что обычные методы разведки не работают. Клоны сражались с безжалостной эффективностью, джедаи возглавляли атаки, которые сметали любую оборону. Нужны были новые подходы.

Генерал Эрскин вызвал Лира в свой кабинет через неделю после начала наземных боевых действий.

— Капитан, мне нужны ваши способности на передовой.

— Сэр, я аналитик…

— Были аналитиком. Теперь вы разведчик. — Эрскин подошел к карте, где красными точками были отмечены позиции республиканских войск. — Мне нужны люди, способные мыслить нестандартно, видеть общую картину, координировать действия небольших групп. Ваша задача — создать сеть агентуры за линией фронта, организовать партизанские отряды, наладить связь между изолированными гарнизонами.

Лир понял, что выбора нет. Война пожирала людей с невероятной скоростью, и командованию не хватает людей.

— Слушаюсь, сэр.

— Отлично. Завтра вы отправляетесь в северный сектор. Там командует полковник Морган — опытный военный, но ему нужен помощник, способный видеть стратегическую картину.

Полковник Дрекс Морган оказался седым ветераном с усталыми глазами и железной волей. Он встретил Лира без особого энтузиазма.

— Еще один штабной, — проворчал он, не отрываясь от карты. — Надеюсь, хоть стрелять умеете?

— Учился в академии, сэр.

— Академия — одно, а война — другое. — Морган наконец поднял глаза. — Посмотрим, как вы себя покажете.

Морган командовал сводным полком — остатками регулярных частей, ополченцами и добровольцами. Против них действовал целый корпус клонов под командованием джедая-генерала. Силы были неравными, но валоринцы знали местность и пользовались поддержкой населения.

Лир быстро понял, что его академические знания нужно адаптировать к реальности партизанской войны. Вместо анализа политических процессов он изучал маршруты республиканских патрулей. Вместо прогнозирования торговых тенденций он планировал диверсии против вражеских коммуникаций.

Но его главным талантом оказалась способность видеть общую картину и координировать действия разрозненных групп. Лир создал сеть связи между партизанскими отрядами, наладил обмен разведывательной информацией, организовал систему снабжения через сочувствующих гражданских.

— У вас талант к этому делу, — сказал ему Морган после успешной операции по уничтожению республиканского склада боеприпасов. — Вы думаете как настоящий стратег.

— Просто применяю то, чему учился, сэр. Системный анализ, координация, планирование.

— Называйте как хотите. Главное, что работает.

Ситуация с кадрами стала еще тяжелее. Лир получил звание майора и собственный сектор ответственности. Под его командованием действовали двенадцать партизанских групп общей численностью около трехсот человек. Не армия, но достаточно, чтобы серьезно досаждать республиканцам. Лир видел бессмысленность этих действий, видел, что война катастрофична для Валорина, но как солдат он отгонял от себя мысли, которые могли подорвать его боевой дух.

К концу первого года войны характер конфликта изменился. Республиканцы, неся огромные потери против упорной валоринской обороны, перешли к более жестким методам. Они начали точечные орбитальные бомбардировки промышленных центров, уничтожали инфраструктуру, применяли коллективные наказания против гражданского населения.