Казалось, Надя уже сожалела о содеянном. Она уже смирилась со своей незавидной участью, и готова была пойти на любые мои условия, но не тут-то было.
Поднявшись с земли, она отряхнула руки и как ни в чем не бывало двинулась к забору, чтобы раскрыть ворота.
А я не шелохнулся даже. Переубеждать ее было бессмысленно, останавливать — тоже.
— Не знаю, что ты сам себе напридумывал, но я лично слушать твои бредни не собираюсь больше! У меня нет на это времени!
Раскрыв ворота, она добежала до машины, быстро уселась за руль и завела мотор.
— Ну беги, только сомневаюсь, что ты далеко убежишь, — проговорил я вполголоса, слыша звуки двигателя приближающейся машины.
— Надь, постой! Я тоже с тобой поеду! — отозвался Женька, о котором я совсем забыл, он с трудом поднялся на ноги и, опираясь на один костыль, поковылял до машины.
— Щас прям! Никуда ты со мной не поедешь! — прошипела Надя, высунув голову в открытое окно, и принялась резко сдавать назад. — Мне лишний балласт не нужен! Теперь каждый сам за себя!
Женька слова ее всерьез не воспринял. Дернул за ручку пассажирской двери, но та не поддалась, поскольку была заблокирована с салона. Он оббежал машину, бросаясь к раскрытому окну, но Надя нажала на кнопку, и стекло поднялось, едва не прищемив Жене нос.
— Надюха, ты чего в самом деле? Не оставляй меня здесь одного! — не на шутку запаниковал он.
Поняв, что в салон тачки ему никак не попасть, он запрыгнул на капот машины, так и покатил на нем до ворот. И как раз в этот момент выезд на дорогу заблокировали полицейские автомобили, прибывшие по душу Нади и Женьки.
Вооруженные мужики в форме повыскакивали из них и окружили машину. Первым скрутили Женьку, а вот с Надей им пришлось немного повозиться. Ни в какую она не выходила из салона. Метая громы и молнии, она бросалась угрозами в каждого, кто приближался к машине. Но выбитое окно быстро ее усмирило, и вслед за угрозами из ее рта посыпались запоздалые раскаяния.
— Демьян, я всё осознала! Я наделала много ошибок, ну, прости ты меня! Прости, пока еще не поздно! Я же не хочу в тюрьму! Пожалей нашего сына, он должен расти с родной матерью! — верещала она, обливаясь слезами.
— Санька сюда даже не приплетай. Он будет расти в любви и счастье, а о тебе он даже не вспомнит, — заключил я хладнокровно.
Бросив на нее последний взгляд, я разглядел в ее выражении лица полнейшую безнадегу, но на моем лице ни один мускул не дрогнул. Ни жалости, ни сострадания она от меня уже не дождется.
Сегодня утром я решился на отчаянный шаг и связался с Дианой, которой, как выяснилось, Надя знатно насолила. Жажда мести развязала ей рот, и она охотно поделилась со мной всеми коварными замыслами Нади.
Только благодаря ей была восстановлена справедливость. Только ее показания, приобщенные к делу, дали ход дальнейшему расследованию.
А тут как бы уже и расследовать нечего было. Всё было как на ладони. Диана раскрыла столько фактов и предоставила полиции столько доказательств, указывающих на виновность Нади и Жени, что было принято решение об их немедленном аресте и перераспределении в город Новосибирск, где и было совершено преступление.
Единственное, я попросил дать мне отсрочку в час… Я действительно хотел договориться с Надей по-хорошему. Как-то скостить ей срок. Из тех побуждений, что она мать моего ребенка. Но Надя, увы, плевать хотела на мои благородные намерения.
Тем и лучше. Во всяком случае моя совесть перед ней чиста…
Я возвращался домой в приподнятом настроении. Гнал, что есть мочи, превышая скорость, лишь бы поскорее увидеть Нину с детьми. В груди пекло страшно от желания обнять их всех и сказать, что с этого дня всё будет по-другому.
Улыбка не сходила с моего лица ни на миг. Это были непередаваемые ощущения.
Не помнил, когда в последний раз мне было так легко. Я словно удавку с шеи стянул, которая на протяжении долгого времени была плотно обмотана вокруг моего горла.
Но это было лишь полдела. Самое сложное оставалось впереди… Вновь добиться расположения Нины мне будет ой как непросто. Но я приложу все усилия на это. Я готов ждать. Сколько угодно. Даже если ждать придется всю мою жизнь…
Заехав во двор, я как попало бросил машину и тотчас рванул в дом.
Следуя на звуки и аппетитные запахи, оказался в кухне, где хозяйничала Марина Степановна. В одиночку.
Увидев меня, она отвлеклась от готовки ужина и внимательно просканировала мое лицо.
— Демьян… Всё в порядке? — поинтересовалась она с нескрываемой обеспокоенностью.
— В порядке, — кивнул я, просияв радостной улыбкой. — Лучше и не придумаешь, Марина Степановна! А где Нина? — спросил в нетерпении.
— А Ниночка на втором этаже, с детишками, — она еще договорить не успела до конца, а я уже мчался вверх по лестнице со скоростью баллистической ракеты. — Тише, у Сашулек сейчас сончас! — бросила она мне в спину, и я был вынужден умерить свою прыть.
Сашульки… Забавно это слышать.
Прямо засада с именами вышла. Мои разнополые дети имеют одинаковые имена. Всякий раз, когда я буду звать одного ребенка, откликаться будут оба.
И вот как быть в таком случае?
Я конечно не строю иллюзий по поводу нашего совместного проживания с Ниной и детьми, до этого момента нам предстоит проделать немало работы, но что, если с Ниной у нас всё сложится? Что, если нам удастся проложить мост через ту пропасть, разделившую нас на три чертовых года?
Тогда нам с Ниной нужно будет понять, как обращаться к нашим детям так, чтобы каждый из них сохранил свою индивидуальность. Благо производных от имени Саша предостаточно существует.
Оказавшись на втором этаже, я прислушался к звукам. Расслышал слабый голос Нины и замер, пропустив через всё свое тело заряд тока. Кажется, она пела колыбельную, и меня магнитом потянуло к ней.
Задержал дыхание, вновь вслушиваясь к ее сладкому голосу. Я бесшумно подобрался к двери в свою спальню и заглянул в щель. В области солнечного сплетения мигом стало тесно, а в ушах уже вовсю клокотало собственное сердцебиение.
Нина выглядела очаровательно. Такая красивая, домашняя, настоящая. Она излучала столько добра и света… И я будто бы ощущал это всеми органами чувств. Ошибки прошлого научили меня распознавать это в людях. Теперь мне достаточно только одного взгляда на Нину, чтобы прийти к такому выводу.
Пришлось пересилить себя, чтобы не ворваться в комнату ураганом. Остановился в дверном проеме и стал созерцать, чувствуя, как грудину распирало от банального удовольствия. Просто потому, что я увидел своих роднулек. Самых дорогих людей, которым в моем сердце отведено особенное место.
Нина только-только уложила сына с дочкой и, убедившись, что они крепко спали, принялась пятиться назад, прямо мне навстречу. Прямо в мои руки, которые я рефлекторно обвил вокруг ее талии.
Я притянул Нину к груди, увлек в свои объятия. Прижался к ней, не издавая ни звука. Настолько крепко, насколько позволяла сила рук.
— Демьян, — сразу же узнала она меня, накрывая своими нежными ладонями мои руки. — Ты… ты уже вернулся?
— Вернулся… и больше я никогда вас не оставлю, — произнес хрипловато, зарываясь носом в ее волосах, пахнущих медом.
Я кайфовал от прикосновений, от ощущения целостности и наполненности. От переполняющих эмоций.
Она развернулась в моих руках, встречаясь со мной взглядом. Смяв зубами нижнюю губку, неосознанно скользнула ладонями по моей груди. В этот миг внутри меня закоротило. Заискрилось всё. Забурлило со страшной силой. И как же мне хотелось прикоснуться к губам Нины, вновь почувствовать их вкус, но понимал, что еще очень рано. Не был уверен, что не испорчу момент.
Нина смутилась, слегка покраснела, а в ее красивых глазах образовался огромный знак вопроса.
— Больше? — уточнила она шепотом, а через секунду сама всё поняла. — Не значит ли это, что с Надей всё кончено?
Скорее всего, это было написано на моем довольном лице, поэтому я не стал ходить вокруг да около. Не стал мучить ее излишними отступлениями. Она и без того натерпелась за минувшие дни.
