У меня оставался только один выход — бежать. И чем быстрее, тем лучше…

Но как, блин, мне убежать, если он вцепился в меня как клещ и шагу ступить не дает?

— Может хватит уже? — рявкнул Демьян, обездвиживая меня полностью. — Разве тебе самой это не надоело? Разве тебе не тошно от самой себя? — он выжидающе взирал на меня, а я молчала в ответ, потому что пока не знала саму причину его негодований. Я могла только думать о том, как бы отделаться от него. — Ну давай же! Покажи мне свое истинное лицо!

“Да если я покажу, ты же охренеешь”, — лихо пронеслось в моих мыслях, которые я не отважилась озвучивать.

— Отпусти, ты делаешь мне больно! — булькнула я и дернулась, пытаясь вырвать свою руку, но тщетно.

Демьян вцепился в нее намертво, да так, что она у меня уже синеть начала.

— Ты три года держала меня за дурака! Да я и был дураком, раз поверил, что моя любимая девушка может так легко простить меня, как это сделала ты! Но тебе до Нины далеко, сейчас я это понимаю, ты и сама прекрасно это знаешь!

Опачки…

Кажется, меня и в самом деле вычислили…

— Пф! — злорадствовала я про себя, надеясь на лучшее.

Не показывай ему, что ты виновата! Переложи на него всю вину!

— Мне противно даже смотреть на тебя. Ты ничтожество! Да была б моя воля, я бы тебя собственными руками придушил!

— Ах, вот оно что… — проскрипела я жалостливо, но в какой-то момент я поняла, что мне не отвертеться, и меня переклинило. Я смело подалась навстречу Демьяну. — Так сделай это! Придуши меня! Ты же этого так хочешь! Давай, я же заслужила! — отважно лезла я на рожон, пытаясь спровоцировать Демьяна на глупости, за которые ему придется ответить по полной программе.

Демьян

Вот смотрю на ту, с которой прожил в браке целых три года, и думаю, а в своем ли уме я был, когда пригрел у себя на груди эту змею?

Что в моей башке было все эти годы?

Как я мог поверить в то, что моя… МОЯ! Нина может стать настолько циничной стервой?

Как меня хватило на столько?

Почему я раньше не разорвал этот гордиев узел?

Столько вопросов в голове всплывает, а ответ на всё один — я просто верил…

Верил девушке, которую я осознанно выбрал, в наше с ней будущее, в то, что люди имеют свойство меняться, ведь нет ничего, что со временем не менялось бы, это общеизвестный факт.

Но я ошибся. Не Нина изменилась. Моя Нина всё та же. Это я изменил сам себе. Я сделал неправильный выбор, который повлек за собой непоправимые последствия.

— Ну же, чего ты медлишь?! — нарывалась Надя, желая вывести меня из себя, и ей практически это удалось…

Та, в чьи глаза я сейчас смотрел, как хамелеон, всегда умела подстраиваться под окружающую среду. Какую только роль она на себя не примеряла: стервы, невинной овцы, жертвы. И вот настала очередь роль провокаторши.

И если бы я всё это время не держал в уме Нину с нашими детьми, то сорвался бы и выместил на Наде всю свою злость.

Но с недавних пор Нина с ребятишками стали для меня нечто вроде противохода, бронепоезда на сильном ходу, сдерживающим меня в моменты, когда я близок провалу.

Теперь мы в одной связке. Все мои поступки так или иначе напрямую будут отражаться на них, поэтому позволить себе еще раз оступиться я уже не мог. Хватит с меня…

Глубоко вдохнув, я заставил себя умерить свой гнев.

— Успокойся.

— Что? Кишка тонка? — умело подливала она масло в огонь. — Боишься под статью загреметь, потому что не хочешь снова разлучиться со своей драгоценной Нинкой?

— Даже не произноси ее имя вслух! — процедил я, тая внутри себя лютую злобу.

— А ничего, что меня тоже зовут Нина? Ты любил эту Нину, ты три года любил меня! — проорала она с безумным видом и ткнула меня пальцем в грудь, но ей этого стало мало, она делала это раз за разом, словно намеревалась проделать во мне дыру.

— Ты знаешь, что это не так! — с нарастающим раздражением и отвращением я стиснул челюсти до скрежета. — Ты всего лишь пользовалась моими чувствами к Нине, но ты… Ты их была недостойна!

— Я тебе сына родила! Наследника, между прочим! — горланила Надя, не жалея связок.

— Мне напомнить тебе, как ты хотела сделать аборт, не посоветовавшись со мной? — не сдержав себя, выплюнул я со всем презрением.

— Но не сделала же! — кичилась она, нагоняя на себя пуха, забывая, как я ее буквально за руку поймал. В больнице, где она вздумала сделать аборт. — Я приняла на себя весь удар! Меня раздуло как шар! Я вся с ног до головы покрылась какой-то сыпью, блевала дальше, чем видела, а еще у меня растяжки пошли по всему телу! Я родила этого ребенка ценой своей фигуры и красоты! Так и что тебя не устраивает? Ты мне спасибо должен сказать, да ты мне ноги должен целовать за это! Если бы не я, не было у тебя сына!

Да если бы не она, моя дочь росла бы со мной! Я был бы рядом в момент ее рождения. Я бы услышал ее первые слова, увидел бы первые шаги. Я был бы рядом! Но я всего этого лишился…

Я словно застрял в другой реальности… А, выбравшись из нее, осознал, что всё, что мне было дорого, находилось не на своих местах. Моя прежняя жизнь пошла под откос, и ничего уже нельзя было исправить.

Я бы наверное продал душу дьяволу, лишь бы меня ничего не связывало с ней. Лишь бы она никогда не появлялась в наших жизнях с Ниной.

Долгое время я молчал, держа себя на привязи, а внутри меня всё громыхало, надрывалось и безумствовало.

— Только потому, что ты мать моего ребенка, я готов пойти тебе на уступки и решить проблему более гуманным способом, хоть ты и не заслуживаешь снисхождения.

Секундное замешательство. Надя вытянула физиономию.

— Что ты хочешь сейчас от меня? Зачем приехал сюда и начал качать тут при мне свои права? — Надя начала нервно всплескивать руками. — Мне это на кой черт? Если ты решил, что мне нужно твое снисхождение, то прости, милый, тут ты не прав! Только я решаю, что мне нужно, а что нет!

Что и следовало ожидать… А на что я, собственно говоря, расчитывал? С ней же бесполезно вести конструктивный диалог. Есть только ее точка зрения и ничья больше.

— Но я всё же предложу тебе выбор, — спокойно произнес и, не дожидаясь какого-либо ответа, продолжил: — Либо ты по-хорошему садишься в мою машину, и я везу тебя в отдел полиции, где ты добровольно сознаешься в преступлении. Явка с повинной обеспечит тебе смягчающее наказание…

Я намеренно выдержал паузу, чтобы все шестеренки в ее голове прокрутились, и она поняла, что мои намерения самые что ни на есть серьезные.

И в какой-то момент я разглядел в ее глазах малюсенький намек на заинтересованность. Правда, к чему конкретному эта заинтересованность относилась, понять было просто нереально.

Но одно точно — перспектива оказаться за решеткой уже сегодня Надю нисколько не пугала… Пока что.

А зря. Я был настроен весьма решительно.

— Либо… — неслышно протянула она со скучающей физиономией, а затем встала в закрытую позу, сложив руки под грудью. Очевидно, ее начали терзать сомнения насчет своей безнаказанности.

— Либо будет по-плохому, — отрезал я, нашаривая рукой карман, чтобы достать из него свой вибрирующий телефон.

Надя проследила за движением моей руки, а когда в ней оказался телефон, ее лицо на миг исказилось в гримасе встревоженности и отчаяния.

“Они уже в пути. Удачи”, — прочел я сообщение.

— У тебя есть всего минута. Если за минуту ты не сможешь определиться, я сделаю выбор за тебя! — предупреждающе глянул на Надю, и я нисколько не блефовал.

Она ошиблась, если всерьез думала, что я приеду сюда неподготовленным, с голыми фактами.

И ведь у меня тоже имеется выбор. Я могу скрутить ее и бросить в багажник своего авто, чтобы самому отвезти в отдел, где она напишет чистосердечное признание. А могу дождаться, когда сюда нагрянет наряд полиции, но тогда будет слишком поздно, и поблажек ей уже не сыскать.

Разумеется, мне хотелось бы решить проблему более мирным способом, без применения силы и давления. Но подтверждалось изначальное подозрение, что Надя будет искать другой выход, который в итоге может загнать ее в ловушку. Потому что времени у нее практически не оставалось.