В его глазах, наполненных редчайшей теплотой, я наблюдала желание прикоснуться к ней. И в какой-то момент он это сделал — просунул руку между деревянными прутьями и аккуратно дотронулся до ее волосиков.

А у меня в груди поселилось какое-то необычайное тепло. Я даже не дышала, стараясь не нарушить трогательность момента.

— Сашенька, — охрипши произнес Демьян, склонившись над кроваткой, а потом он вдруг нахмурился и перевел на меня проникновенный взгляд, от которого прожилки завибрировали. — Нин, пойдем в кухню, поговорить надо.

Я вмиг напряглась, подумав, что речь пойдет о Саше и отце ребенка. Я прямо нутром чувствовала, что Демьян желает это выяснить здесь и сейчас.

Что ж…

Поцеловала дочурку в лобик и, поправив одеялко, я тяжелой походкой вышла из спальни.

Демьян уже сидел за столом, ждал меня, барабаня пальцами по столешнице.

Подумав, что разговор может и подождать, ведь у нас еще весь вечер впереди, я сперва прошла в ванную комнату, где переоделась в домашнюю одежду. Глядя на себя в зеркало, я приказала себе быть сильной, независимо от того, куда разговор нас заведет.

Если придется сознаться, что Саша его дочь, я это сделаю. Если он заговорит о дне нашей свадьбы, я, так и быть, выслушаю его. Выслушаю и на этом всё. Но прощать его, как сделала это Надя, я была не намерена. Такое, на мой взгляд, не прощается.

Я встрепенулась, тряхнула головой, избавляясь от мыслей. Вышла из ванной, решительно прошла за кухонный столик и присела напротив Демьяна.

— О чем ты хотел поговорить? — заговорила я первой, понимая, что тянуть уже некуда.

— Для начала я хотел узнать, не замечала ты какие-нибудь странности? — поинтересовался он, и я выдохнула.

Не так уж и плохо всё начинается. Зря только переживала.

— Когда? — уточнила.

— На протяжении всех этих трех лет. Постарайся вспомнить. Это может быть важно.

Ох.

Прикусив щеку с внутренней стороны, я стала копаться в воспоминаниях. А память словно в черную дыру превратилась. Вообще на ум ничего не приходило.

Я заерзала на стуле, не находя себе места.

— Помимо того, что мои вещи на работе кто-то украл, вроде бы ничего такого не было больше, — ответила, напрягая память, а потом меня словно полоснуло что-то по сердцу. — А, вообще-то, было еще кое-что.

— Что? — Демьян настороженно произнес, пристально глядя на меня.

— На меня напали, — прошептала я, и меня затрясло, стоило вспомнить тот ужасающий момент, легкие ужались от страха, словно это было вчера.

— Что? — протянул Демьян обалдело, расширив глаза в ужасе. — Напали? Когда это было?

— Да вот сразу после переезда в Новосибирск. Я на работу тогда шла, а этот мужик… — меня передернуло от холода, и я обняла себя руками, сглотнула туго. — Он просто схватил меня и приставил нож к горлу. Я думала, он убьет меня, но он просто сбежал.

— Господи, Нин, — Демьян зажмурился крепко, пережал двумя пальцами переносицу, а затем обратил на меня встревоженный взгляд. — Но ты же обратилась в полицию? Они его поймали?

— Обратилась, конечно. Составила заявление, описала приметы нападавшего, ну и всё на этом. До сих пор якобы ведутся поиски. Если честно, я уже не надеюсь, что его найдут. Но сама иной раз поглядываю на руки мужчин, мало ли, встречу его снова.

— А что у него с руками было?

— Да ничего, просто татуировку запомнила, — потерла я свои костяшки на правой руке. — “1993” на пальцах с какими-то завитушками. А так больше никаких странностей я не замечала. Всё, как и обычно.

Демьян смотрел на меня, не моргая. Секунду, другую, третью. А следом он спрятал глаза под своей широкой ладонью. Тягуче прошелся ею по лицу. Вверх, потом вниз по челюсти.

Что это с ним?

— Это я во всем виноват, — с укором проговорил он севшим голосом. Прямо себе в ладонь, и только потом убрал ее от лица, воззрившись на меня извиняющимся взглядом. — Если бы я не разозлил Даину, всё было бы иначе.

Уж лучше бы мы завели речь о Саше, чем о Диане.

Эта тема больная. Настолько неприятная, что от одного только упоминания у меня в кровь жилах пузыриться начинала и в груди становилось болезненно тесно.

— Нин, я могу всё тебе объяснить, — Демьян умоляюще всмотрелся на меня, а я опустила глаза в пол и на нервах смяла зубами нижнюю губу. — Только прошу, не делай на этот раз поспешных выводов. Это может дорого нам стоить.

Три года прошло. Достаточно порядочный срок. За это время можно было придумать для себя сотни оправданий.

Но он глупец, если считает, что я поверю ему на слово.

— Я готова тебя выслушать, но имей в виду, свои выводы я уже сделала, так что вряд ли тебе удастся что-то изменить, — собралась с духом и вздернула подбородок кверху, давая понять, что мое отношение к нему останется прежним.

Он как был для меня бывшим, который плюнул мне в душу, так им и останется. Ничто на это не сможет повлиять. Ему меня не переубедить. А то, что я впустила его в свой дом — это еще ничего не значит. Это вынужденная мера.

— Я всё же попробую внести некую ясность, но начну с самого начала, — несмотря на мою резкость, Демьян стал объясняться: — Где-то за месяц до свадьбы я обратился в агентство недвижимости, чтобы в сжатые сроки продать свою квартиру.

Я сложила руки на груди и непроизвольно фыркнула, понимая, что разговор у нас не заладится. Не с того Демьян начал.

Но, воспроизведя у себя в голове его слова еще разок, я призадумалась.

— Продать? Зачем? — озадачилась. Просто я впервые об этом слышала.

Аверин поджал губы и развел руками.

— Да потому что я все бабки спустил на нашу квартиру в Москве и на ее благоустройство. Нам тупо не на что было бы жить, если бы я не продал недвижку в Омске.

Вот те раз…

— А почему ты не говорил мне об этом?

— Ты бы стала отговаривать меня, что я, не знаю тебя, думаешь. Ты бы отменила свадебное путешествие, стала бы брать подработку и пропадать в этом чертовом отеле сутками напролет, пока мне не выплатят первую зарплату в новом клубе, — перечислял он чрезвычайно возбужденно, и в его словах я действительно узнавала себя. — А я не об этом мечтал, уж поверь. Я хотел, чтобы ты ушла с работы, чтобы ты вообще забыла о ней раз и навсегда… Мне важно было, чтобы ты никогда и ни в чем не нуждалась.

Ох…

Снова прогнала его слова в голове и потерла пальцами виски, в которых пульсировала боль.

— Что-то я совсем запуталась. А при чем здесь Диана? — вопросительно уставилась на Демьяна, теряясь в своих мыслях и предположениях.

— Так Диана и занималась продажей моей квартиры, даже на показы с потенциальными покупателями приходила, когда ты была на смене, — выдал как ни в чем не бывало, словно это было очевидно, на что я судорожно выдохнула. — Только вот я не сразу сообразил, что она не очень-то была заинтересована в самой продаже.

Мысленно закатила глаза.

Эта Диана прямо специалист во всех сферах и областях. Она и риэлтор, и персональный тренер, и воровка к тому же…

— И в чем же она была заинтересована? — спросила я дрожащим голосом, хоть и прекрасно понимала, что причина крылась в нем самом, но мне нужно было, чтобы он сам это озвучил. Даже несмотря на то, что это снова причинит мне боль.

Демьян только раскрыл рот, как вдруг…

— Мама, мамоська! — раздался голос Сашеньки, как спасительный глоток воздуха в условиях вакуума.

Я тут же вскочила из-за стола и побежала в спальню.

— Мама, я плоснулась! — радостно потянула ко мне ручки, завидев меня. Счастливая, выспавшаяся и беззаботная.

— Иди ко мне, прелесть моя, — подхватила ее из кроватки, прижимая к себе, к сердцу, и зацеловывая еще личико. Тепло и нежность окутали меня со всех сторон. — Ух, какая же ты у меня вкусная.

— В садик пойдем? — спросила она, сделав бровки домиком, чем вызвала у меня умиление.

— Нет, что ты, — усмехнулась я. — Утро только завтра будет. Сейчас будем кушать, а потом мы с тобой во что-нибудь поиграем, покупаемся. Но в садик мы завтра с тобой не пойдем.