Что это, если не доказательство его близости с Дианой?

Неужели он всерьез решил, что сможет скормить мне все эти жалкие оправдания и между нами ничего не изменится?

— Я ведь думала, у нас всё по-настоящему, что мы скоро станем семьей, — вымолвила я судорожно, задыхаясь от чувства обиды, еще это чертово платье стягивало меня, не давая свободно дышать.

Рука моя невольно прикоснулась к животу, но я сразу же убрала ее, побоявшись, что Демьян может заметить и понять. Сложить два и два и связать между собой мое недомогание, перемену настроения и тошноту по утрам.

А я этого не хотела. Теперь уже нет.

Я сделаю всё, чтобы избавить себя и своего будущего малыша от такого безответственного человека. Не будет у моего ребенка отца. Во всяком случае такого лживого, как Демьян!

— Я же предлагала нам расстаться, чтобы ты жил прежней разгульной жизнью местной знаменитости, но ты меня уверял, что тебе это больше не нужно. Что ты уже нагулялся и хочешь семью, как твои напарники по команде.

Демьян всегда ставил в пример своих сокомандников, которые уже обзавелись семьями и детьми. Он сам стремился к этому, но, видимо, не учел, что счастливую семейную жизнь не построишь на изменах и предательстве.

— Так и есть, Нин, — отозвался он, глядя на меня в упор. — Я хочу семью. С тобой. Только в тебе я смог разглядеть ту самую настоящность, на которую я и запал.

А мне вдруг стало смешно.

— Так ты, оказывается, из тех мужчин, которые берут себе в жены серых мышек, а кувыркаются на стороне с рафинированными красотками? — сделала я вывод, а потом развернулась и пошагала из спальни в гардеробную. — Что ж… Мне жаль, что я не додумалась до этого раньше. Жаль, что на всё это мне открыла глаза твоя же любовница!

Мне не нужны были его оправдания. Я больше не ждала от него ничего. Совсем. Я просто хотела уйти и навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

— Нина, перестань! Что ты делаешь? Только не говори, что ты собралась уходить! Вот так вот!

— Не скажу.

— Давай ты сейчас успокоишься, и мы всё обсудим, — настаивал Демьян, наблюдая за тем, как я наполняю сумку своими вещами.

Он выглядел совершенно потерянным. Разбитым. Да только я была уверена, что это всего лишь маска.

— Нет, Демьян, нам нечего обсуждать, — собрав кое-какие вещи, я остановилась у двери и заметила котенка, играющего со шнурками на кроссовках.

Ну вот куда я его возьму?

Мне же абсолютно некуда идти. Разве что к Марине Степановне податься на время, а у нее аллергия на животных. И даже не это самое главное.

Я не имела ни малейшего желания оставаться в этом городе. Здесь всё мне будет напоминать о нем. Даже небо, черт бы его побрал!

Два месяца назад он сделал мне предложение. В небе. Это был незабываемый день, и я была уверена, что сегодняшний день также запомнится мне на всю жизнь.

И он запомнится. Демьян всё сделал для того, чтобы я никогда его не забыла, но я должна постараться.

Я уеду… Чем быстрее, тем лучше. Уеду, чтобы больше ничто не напоминало о таком паршивом отрезке в моей жизни.

К счастью, увольняться мне не нужно будет с работы. У нас же сеть отелей, и я планировала переводится в Москву сразу после отпуска, но не судьба. Благо новый отель на днях открывается в Новосибирске, вот туда и переведусь. Там и начну новую жизнь.

Вот только мне нужно забрать свой паспорт из ЗАГСа.

— Прощай, Демьян, — сказала напоследок, не решившись посмотреть на него, но я чувствовала, как он стоит у меня за спиной, я ощущала его дыхание.

— Нина, постой! Ты совершаешь ошибку! — выкрикнул он, но это далеко не последнее, что я услышала от Демьяна.

Стоило мне захлопнуть дверь, как его нервы сдали. Настолько он вышел из себя, что из квартиры начали доноситься страшные звуки, сопровождающиеся матерками.

Очевидно, Демьян устроил в квартире погром. Но никто не виноват в случившемся, кроме него самого.

Надеюсь, когда-нибудь он осознает свою вину. Но это будет уже совсем другая история, потому что меня в ней не будет…

Нас с моим малышом ждет будущее… Будущее, в котором нет места Демьяну Аверину…

И я не совершаю ошибку. Я ставлю точку…

— Да как же, Нин? — испереживалась Марина Степановна, когда за чаепитием я вкратце рассказала ей о случившемся и о своих планах на ближайшее будущее. — У тебя же тут, в Омске, жизнь вся устроена. Подруги, связи, работа, я, в конце концов. Нельзя же всё это просто взять и бросить только из-за одного кобеля.

— А что вы мне предлагаете?

Я не ждала на вопрос никакого ответа или совета дельного, да и понимала, что наши представления с Мариной Степановной сильно разнятся на этот счет.

Я росла в детском доме и знаю, каково это — полагаться только на саму себя. Я знаю, как трудно привыкать к чему-то новому и доверять людям.

Детдом закалил мой характер и сделал меня решительной, сильной. Так что я в любом случае не пропаду.

Главное — не забывать одно из самых важных правил: “Доверяй только себе”.

Стоило мне только отойти от данного правила… Стоило только довериться мужчине и полюбить, как это сделало меня слабой и уязвимой.

Это раздавило меня морально. Уничтожило. Вывернуло все чувства наизнанку. Разбило вдребезги мое сердце, и его теперь придется собирать по крупицам.

Только не факт, что удастся. Разбитое уже никогда не станет целым.

Больше я такого себе позволить не могу. Доверие к людям — губит. А отвергнутые чувства сильно бьют по мне.

— Остаться, конечно же, остаться, а что же еще я могу предложить! — ожидаемо ответила Марина Степановна, и потянулась через весь стол, чтобы дотронуться до моего живота. — У тебя же малыш скоро появится.

В животе сразу же разлилось тепло. Это моя крошка придавала мне сил.

— Мне кажется, это девочка, — улыбнулась я мечтательно. — Вчера она приснилась мне, уже такой большой, смышленой. Я почему-то называла ее Светой, хотя, если честно, я бы выбрала другое имя.

На самом деле мне было не важно, девочка это или мальчик. Я просто хотела, чтобы мой ребенок рос здоровым и счастливым. Чтобы его никогда не постигла моя судьба.

И я в состоянии дать ему всё, чего я не недополучила в детстве, и даже больше.

Я уже бесконечно люблю свою крошку и жду не дождусь с ней встречи.

Марина Степановна меж тем насупилась, глядя отстраненным взглядом на меня. На ее лицо легла тень беспокойства.

— Кстати, по поводу Светы, — говорила она вкрадчиво, отодвигая от себя чашку и грудью наваливаясь на край стола, — кажись, я нашла твою мать.

По спине моей пробежался холодок, и я вытянулись струной.

— Она жива? — спросила я первым делом, на что Марина Степановна неохотно кивнула и скривила губы.

В последний раз мы разговаривали о моей биологической матери еще в детстве, лет десять назад. Я знала лишь то, что она просто подкинула меня в приют, когда я была совсем еще крошкой. Пеленка, комбинезончик и записка с моими ФИО — это всё, что от нее мне досталось.

Но мне и этого было достаточно. Я не хотела знать о ней ничего и поэтому сама не заводила о ней разговоров.

Я была счастлива, что у меня появилась Марина Степановна, которая полностью заменила мне мать, и дом, где я не чувствовала себя неприкаянной и чужой.

— Живая, к счастью, — подтвердила Марина Степановна. — И ее как раз Светлана зовут. Светлана Георгиевна. Она прописана в Новосибирске.

Какое совпадение. Именно в Новосибирск переехать я и планировала.

— Вы уверены?

— Сомнений быть не может.

Семьсот километров всего… Моя родная мать всё это время жила в семистах километрах от меня. А она даже встреч со мной не искала. Ни разу не поинтересовалась моей жизнью.

Неужели совесть не мучила после того, как она бросила меня на произвол судьбы?

Впрочем, что еще можно было ожидать от кукушки.

— Девочка моя, не руби ты с плеча, всё еще образуется, — снова взмолилась Марина Степановна, а я испытывала огромную вину, потому что не могла ее осчастливить, не могла остаться. — Ну просто как ты будешь одна в чужом городе справляться со всеми хлопотами? Подумай о ребенке, — наставляла она слезно.