— Я согласна.

Я хмыкнул её наивности и тут же, используя силу верующих, наложил рабскую печать.

В тот же миг оцепенение спало с неё, и она… конечно же попыталась напасть на меня.

В отличии от Степана и его сообщников по незаконному копательству, у разумных зверей мозг не был таким чувствительным, а потому она просто не заметила лёгких покалываний, при мыслях о том, чтобы причинить мне боль.

«М-да, нужно доработать печать, ну ничего, теперь у меня целая армия подопытных», — подумал я, глядя как из пасти Пантеры забурлила пена.

— Это… невозможно… — прохрипела она.

— Приходи в себя и начинай приводить сюда по одному твоему товарищу, — приказал я и окликнул Степана, дабы тот предупредил всех, что Пантера теперь наша.

Три долгих часа я беседовал с каждым, сначала описывая преимущества службы на меня, для каждого кстати они были своими, кому новые магемы, а кому усиление боевых навыков или физического тела.

Из особо интересных оказался Паук, что представлял из себя самого обычного чёрного птицееда размером с сенбернара. Он обладал ментальными способностями, и когда я пообещал его научить некоторым трюкам, то проникся ко мне фанатичной любовью и без сопротивления, даже неосознанного, дал поставить на себя рабскую печать.

Нет, доверять я им не мог, поскольку не понимал до конца как работают их мозги, и возможно, Калиро оказался удачным исключением.

— Почему? — спросила Пантера после того, как от меня ушёл с печатью последний Бык размером с обычного человека.

Я приказал ей присутствовать при каждой встрече и стараться ненавязчиво мне помогать, убеждая своих подчинённых.

— Что «почему»? — добавил я в голос издевательские нотки.

— Почему вы покупали всех моих людей, кроме меня? Вы пообещали даже самому последнему и слабейшему техники и магемы, а меня просто принудили силой? — надо отдать ей должное, говорила она без лишней экспрессии, стараясь быть спокойной.

Я посмотрел ей в глаза и серьёзно ответил:

— Всё потому, что ты командир и в первую очередь печёшься о своих людях. Я показал тебе, что каждому из них эта печать принесёт лишь выгоду. И как я обещал каждому, как только стану сильнее, у вас обязательно появится возможность вернуться домой.

— А что, если вам никогда не удастся победить Тигра? — обеспокоенно спросила она.

На это я лишь рассмеялся:

— Моя задача стать сильнее всех в этом мире, в том числе и жителей центральных регионов вашей империи.

Пантера оглядела меня с ног до головы, будто что-то прикидывая в уме, а затем упала на одно колено и произнесла:

— Я клянусь идти за вами и сделаю всё, ради исполнения вашей мечты.

— Хорошо, — довольно кивнул я. — Но ты права.

Она удивлённо подняла опущенную в пол морду и посмотрела на меня.

— Тебе тоже нужен подарок. Идём.

Я вышел на улицу и зашагал к так и замершему в вечности бегемоту.

Движение руки, и в его груди возник маленький разрез, из которого вылетела небольшая, размером с бусину, каменная сфера. Немного воли, и камень маны, от насыщенности которого вокруг трещал воздух, отправился к Пантере.

— Прими это в знак того, что все мои соратники одинаково мной любимы. И пусть сейчас ты всё это делаешь по принуждению, уверен, наступит час, и ты поймёшь, как тебе повезло.

Дрожащей мохнатой рукой, она приняла мой подарок и рухнула на оба колена.

— Я никогда не забуду. Благодаря этой бусине, у меня появился шанс прорваться на пик моего ранга. Благодарю.

— Интересно, а если ты поглотишь такое же, но из груди Тигра, у тебя выйдет прорваться на следующую ступень? — заинтересованно спросил я.

— Это… возможно… — её уши затрепетали, а шерсть встала дыбом.

— Понятно, — кивнул я. — Буду иметь это ввиду, когда вырву его сердце.

На этом я передал Пантеру и её армию в руки Степана, с наказом разместить по возможности и начать срочное строительство. А сам отправился домой.

С каждым шагом идти становилось всё тяжелее, но я стискивал зубы и, не обращая внимания на ломоту во всём теле, упрямо переставлял ноги.

Упав на кровать, я с наслаждением закрыл глаза. Моё тело просто не готово к подобным нагрузкам. Ещё одна причина, по которой я не использовал эгрегор всё это время. Слишком тяжко пока даже просто напитать глаза энергией, лучше уж немного помучится от болей в источнике.

Мысли поплыли, и я отключился.

Проснувшись, я аккуратно подвигал головой. Мне почему-то казалось, что на утро она будет раскалываться нещадно, видимо помутнение от перенапряжения. Но нет.

Сев на краю кровати, я почувствовал себя полностью отдохнувшим, а ещё, мана вернулась! И не маленьким ручейком, а рекой, пусть пока не полноводной, но это уже такая мелочь!

Оглядев внутренним взором свои энергоканалы и источник, я довольно улыбнулся. Всё вернулось к состоянию до встречи с этим сербским упырём, как там его звали, Питер? Да не важно.

Эгрегор — это просто замечательно, но, как и у всякой подобной силы, у него существуют ограничения. К примеру: привязка к моему дому, и чем дальше я буду от него находится, тем слабее будет идти поток.

Конечно было ещё и то, что я не совсем готов физически, да и если в меня перестанут верить, энергия перестанет поступать, а эгрегор — расти, но это уже, можно сказать, технические сложности, вполне преодолимые, особенно теперь.

Я объевшимся сметаны котом потянулся. Что ж, время свершений!

Улыбаясь до ушей, я направился в душ. Тёплые струи подняли и так прекрасное настроение до небес.

Переодевшись в чистое, я, насвистывая весёлую песенку, отправился на завтрак.

— Учитель, — лучезарно улыбнулась мне Екатерина. — Сегодня вашим шеф-поваром буду я!

— Это отличные новости! — радостно поприветствовал я её. — Надеюсь, это будут не суши.

Женщина звонко рассмеялась и успокоила меня:

— Я уже слышала об этом и не повторю чужой ошибки.

— Обнадёживает, — сел я за стол.

Женщина упорхнула на кухню, после чего вернулась с подносом пышущей жаром еды.

— Это гречка с подливкой и куриными сердцами, — пояснила она, когда я откинул белоснежное полотенце и уставился в тарелку. — А это солёные груздочки и ваш любимый квас.

— Надеюсь, сердца обычных куриц? — хохотнул я. — А то об местных можно все зубы переломать.

Екатерина снова засмеялась и, подперев щёку кулаком, принялась с каким-то трепетом смотреть на то, как я поглощал еду.

Тот, кто придумал солёные грузди, явно имеет памятник, потому что они просто божественны. Хотя гречка тоже не отставала, но всё же, грибочки — это нечто!

— Принеси-ка мне ещё этой амброзии, — подал я небольшую миску, где ещё совсем недавно была хрустящая вкуснятина.

— Конечно, — улыбнулась Екатерина и вновь упорхнула, а я подумал о том, что мне это время и новый мир, определённо нравятся больше той темноты веков, из которой я явился.

Закончив с трапезой, я решил оглядеться. Выйдя из дома, встретился с двумя парами кошачьих глаз, янтарных и изумрудных.

— И давно ждёте? — поинтересовался я, обходя парочку.

— Учитель, почему вы ей отдали камень Бегемота? — вместо ответа, возмущённо потребовал Калиро.

— Зачем вы держите возле себя этого слабака? — тут же включилась Пантера. — Даже если бы вы отдали такое ценное сердце ему, то он всё равно не смог бы нормально его усвоить, и большая часть энергии бы развеялась.

— Я многому научился, — зашипел кот. — Может не сразу, но у меня бы точно вышло полностью поглотить энергию. А что касается тебя, ты лишь тупой солдафон, без капли фантазии, каких тысячи.

— Я… — зашипела Пантера.

— Хватит! — не громко, но жёстко оборвал я перепалку. — Калиро, ты свободный кот и волен идти куда хочешь. Если ты не согласен с моими решениями, я не вправе удерживать тебя. Но если ты хочешь остаться моим учеником и войти в клан, став частью нашей большой семьи — то я больше не потерплю подобного. Ты вправе наедине со мной высказать свои опасения и разумные аргументы, но не иначе. Ясно?