Пока я отвечал, женщина с помощью беспроводной мышки прокручивала одинаковые вопросы и вдруг внезапно остановилась, вчитываясь в написанное на экране.

— Есть вопрос от господина Графа, — неуверенно сказала она.

— О! — радостно улыбнулся я. — Зачитывай, это должно быть интересно.

Журналистка несколько мгновений нерешительно смотрела на меня, после чего натура взяла вверх, и она стала читать. Там ведь явно провокация должна быть, если, конечно, это тот самый учитель сербского упыря, о котором тот говорил.

— Граф спрашивает: «Почему вы ненавидите вампиров? И что вы сделаете, когда все ваши близкие станут вампирами? И не жалко ли вам невинных жителей империи, страдающих потому, что вы объявили войну целой расе, живущей среди людей?»

— Граф, — я взглянул прямо в камеру, уверенный, что он это смотрит. — Не корректно называть результат эксперимента одного безумного химеролога целой расой. Паразитами — да, но не расой. Не нужно путать мягкое и сырое. И я не в коем случае не ненавижу кровососов, просто из-за вас страдают невинные жители империи. Чего только стоит обнаруженное мной гнездо в центре города, где в подвале томились люди, служившие кормом для вампиров. Если бы вы отказались от убийств и стали бы пить исключительно донорскую кровь или кровь животных, я бы вам и слова не сказал. Но все уничтоженные гнёзда имели свои подвалы с живым «кормом». Поэтому я вампиров уничтожал и уничтожать буду.

Лидия с широко распахнутыми глазами смотрела на меня, и, кажется, немного побледнела. Я же замолк, ожидая следующего вопроса. Женщина, спустя несколько секунд справилась с эмоциями, и мы продолжили отвечать на вопросы людей. Было ещё много всего, но интересных не нашлось.

Спустя долгих два часа, я, вымотанный, но довольный, распрощался с журналисткой.

— В следующий раз можете не через Марию, а лично звонить, — улыбнулась женщина и протянула мне визитку.

— Так и поступлю, — кивнул я. — Если время будет.

— Это да, — задумчиво сказала она, глядя как оператор подгоняет к особняку их машину. — Возможно я смогу вам помочь, но у меня есть просьба…

Я заинтересовано взглянул на неё.

— У меня брат есть. Он очень умный, работает на одну из крупнейших в стране нефтегазовых компаний. Удалённым директором… — поспешно пояснила она.

— Он болен? — ровным голосом спросил я.

Женщина с явным испугом и надеждой посмотрела на меня.

— Он не способен ходить от рождения. Но голова у него — гениальная, — выдохнула она.

— Привозите его, а там посмотрим, — мягко улыбнулся я женщине, провожая к машине.

— Хорошо, — неожиданно крепко для хрупкой дамы она схватила мою руку. — Спасибо, что не отказали.

— Вы меня путаете с политиками, — я покачал головой, помогая ей сесть в машину. — Всего хорошего, Лидия.

— И вам…

Кажется, у неё навернулись слёзы. Вот не люблю я всей этой сырости. Хорошо, что уехала.

Я вздохнул, представляя тот поток паломников, что ждёт меня впереди, и рыдающих от счастья матерей, чьи дети вновь обрели здоровье благодаря мне. Всё это необходимо для будущего.

От всех этих мыслей, про вампиров, европейцев, которые обязательно вскоре начнут действовать, и других явных и не совсем опасностей, я широко улыбнулся. Мне нравится это время, и возможно, собачий сын Аскверий умрёт не самой мучительной смертью.

Насвистывая простенький мотивчик, я направился в особняк, где меня ожидали некие восточные яства, под названием: «суши». Повариха, тоже, как и служанки, нанятая Екатериной, обещала, что мне понравится, но на всякий случай параллельно приготовила мой любимый борщ.

На пороге меня перехватил звонок:

— Слушаю, — как и всегда, не глядя на экран, ответил я.

А что, всегда интересно, кто может позвонить.

— Добрый вечер, господин Павел, — поздоровался незнакомый мужчина с еле заметным акцентом.

— И вам добрый, — ответил я, скидывая куртку и ботинки. — Кто вы и зачем звоните?

На секунду в динамике повисла тишина.

— Моё имя, — продолжил он, видимо собравшись с мыслями, — Антон Анатольевич Абрамов.

— Увы, — наигранно посочувствовал я себе. — Не имею представления.

— Бывает, — пошёл он на встречу. — Я являюсь собственником крупнейшей в стране медицинской корпорации.

— Это очень занимательно, — саркастически произнёс я. — Но у меня тут суши стынут, а вы так и не сообщили цель вашего звонка.

— Суши… стынут? — не понял Антон Анатольевич.

— Ну да, — кивнул я и, прижав телефон плечом, начал мыть руки. — Повариха моя приготовила. Говорит, восточная кухня, и мне понравится.

— А, — многозначительно сказал он. — Это блюдо в основном холодным употребляют.

— Правда? Звучит не очень, — признался я, садясь за обеденный стол.

Рядом стояла одна из служанок и ждала пока я закончу разговор.

— Ну, тут на любителя, — засмеялся мужчина. — Так вот, цель моего звонка…

— Секунду, — я убрал трубку от уха и обратился к ожидавшей. — Как закончу разговор — позову. А пока иди.

— Хорошо, господин, — тонко пискнула она, а затем вдруг спросила: — А вы правда можете кого угодно вылечить, если вам этого человека доставить?

И столько надежды в её глазах плескалось в этот миг. Неужели я открыл ящик Пандоры? С другой стороны, у меня и выбора нет — мне нужна людская вера.

— Привози, — дал добро я ей, и уже в трубку: — Я весь во внимании.

Почти час мы проболтали с Антоном, и я сделал вывод о том, что в-первых, он исключительно хитрая морда, при том ещё и с шилом в одном месте.

Президент, как он скромно отметил, самой крупной медицинской корпорации в стране, и одной из — в мире, хотел нанять меня для рекламы своей организации. Причём не пошло, как это делают всякие «звёзды» с голубых экранов, а мощно и пафосно.

Он сказал, что построит больницу на моей территории, которую я, как величайший целитель во всем мире, курировал бы, а соответственно и продвигал бренд Антона.

Грубо говоря, чтобы моя репутация начала работать на него, и вспоминая обо мне, у людей бы в умах сразу же возникала мысль о корпорации Антона и наоборот.

— Я подумаю, — в конце беседы, сказал я.

Нужно было взвесить все риски и оценить реальную пользу.

— Я могу прислать вам списком те выгоды, которые получите лично вы и ваши люди.

— Клан, — поправил я.

— Что? — не понял он.

— Я сейчас регистрирую новое юридическое образование, называется клан. Место, где люди объединены одной целью и защищают интересы друг друга.

— Интересно, — задумчиво сказал он. — Я бы тоже не отказался создать такое, только есть ли в этом смысл?

— В империи законы защищают семью. Клан же в глазах империи приравняет абсолютно посторонних людей к родственникам.

— А можно подробности? — живо заинтересовался он.

— Нет пока подробностей, — проворчал я. — Волокита сплошная.

— А, — понимающе изрёк он. — Тогда думайте, наводите справки и как согласитесь — звоните. Все данные по вашей выгоде я отправлю вашей помощнице на электронку.

— Антон, — перед тем как положить трубку, мне стало любопытно. — Почему такой большой человек сам позвонил? У вас же, наверное, целая армия помощников.

— Это просто, — засмеялся он. — Я чувствую, что с вами выгодно будет сотрудничать. А если вспомнить кто именно лично приезжал открывать ваш институт… Сами понимаете!

— Это да, — согласился я. — Вашего помогатора я бы мог и послать.

— Забавное слово — помогатор, — отметил он.

— Сам придумал, — хмыкнул я, вспомнив, что после левианы (безграничной удачи), так и не смог больше вплести в информационное поле ничего нового.

К слову, суши я так есть и не стал, попросив борщика. Чем дольше смотрел на эту смесь рыбы и риса, да ещё и холодную, тем всё меньше хотелось их пробовать.

Отряд под предводительством Вячеслава двигался по мёртвым пустошам и не находил ни единой живой твари. Только старые следы, уходящие в сторону. Ощущение складывалось такое, будто зверьё боится идти вглубь к владениям сородичей Калиро, но и отчего-то не хочет бежать в сторону города. Они будто между молотом и наковальней. И эта мысль оказалась громом среди ясного неба.