Официантки, столпившиеся у двери, тут же убежали, чтобы вернуться с кипой одеял. Укутали Марину, как мумию. На иссиня-бледном лице с черными потёками туши, появился румянец и слабая улыбка. Она смотрела на меня с таким обожанием, что мне стало неловко.

— Папа, со мной всё хорошо. Не надо скорую.

— Девочка моя, Мариночка, надо, чтобы врач осмотрел, — Кирилл Петрович взял ее за руку, погладил, прикоснулся губами.

Я встал рядом, выдохнул, ощущая, как спадает напряжение, которое держало в тисках все это время, и тут заметил в дверях Игоря. Выражение его лица мгновенно менялось, как погода в апреле, но я успел ухватить первое — изумление, растерянность, страх. Но все сменилось на фальшивую радость. Он подбежал к Марине, присел рядом, положив руки на подлокотник кресла:

— Марина, ты жива, какое счастье, — выдавил он из себя.

Брезгливо скривившись, Марина отвернулась, кусая губы.

Скорая приехала на удивление очень быстро. Вошёл высокий мужчина средних лет и немолодая грузная женщина в белых халатах, двое санитаров с носилками. Не с такими, как я привык видеть — на колёсиках, складные, а обычные носилки с ручками и проложенным между металлическими балками тканевым ложем. Один из санитаров поставил кресло, куда присела немолодая женщина, наложила манжету на плечо Марины, начала накачивать грушу, внимательно наблюдая за стрелкой манометра. Потом что-то сказала врачу, тот кивнул, задал Марине несколько вопросов. Она явно не хотела уезжать, отказывалась, но отец мягко, но требовательно заставил её лечь на носилки. Девушку закрыли пледом, укутали и подняли.

— Я поеду с Мариной, — выскочил рядом Игорь.

Я бросил машинально взгляд на Мельникова, и тот, видно, понял мой страх, поэтому не строго, но чётко проронил:

— Нет, Игорь, останься. Марину доставят в больницу. Там хорошие врачи. Нет смысла ее сопровождать.

Игорь скривился, глаза сузились, поводил челюстью, но не стал перечить тестю.

Через минут десять, как уехала скорая, наконец, в зал прошёл Сибирцев. Илья Петрович вышел из-за стола, чуть присел на край.

— Товарищ генерал, — чётко отрапортовал майор. — Ваше приказание выполнено. Объект найден, место обследовано.

— Благодарю за службу, — тихо ответил Илья Петрович, потряс руку майору, обнял его, похлопал по спине.

— Особо хочу отметить, — продолжил Сибирцев. — Олега Туманова, он нашёл место, где похитители прятали Марину.

— Я не сомневался в нем, — улыбнулся генерал. — Хорошо, Роман Анатольевич, отдыхайте. Вам сейчас принесут ужин, или уже завтрак? — бросил взгляд на большой циферблат на руке.

Вместе с братом, Илья Петрович ушёл, а Сибирцев снял портупею, шинель, кинул на кресло и уселся за стол. Минуты через две появилась официантка в голубом сарафане с большим подносом, расставила блюда с мясом, салатники, кофейник, трёхуровневую вазу с пирожными, конфетами. Белый фарфоровый кофейник, заварной чайник.

— Присоединяйся, — поманил меня майор.

— Я наелся до отвала, есть не хочу вообще. Спать тянет.

— Ну, кофе тогда выпей, — он поднял тяжёлый фарфоровый кофейник, налил себе черной густой жидкости в маленькую чашечку.— Я так жрать хочу, с утра не ел, слона бы съел сейчас. И ещё двое суток не спал. Держусь только на честном матерном слове.

Я присел сбоку стола, взял с подноса чистую чашку, налил себе кофе, и начал пить маленькими глотками.

— А что так? Ловишь кого? Не поделишься? Тайна следствия?

— Тайна следствия. Но ты мне вот, что скажи. Твоё мнение. Кто похититель Марины? Сможешь представить, Шерлок Холмс ты наш?

— А чего представлять? Это Игорь Орлов. Муж Марины и зять Мельникова.

Майор наложил себе кусков разномастного мяса, щедро полил из серебряного соусника, жадно накинулся на еду. И лишь когда прожевал первую порцию, поднял на меня внимательный и явно заинтересованный взгляд:

— Какие ваши доказательства?

— Ну, во-первых, — я вдохнул побольше воздуха, резко выдохнул, словно должен был прочесть лекцию. — Игорь — игроман. Ему позарез деньги нужны. Ограбить тестя — милое дело.

Майор задумался, почесал переносицу, потом положил ещё пару кусков мяса, добавил салат, икры. И лишь потом ответил:

— Ну, предположим. Что дальше?

— Второе. Он хорошо знает это здание, мог подготовить все заранее. Вы смогли задержать людей, которые устроили шоу с похищением? Кто выписал им пропуска? Если это Игорь…

— То тогда он — идиот. Нет, Игорь, конечно, идиот. Но не до такой степени. Этих супчиков задержали на КПП, но пока не допрашивали. Проверим. Продолжай.

— Третье. Я заметил на брюках Игоря цементную и кирпичную пыль. А ведь он в подвал с нами не ходил.

— Ты думаешь, этот подонок сам замуровывал свою жену?

— Наверно, не сам. Но стоял рядом. И самое главное, вот, — я вытащил из кармана разбитый кулон. — Я нашёл эту подвеску рядом со стеной, за которой находилась Марина.

Сибирцев собрал кустистые брови вместе, взял в руки останки подвески, рассмотрел.

— Ты уже своими пальцами все изгваздал, — пробурчал недовольно. — И что?

— Я подарил Марине этот амулет. А кто-то сорвал с ее шеи и расколотил о стену. Кто это мог быть? Разумеется, ревнивый муж.

Сибирцев с шумом выдохнул воздух, сделал жадный глоток из чашки, откусил большой кусок пирожного с кремом. И лишь потом проронил:

— Логично. Ещё что-то есть у тебя?

— Ну, то, что он явно послал тех двух бандюков, которые хотели со мной жёстко перекинуться. У них были телескопические дубинки, они могли меня убить запросто. Но скорее всего просто отвлекли, чтобы я не мешал Игорю прятать Марину.

— В принципе, ты прав. Но формально на Игоря ничего нет, кроме твоих слов. Никаких улик. А для ареста инструктора обкома этого маловато.

— Понимаю. Если на уровне эмоций, то, когда Игорь увидел Марину живой и невредимой, он явно испугался. У него на лице было написано, что его план провалился. Бабла он не получил, а ему ещё расплачиваться с теми людьми, которых он нанял.

— Да, — протянул Сибирцев, расстегнул пиджак, откинулся на спинку кресла. — История тёмная. Теперь будет висеть на нас.

— Ну, а из-за чего ты ночами-то не спишь? Может хотя бы чем-то поделиться?

— Поделюсь. Только если язык за зубами будешь держать и никому ни слова. В округе стали пропадать девушки. Два тела мы уже нашли. Какой-то подонок их насилует и убивает.

— Может ты мне и фотки их покажешь? — спросил я с надеждой.

— Покажу, — взял со стола толстую папку из кожзаменителя, достал оттуда фотографии и выложил передо мной.

Я только взглянул на лица девушек, хоть и перекошенных страданиями, сразу все понял:

— Это Звонарёв. Его работа.

— Да с чего ты взял! — Сибирцев матерно выругался.

— Они все похожи на Ксению Добровольскую, в которую этот слизняк втюрился. Его теперь в школе нет. Ксению он видеть не может, вот крыша и съехала. Что нашли?

— Да ничего! Бьёт их по голове сзади, насилует, потом убивает. Душит.

— Ну, а сперму нашли?

— Нет! Этот сучонок их в презервативе насилует. Представляешь, какой хитрый? Впервые с таким встречаюсь.

— О как. Ну а какой-то биоматериал нашли? Волосы там, потожировые следы.

— Я смотрю ты умный какой, — покачал головой майор. — Откуда все это знаешь? Волосы зачем?

— Ну, если есть луковицы, можно тест ДНК сделать.

— Чего сделать? — брови Сибирцева взлетели вверх, заложив две глубоких складки на лбу. — Ты, блин, фантастики начитался, что ли? Какой тест?

Меня мгновенно в жар бросило, загорелись щеки, кончики ушей. Как я мог так проколоться? В это время никакого теста ДНК не делали. Не было такой возможности.

— Если не тест, то хотя бы понять, какого возраста, цвет волос. Седой, черный, светлый, — нашёлся я.

— Ничего! — он стукнул по столу ладонью. — Понимаешь, этот мерзавец все предусмотрел. Все!

— Устройте за Звонарёвым наблюдение.

— Туманов, ну ты ваще даёшь. Я за сынком члена ЦК устрою наблюдение? Да меня тут же отправят в Мухосранск постовым. Ты понимаешь это?