Так вот. Эти прекраснейшие люди вложили в Адама нечто куда более важное. Свои надежды. Самые-самые сокровенные, драгоценные, выпестованные мечты.

Ведь что сказал им Адам? Всего-то одно слово.

«Бессмертие», — шепнул Адам каждому из них на ушко. Потом подождал, когда до них дойдет. Потом подождал еще немножко, когда им станет невтерпеж получить от него продолжение и предложение. И еще чуть-чуть подождал. Самую малость. Пока вся эта банда аристократов духа не побежала за ним, роняя трости и теряя доску для нардов, с единственным воплем души: дай-дай-дай бессмертие, и побольше, побольше!

Ему даже ничего доказывать или демонстрировать не пришлось. Поверили с первого не то что слова, с первого слога. Потому что кто, как не Гагарин, сотворит новое чудо?

И вот тогда Адам снизошел к ним практически со святым откровением.

«Подарю я вечность самым достойным, во имя процветания Расы Людской», — сказал он.

«Обретут бессмертие духа и тела самые мудрые, сильные и способные вести людей за край галактики, к вершинам доброты и мудрости, к счастью для всех, и чтобы никто не ушел обиженным», — сказал он.

Вот именно такими словами, хоть в Бортжурнал записывай!

И ведь чистую правду сказал, засранец.

А уж как ему поверили! Как осознали себя самыми-самыми!

Даже не подумали о том, что имен будущих бессмертных не прозвучало. Действительно, зачем? И так же понятно!

Был бы братец аферистом, оставил бы всю эту шайку без штанов и триллионов.

Честно говоря, Констанс по-хорошему завидовал. Хоть он изо всех сил учился у старшего брата, но настолько убийственной харизмы и бескостного языка ему отрастить не удалось. Пришлось довольствоваться бородой. Уж очень удобно в нее ухмыляться.

В частности сейчас, когда лучшие люди галактики с добрыми улыбками рвут Мишеньку на нежный фарш.

А Мишеньке никуда не деться.

Если он нашел хоть что-то из тех самых разработок Адама, придется делиться. И если не нашел, придется изобретать что-то самому и опять же делиться. Вдруг изобретет? Откроет в себе научный талант? Вот Адам обрадуется, пусть и с некоторой вероятностью посмертно.

Даже немного жаль, что если Миша чего и найдет — то вот этим конкретным прекрасным людям эликсир бессмертия производства «Адам и Ко» вряд ли поможет.

Ну… Совсем немного жаль. Самую чуточку.

Хотя самому Констансу очень хотелось бы уйти в Великую Силу уже после того, как Адам добьется своей цели, и достойнейшие люди поймут, что это была за цель… Да. Увидеть выражения их лиц — и умереть с чистой совестью и неотягощенной кармой, чтобы родиться в обновленном мире и посмотреть, что из всего этого получится.

Или, как Ушедший, отправиться на вольную пенсию примерно с той же целью.

Умный был тащ. И мудрый. И в высшей степени гуманист, только благодаря его законам (и совсем чуть «откровениям») люди до сих пор не передрались между собой. Даже Империя с Республикой Чайнбриттой еще не поубивали друг друга, даром что достойнейшим людям с обеих сторон очень чешется.

Эти мудрость, ум и безусловная любовь к людям — крайне редкое сочетание, есть чему поучиться. Констанс с удовольствием с ним побеседует, когда сам выйдет на пенсию. Не все же только смотреть настоящее «священное писание», абсолютно случайно не потертое Вселенским Собором, когда обнуляли все КрИИ, до которых дотянулись. Вот прямо настолько случайно, что так и слышится на мостике Ковчега смех того, кого просили стать живым богом, но он предпочел стать богом Ушедшим.

О, сколько нового для себя открыли бы достойнейшие люди, если бы Констанс как-нибудь за чашечкой чаю предложил им взглянуть, что же на самом деле произошло восемьсот лет назад на пресловутом Вселенском Соборе, с которого началась та Империя, что есть сейчас. Может быть, осознав, кто же такой Ушедший, и кем на самом деле был когда-то Вечный Император Дао, безупречно правящий Империей из своего Мавзолея, они бы несколько изменили свое отношение… Впрочем, все это только вероятности.

Которые то ли сбудутся, то ли нет.

Пока же Констанс с гордостью оглядел великолепный яблоневый сад, раскинувшийся прямо над мостиком корабля-матки «Надежда». И вокруг — тоже сад. Он вырос вместо дюрастиловой обшивки, дефлекторных батарей и фотонных парусов, вместо антенн и локаторов, прямо из лабораторий и жилых кают, из двигателей и топливных отсеков, из трюмов и ангаров. Из всего, что тысячу с лишним лет назад выпустило, вырастило из себя сначала город, затем обитаемую планету, а вскоре и звездную империю.

«Мы с тобой еще пообщаемся лично», — пообещал Ушедшему Констанс, точно зная, что эта вероятность сбудется. И жестом попросил достойнейших представителей старых семей немного тише объяснять юному Гагарину, в какое джаббье болото тот влип: пришел запрос по Астралу.

— Джедай-ламама, нужно твое вмешательство, — возникла перед всеми присутствующими голограмма пресс-секретаря: пользоваться внутренними Астральными проекциями Констанс не любил. — Ультраправые традиционалисты Романской епархии устроили беспорядки в Цезариуме, закидали центральный офис «Авангард Инк» снарядами со свинобразьей кровью, затоптали три с лишним десятка муниципальных псоглавцев и собираются сжечь чучело Адама Гагарина на площади перед Ковчегом.

Опять?! Шестой раз уже жгут чучело Адама и вопят о ереси. Видимо, стадность и глупость встроены в генетику слишком глубоко, раз даже Создатель не смог с этим ничего поделать.

— Надеюсь, полиция не пытается их остановить?

— Нет. Только оцепила путь следования демонстрации, чтобы не пострадали мирные граждане. В акции участвует больше ста тысяч людей. Более двадцати процентов несовершеннолетних.

— А магистр Романского обкома? Неужели в первых рядах вместе с тащ губернатором?

— Все не настолько плохо, папа, — ехидно усмехнулась Карина Гагарина. — Тащ магистр обкома всего лишь отсиживается на золотых песках Лунайленда под предлогом лечения застарелого радикулита, а губернатор улетел по срочным делам в столицу сектора.

— Ах, бедные, как же им обоим нелегко, — покивал Констанс.

— С романцами прямо сейчас говорит магистр горкома Надежда Лхаса, а со мной связался ее первый помощник. Если ты уже готов ей помочь…

— Давай пока одностороннюю связь, оценю обстановку, — велел Констанс, вставая.

Дальнейшие распоряжения шли молча, через Кобу: КрИИ Кафедрального Ковчега. Оценка обстановки и просчет ситуации — тоже. Констанс полностью отрешился от гостей, яблоневых садов и мыслей о вечном, сосредоточившись на насущном.

На утырках… простите, ультраправых традиционалистах.

Те вспучились после принятия (с подачи Адама) закона о пределах допустимого использования людского мозга для производства элементов кибертехники. То есть гардов и аватаров. Вал демонстраций прокатился по аграрным планетам, задел некоторые этнические миры и часть умеренно-производственных, таких, как Романия. Именно здесь, при попустительстве (попустительстве ли?) обкома Единой Церкви, беспорядки оказались самыми массовыми. Шутка ли, в столицу ради акции съехалось около десятой процента всего населения планеты! Из них более двадцати процентов несовершеннолетних — это же огромное количество детей, которым взрослые дебилы могут поломать психику, не говоря уж об опасности просто затоптать в такой-то толпе.

Потому и полиция не пыталась разогнать демонстрантов, лишь направляя их к Ковчегу, где их встретила магистр горкома и пытается с балкона-трибуны донести каплю ума.

Просматривая сводки Кобы о составе толпы, лозунгах и требованиях, о колебаниях настроения в ответ на речь магистра горкома, он слушал отчет об аккуратном изъятии неких личностей, подозреваемых в организации беспорядков. И оглядывал полупрозрачную толпу, заполонившую немалую площадь. Свободным осталось только возвышение с монументальным Первым Пилотом. Традиционный вариант, с откинутым шлемом и ребенком на руках.

Вот на этом возвышении, прямо у ног десятиметрового Константина Гагарина, энтузиасты уже складывали костер под привязанным к распорке тряпичным чучелом Адама Гагарина.