О корпоративных квотах на роскошь (какой бред!) Джо слышал впервые, но заострять на этом внимание не стал. Ни к чему.
— Тогда давай к делу, — сказал он.
Менеджер изобразил радость:
— Вот это я понимаю, вот это верный подход. Раньше начнем… Подписывать здесь. — Плистики перед Джо были движением профессионального шулера перетасованы в пачку и украшены вынутой из рукава ручкой с ДНК-анализатором.
— Прекрасный деловой подход. Я бы поаплодировал, но не слишком удобно.
— Не вижу смысла тянуть. — Улыбка тащ Гусева располовинила его круглое лицо, делая неуловимо похожим на джабба. Только бородавок и хвоста не хватало. — Ты же прекрасно понимаешь, что за все приходится отвечать. Советские законы самые гуманные законы в галактике! Никаких тюрем, никаких отметок о судимости в личном деле. Исключительно честные финансовые обязательства и возможность законным образом их покрыть.
— Очень приятно слышать о честности именно от тебя, тащ Гусев. Ведь наша беседа записывается, не так ли?
— Разумеется. Правила незыблемы, — почти без задержки соврал менеджер и почти сумел не выразить лицом «вот же сука».
— О, прошу прощения, неточно сформулировал. Слышит ли нашу беседу КрИИ корпорации «Рудный дом Мамедовых»?
— Разумеется, я же сказал. — Менеджер подпустил в голос нотку легкого раздражения.
— Тогда прошу у КрИИ подтверждения законности процедуры.
Повисла пауза.
КрИИ, разумеется, не отозвался: глушилка по-прежнему работала, а аппаратные средства связи были отключены.
Менеджер смотрел на Джо с любопытством. Мол, ну нарушил ты правила игры, поймал меня на лжи, и что дальше-то? Нормальный парень уже давно бы бился в истерике и подписывал всё что угодно: граждане Империи не умеют сопротивляться нецивилизованным методам общения. Научиться-то негде, да и незачем. Империя гуманна и абсолютно безопасна. Для рядовых граждан.
Джо отзеркалил его взгляд, даже голову набок склонил. Молча. В этой дуэли кто первый заговорил, тому и идти на уступки.
Менеджер это правило тоже знал. Потому лишь взглядом указал на ручку и документы.
Джо молчал и не реагировал, хоть и очень тянуло погладить отсутствующую бороду. В конце концов, убивать его не будут — опасно это. Планетарный КрИИ его видел, и непременно упомянет в отчете Императору: был людь, не стало людя. А это — проверка. Явится злой дотошный Космопол, или хуже того, лично Имперский Прокурор тащ Аль-Адиль. Собственно, потому и мариновать его дольше нескольких часов тут не станут. Обработают, заставят подписать фиговые плистики, а затем подтвердить контракт перед КрИИ.
По той же причине и джаббам не продадут. Люди — слишком большая ценность. Величайшая ценность Империи. Так что никаких национальных блюд «людь топленый».
Через полторы минуты менеджер тяжко вздохнул и укоризненно покачал головой.
— Я вижу, тебе понравился отдых за корпоративный счет. А казался таким разумным юношей!
И медленно, чуть ли не кряхтя, принялся собирать документы и уходить. То есть вставать из-за стола, чтобы вот прям совсем уйти.
«Базар-вокзал, елы», сказал бы Полдень.
А Джо откинулся бы на спинку стула и благочестиво сложил руки домиком, совершенно нечаянно уронив магнитные наручники на пол. Ну, если б был уверен, что местные достаточно разумны, чтобы не вешать на себя тяжкие телесные или вовсе убийство. Но разумность вызывала закономерные сомнения.
Потому, когда тащ Гусев в самом деле поднялся, с гнусным скрежетом отодвигая стул, Джо слегка подался вперед и вежливо, но очень убедительно велел:
— Сядь.
Менеджер вздрогнул, глянул на Джо с нехорошим интересом и переспросил:
— Ты хотел о чем-то попросить, мальчик?
— Сядь и прекрати этот цирк, — сказал Джо голосом и тоном главкома Османа, которого достали идиоты-министры или идиоты-джаббы, или еще какие идиоты. Неважно, какой расовой принадлежности, важно, что безмозглые и задрали. — Лучше реши простую задачку, раз так любишь математику. — Джо кивнул на неровную пачку фиговых плистиков, не разрывая зрительного контакта.
— Ты забываешься, мальчик. — Тащ Гусев навис над Джо. — Задачка тут ровно одна. И от решения ее зависит…
Он осекся, заметив нехорошую ухмылку Джо. И, шагнув к нему, приподнял его голову за подбородок, чтобы смотреть в глаза. Ну и чтобы Джо всемерно ощутил свою беспомощность.
Не сказать, чтоб это было приятно.
Не сказать, чтоб первым порывом не было щелкнуть зубами а-ля Барсик и откусить тащ Гусеву что-нибудь лишнее. Пальцы, например. Или голову.
Но Джо всего лишь позволил менеджеру полюбоваться на семейную Гагаринскую улыбочку — не ту, что для масс-медиа, а ту, что для идиотов, забывших законы Империи и заветы Создателя.
Нет, не будь менеджер под гормональными подавителями, Джо бы так себя не вел: людей это бесит, и люди могут среагировать неадекватно. Но тут же действует чистый разум, не так ли? По крайней мере, он себя таковым считает.
— Зависит, пойдешь ли ты под суд за убийство топ-пилота, или тебя твое же начальство сбросит в шахту. Им-то терять будет уже нечего.
Тащ Гусев оскалился, отступил на шаг и длинно выругался. Смысл ругани сводился к вопросу «что делать в этой неудобной ситуации».
Джо пожал плечами:
— Согласен. Ситуация патовая, тащ Гусев. На первый взгляд.
— Или же ты умеешь отлично врать. Что топ-пилот забыл в этой дыре?
— Ну, допустим… У вас в грузовом ангаре В-22 забавные такие ящики стоят. С маркировкой «Авангарда». Ты в курсе, что в них приехало?
Гусев откровенно удивился такому переходу, но и обрадовался: к его махинациям ящики «Авангарда» отношения не имели.
Не то чтобы гормональные подавители перестали действовать. Но почему-то принимающие их люди напрочь забывают о выученных реакциях, которые к гормонам не имеют никакого отношения. И прекрасно эти реакции демонстрируют, пусть и в микродозах.
Имеющему глаза (и курс-другой Теологического Университета заочно) достаточно.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, мальчик, — уже без прежней уверенности сказал Гусев. — А давай-ка рассказывай, как есть. Кто ты такой и за каким джаббом к нам заявился.
— Поменять начальника отдела закупок, — улыбнулся Джо ласковой улыбочкой бабушки Лизы Эйнштейн. — Он-то как раз в курсе, что за ящики и почему их не должно здесь быть. Ты присядь, добролюдь, присядь. До того, как ваш КрИИ начнет меня искать, час-полтора у нас есть.
— Четыре часа. Вполне достаточно, — попытался вернуть позиции Гусев.
— Четыре, это если допустить, что я просто заяц. Из тех, что ты ловишь. Зачем, кстати? Аль-Адиль за такое по головке не погладит.
При упоминании Имперского Прокурора тащ Гусева перекорежило.
— Ты меня не пугай. Не того полета птичка, чтобы пугать.
— Советский суд — самый гуманный суд в галактике, — наставительно произнес Джо, поднял палец…
Ой. Наручники упали.
Гусева перекорежило снова.
— Ну сам подумай, — покачал головой Джо и аккуратно растер запястья. — Топ-пилот, магнитный замок. Физический коннект. Да сядь ты уже, не собираюсь я тебя трогать. Нужно оно мне!
— А что нужно? — спросил Гусев, присев на стул. На сей раз именно присел, а не плюхнулся.
— Получить обратно моего дракота, пока он не озверел и не устроил смертоубийства. Это раз. А два — спилить из вашей дыры. Ну и отдать Аль-Адилю вашего начальника отдела закупок и еще пару-тройку причастных. Но это почетное право могу оставить тебе.
— Врешь ты складно, уважаю, — кивнул Гусев.
— А ты — нет, — не пошел на мировую Джо. — Давай, облегчи совесть, расскажи доброму людю, за каким джаббом тебе сдались случайные прохожие. Выглядит так, словно дело у тебя поставлено на поток.
Джо брезгливо поворошил плистики, заодно поискав в них хоть какую полезную информацию. Но не нашел: только претензии неудобопонятным бюрократическим языком и обязательство покрыть ущерб без уточнения, какой именно ущерб. В качестве получателя значился «Рудный дом Мамедовых». Контракт там тоже был. Рабочий, со средненькой зарплатой, сроком в девяносто девять лет и с неустойкой размером с Гагарин-туру. На тот же «РДМ».
