Это новая фаза британской инспирации, со времён греческого восстания насаждающей антигосударственные движения под националистическим соусом. В Европе последовательно были созданы пробританские «молодые гвардии»: «Молодая Италия», «Молодая Германия», «Молодая Россия». Молодёжь кидалась бомбами и орала националистические лозунги, а если выключить звук, то европейцы пилили сук, на котором сидели. «Молодые» были везде, разумеется, кроме Англии. В Англии сидели «старички».

Мною уже организовано достаточно крупное спортивное общество — в первую очередь боксёров и борцов, которое потихоньку начинает набирать обороты даже без рекламы в СМИ, только через сарафанное радио. Но молодёжь — это моя ключевая идея на сегодняшний день. Но вернёмся к скаутам, к истокам.

Если скаута спросить об основателе его организации, он шёпотом скажет, что это великий БП. Называть Папу по имени считается кощунством. В литературе имя называется открыто — обычно к нему прибавляется звание: полковник Баден-Пауэлл. Но это скромность. Лорд Баден-Пауэлл был не полковником, а генералом. Родился в семье профессора-богослова, молодым человеком поехал в Индию окормлять туземцев словом евангельским — в составе диверсионно-карательного отряда. 8 лет пыток, расстрелов, виселиц Баден-Пауэлл творчески обобщил в пособиях начинающему костолому: «Выслеживание и разведка» и «Памятка разведчика». Затем Друг Детей служит в экспедиционном корпусе в Южной Африке, на Мальте. Перед началом англо-бурской войны снова направляется в Южную Африку и вскоре принимается за своё дело: пытки, убийства, расстрелы заложников и (новинка) концентрационные лагеря. Но англичане придумали не только концентрационные лагеря с колючей проволокой, но и гитлерюгенд. Во время неимоверно раздутой обороны посёлка Мефкинга БП использует отряд одетых в униформу ополченцев-детей, что позднее служит легальным обоснованием посетившего его инсайта скаутизма.

Осуждаю ли я генерала? Ничуть — я точно такой же, если не хуже, просто генерал воевал с той стороны. А мы с этой — и это огромное упущение, что у нас не было такого вот костолома. Но ничего, ещё не вечер!

В России попытались создать свою национальную программу детской военизированной организации — «потешных». На «потешных» в рамках оборонного бюджета были выделены большие средства, но они были на корню задавлены скаутизмом. В свете англо-российского соглашения 1907 года Николай II этому особо не сопротивлялся. Наследник престола стал почётным скаутом — программа получила государственную поддержку. Естественно, скаутизм интегрировал в себя сокольничество, которое фактически стало спортивной секцией скаутизма. Академия Главного штаба напечатала адаптированный к русским условиям перевод «Scouting for boys». В 1909 были организованы первые отряды скаутов под руководством полковника Пантюхова (впоследствии он был командирован в Великобританию). В 1910 великий БП встречался лично с Николаем II и беседовал о перспективах скаутского движения в России. В 1911–1912 движение «потешных» было практически свёрнуто (осталось для военных детей-сирот). Руководителем русских скаутов был адмирал Бострём — бывший морской агент в Англии.

Существует легенда о том, что скаутизм (собственно скауты и соколы) стали базой антибольшевистского воспитания детей. Это наглая ложь. Скаутские организации восторженно встретили отречение царя, сорвали изображения икон и царевича Алексея со своих знамён и превратились в февральских комсомольцев-хунвэйбинов. Несомненно, гадёныши участвовали в организации беспорядков в февральском Петербурге — из-за угла стреляли в толпы обывателей, чтобы спровоцировать беспорядки, и т. д.

Вот то, что было в реальности, когда отдали собственное молодёжное движение на откуп англичанам. Моя же задача была не допустить этого. Вопросов к людям, курирующим это движение, — масса. Осуждать их легко, особенно с высоты послезнания.

Что же касается всей структуры и обучения — что мой опыт, что специфика времени, а самое главное — поставленных задач — вынуждает действовать очень жёстко. Так что мои ребята любых скаутов на ремни порежут и не заметят. Они уже в качестве факультатива повыбивали половину городской шпаны — так что те носа боятся показать, сидят по своим дворам, засылают гонцов, чтобы высмотреть, нет ли на улицах боксёров. Часть из них переходит к нам, другие продолжают организовывать свои банды, пытаясь давать отпор.

У наших нет пока никаких особых отличий, в отличие, например, от местной гопоты разукрашенной, но их, как и любого спортсмена, видно по взгляду, по манере держаться. Ну и причёски — как я уже говорил, они подхватили от меня моду на полубокс.

— Вопрос имею.

— Слушаю.

— Почему вы Фому не убили?

Я откинулся в кресле и вопросительно поднял брови.

— А почему я должен был его убивать?

— Ну так, это… он же подвёл, заварил всю эту кашу со старыми ворами?

— Это тебе кто? — мои нукеры растрепали? Языки им надо булавкой приколоть, чтобы меньше трепались.

Я внимательно посмотрел на Прокопа.

— Фома виноват лишь в том, что меня в курс не поставил, но и в этом его винить нельзя — он всё правильно сделал, что сам кашу заварил, сам и пошёл расхлёбывать. Другое дело, что не соизмерил силы — видно, не думал, что его там сразу потрошить начнут. Ещё он не понял, что этих хмырей специально подвели.

— Специально?

— Разумеется. Сначала они прижились тут, вынюхивали, про меня расспрашивали.

— А ограбление инкассаторов?

— Вот тут уже интереснее — мне кажется, это эксцесс исполнителя.

— Что это?

— Думаю, что им было поручено наблюдение, но воры-уголовники — народ необязательный, слабо контролируемый. Вероятно, подвернулась возможность грабануть — они и сделали. Тем самым нарушили замысел кураторов.

— Получилось выйти на главных?

— Живьём тех брать было нельзя — иначе бы они в полиции трепаться стали про наши дела. А эти ничего не знают — так, прихвостни, шестёрки. Что по поводу кураторов… помнишь, когда мы Лорда брали, мы и все его бумаги прихватили, да и он успел многое рассказать. В целом я знаю, кто за этим стоит, но смысла сдёргивать их с доски сейчас нет — только навредим и засветимся. Всерьёз же за нас возьмутся после нашего большого скачка. Мы сами на обострение пойдём.

— Так может, погодить с делом? Я, конечно, не влезаю в ваши дела.

— Не менжуйся — мы нормально говорим, так что расслабься. Ты пока просто не понимаешь, какая игра идёт и какие силы во всём этом замешаны — постепенно всё узнаешь. Но имей в виду уже сейчас, что это большая война — всех против всех. И я пытаюсь создать какое-то сообщество, которое стало бы для вас своими, понимаешь?

— Конечно. Если бы вы не убрали Лорда и Скобаря, тут всё прахом бы пошло — все наши бы сгинули. Всего полгода, как вы тут, а жизнь перевернулась — все сыты, одеты, обуты, при деньгах.

— И на свободе.

— И на свободе. Знаете, как вас тут все называют?