Организовал бесплатное питание за счёт общака для стариков и сирот-беспризорников. Часто у них на самом деле были родители, но что они есть, что их нет — на их жизнь не влияло. Также договорился с лесопилками по сбору древесной стружки и коры. Под это дело тоже мобилизовали бичей и стариков — они всё это рубили и собирали в мешки. Этой мульчей мы засыпали всё пространство, открытый грунт, чтобы потом по дерьму не ходить, когда пойдут дожди. По основным направлениям прокладывали деревянные приподнятые тротуары.

Но основная работа была именно в стройке. Мы огородили наш стеклянный флигель дополнительным забором, плюс к этому установили внешний периметр — то есть превратили всё это в крепость. Сейчас просто так, нахрапом, не возьмёшь. Сделали подходы-коридоры, где установили решётки. В случае штурма те, кто отходил, запирал за собой эти несколько решёток. А их просто так не вскроешь — за это время можно было уйти. Разумеется, всё это было только для нас — верхушки и приближённых. Помимо этого бичи рыли подземный ход, который уводил из лавры на другую сторону улицы. Ничего усложнять не стали — просто узкий коридор, укреплённый деревянными балками, как в шахте. Договорились с моряками и закупили у них комплект судовых переборок. Это такие двери-шлюзы, которые закрываются вращением колеса сразу на несколько упоров. Сломать такую дверь очень трудно. Также в тоннеле организовали небольшой схрон, куда натащили воды и ящиков с консервами, оружием и патронами. Бригады бичей под конец строительства сменили свой состав не по одному разу. Но тут уж ничего не поделаешь — иначе всем растрепят про тайные ходы.

Кстати, по оружию. С Панкратом заказали партию «Галанов» под 9 мм. Я решил не устраивать разнобоя и перейти всем на единый револьвер и калибр. Он более удобен, чем русский Смит энд Вессон. Придёт время магазинных браунингов — перейдём на них. Кстати, я написал письмо самому Браунингу. Большое письмо, где написал свои мысли о развитии оружейной отрасли, выразил желание сделать заказ на партию его пистолетов, когда он доведёт их до ума. Порассуждал на послезнании о калибрах и полуавтоматическом и автоматическом оружии. Надеюсь, заинтересовал его.

Себе я взял целый этаж в отдельно стоящем здании на углу Московского и Сенной. С перспективой занять здание полностью — сейчас для этого не хватало людей, ну или служащих. Но место перспективное. Кстати, этот дом — единственный уцелевший из всех строений лавры до наших дней. Естественно, я планировал в дальнейшем всё это снести, построить тут нормальный высотный комплекс с торговым центром, отелями и ресторанами.

У себя я сделал отдельный вход и запасной выход. Внешне здание стояло облупленным и грязным, в слоях копоти и с грязными, никогда не мытыми окнами. Но внутри всё было иначе — да, приходилось идти на некоторые неудобства, но свет уже был проведён, так что с этим было проще. На окнах поставлены мощные решётки с мелкой ячейкой, чтобы даже ребёнок-форточник не пролез. Везде положены новые полы, завезена необходимая мебель, закуплена вся канцелярка, бумага.

Как только ремонт у меня был закончен — а с этого мы начали, так что я, естественно, был первый в списке на улучшение жилищных условий — думал даже об обустройстве котельной. Но решил пока не вкладываться — всё равно всё это сносить потом. Как только было проведено электричество, установлен хороший сейф… да, Большой таки бомбанул хату Лорда, вывезя оттуда всё. Сейф я экспроприировал.

Кроме того, у меня было несколько помещений — часть жилых, а часть рабочих. И вход я сделал тоже оригинально. Установил большой несгораемый шкаф, как тут называли сейфы, вплотную к стене. На самом деле этот сейф и был проходом в рабочие помещения. Так просто не попадёшь, если не знаешь. Задняя стена тоже хитро открывалась — и только так можно было попасть. Наконец-то смог зарядить свой телефон.

Отчасти мне такая скрытность была нужна не только чтобы работать над составлением досье и картотеки, сколько скрыть артефакты. Их не должен был видеть никто. Телефон был моим спасением от ужаса той среды, где я находился. Связь с моим миром — с книгами, информацией, фотографиями.

Потихоньку росла картотека. Я штудировал все записи, составляя списки участников настоящих и будущих событий. Делал картотеку по методу Цеттелькастен. Также заказал несколько карт — подробные карты Москвы и Питера, Российской империи, мира и европейских стран — обклеил ими все стены. Постепенно прямо на них с помощью иголок и цветных ниток составлял майнд-мэп, ментальную карту: где, кто, откуда. Делал флажки с пометками номеров дела и личными данными. Цвет нитки соответствовал стране. Так можно было проще отследить связи.

Благодарил бога, что сохранил всё необходимое для работы в оффлайн-режиме. Плюс дополнительно копировал то, что осталось открытым в браузерах, в заметки. Привычка многократно копировать информацию дала свой результат. В общем, постепенно всё это превратилось в огромный исследовательский центр. Мне не хватало многих данных — например, адресов и фотографий. Для этого надо было выходить на работников полиции, но по этому направлению был отдельный план. Они сами выйдут на меня в ближайшее время.

Как-то после той пьянки ко мне подошёл Большой. Он приоделся, стал выглядеть значительно лучше — изменились даже манеры, хотя он так и остался опасным хорьком: мелким и быстрым.

— Слушай, старшой, а чего ты меня отодвинул от всех тем, связанных с финансами?

— Как это?

— Ну Фома на распределении сидит, Гриня, даже Прокоп, а я, значит, шпиком?

— Так ты же на информации будешь сидеть — это самое жирное место. Неужели не понял ещё? На тебе же контроль всего — именно по твоим наводкам мы будем работать. К тому же они не гребут деньги себе — всё идёт в общак.

— Так-то оно так, да как-то паршиво — как будто легавым стал.

— Смотри сам, я не неволю. Найдёшь что-то по себе — я тебя выслушаю. Только прежде меня послушай. Всё это — небольшая проверка. Если ты сейчас соскочишь, дальше я серьёзных дел тебе не смогу поручать. Всё, что мы сейчас делаем, это мелочёвка — просто становимся на ноги. Скелет кое-какой собрали, осталось мясо нарастить. Дальше будем работать по крупному.

На том и разошлись.

Одно из помещений на первом этаже, где были конюшни, мы переделали под гимнастический зал. Сначала, конечно, всё это восприняли как дурь, но потихоньку, смотря на наши бои с Малышом — его я, кстати, тоже приодел, он отростил бороду и побрился налысо, стал похож на молодого Монсона — позже подключился Панкрат. Он сначала смотрел на всё это, посмеиваясь. Я ему как-то сказал:

— Давай, надевай перчатки, заходи на ринг.

Ринг представлял собой просто сбитый из досок квадрат со столбами и натянутыми канатами.

Я, конечно, боксёр аховый — так, набрался по вершкам, ходил какое-то время в секцию. Тут больше уличной практики, но для местного уровня это было достаточно. Бокс только-только зарождался и в том виде, в котором мы привыкли его видеть, не существовал.

Панкрат снял рубаху, надел перчатки. Пролез с ухмылочкой под канатами — мужик он был крепкий, жилистый и сильный. На самом деле мои показательные выступления могут окончиться эпическим фиаско.

Разошлись по углам, начали потихоньку сближаться. Краем глаза заметил, что в зал просочился Сашка Хромой и его кодла — как их ни гоняй, бесполезно. Да и другие мужики из наших подтянулись.

В этот момент Панкрат бросился в атаку — правильный ход. На улице не до боксирования: резкое нападение, и важно ошеломить агрессией, подавить желание сопротивляться.

Я разорвал дистанцию — это единственное, что помогает, чтобы не попасть под раздачу. Затем специально подставился — Панкрат ударил прямым. Смещение в бок и удар на встречной траектории — удар пришёлся прямо в нос. Добивать я не стал — разошлись. Пока Панкрат приводил себя в порядок, провёл ещё один спарринг с Малышом. Ему, конечно, надо искать другого спарринг-партнёра — мне с ним уже откровенно тяжело. Удары как кувалдой — если пропускаешь, аж эмаль крошится на зубах. Капы-то нету ни у кого. Да и он молодой, впитывает как губка, учится быстро. Иногда они спаррингуют с Иваном, но там без шансов, конечно.