Кстати, по поводу гипотетического оружейного прогрессорства: пока полностью на бездымный порох не перейдут — нечего и думать об этом. Мы вот, например, до сих пор на дымном. Полиция вообще по остаточному принципу снабжается — в самую последнюю очередь. Ладно, пока для наших дел и этого довольно.

Иван с Малышом, получив свои премии, были очень довольны. Малышу я порекомендовал деньги придержать и не транжирить. Ивану ничего советовать не стал. Видно, что ему хотелось поговорить, да всё возможности не было. После ужина Иван всё-таки спросил:

— Ты же понимаешь, что если всё выйдет наружу, то это будет конец?

— Как тебе сказать… Рано или поздно всё выходит наружу, только кому-то это сходит с рук, а кому-то нет. А чтобы сошло, нужно предпринимать определённые действия.

— И ты знаешь какие?

— В общих чертах. Главное — мы должны быть полезны.

— Кому?

Я взглядом указал наверх. Иван крякнул в кулак. А я продолжил:

— Мы должны показать, что работаем на государство и что мы незаменимы — это с одной стороны. С другой — мы сами должны не только встроиться в существующую структуру, но и создать собственную, и не одну. Окружить себя правильными, нужными и влиятельными людьми, которые будут нуждаться в нас. Кроме этого, на нас должны работать лучшие юристы и адвокаты — в этом случае можно находиться в определённой безопасности.

— И всё это ради борьбы с преступностью?

— При чём тут преступность?

— Разве не ради этого ты всё затеял?

— Ну тут смотря что считать преступностью. Например, лавра — это вообще незначительная ерунда, что-то типа оводов, которые облепляют корову. С этим нельзя бороться — ты уберёшь одних, прилетят другие, злее, опытнее. Лучше всего этот процесс возглавить и хотя бы частично контролировать, направлять его деятельность, его удары в нужное русло.

— А тюрьмы? Каторга?

— Всех не пересажаешь. Да и тюрьма — это университет для преступников. Сел обычный паренёк, вышел законченный уголовник. Среда очень сильно влияет — люди подвергаются этому преступному романтизму, который им вешают на уши, и становятся такими же. Таким образом, тюрьмы только способствуют распространению преступности и идеологии криминала. Ну представь: вот этот паренёк из бедной рабочей семьи общается с такими же, как он, примерно. Решил украсть что-нибудь, его ловят, отправляют на каторгу — в среду полностью уголовную. И общается он там почти исключительно с ворами. Кем он оттуда выйдет?

Иван совсем загрузился. Видимо, раньше не думал об этом под таким углом.

— Вот так вот, Иван. Всё очень сложно.

— Так как же бороться с преступностью? Самому стать преступником?

— Да никак. Можно лишь контролировать. Лучше всего сделать так, чтобы преступность контролировала сама себя, избавляясь от лишних элементов.

— Каким образом?

— Личное благосостояние.

Видя непонимающий взгляд Ивана, продолжил:

— Ну представь ситуацию: ты, к примеру, бывший разбойник, нашедший себе прибыльное дело, скажем по торговой части. Возможно, не совсем законное, но не связанное с прямым криминалом и смертоубийством. И тут появляются какие-то недоумки, которые начинают грабить, стрелять. Наш коммерсант терпит убытки. Что он будет делать, как думаешь?

— Посворачивает им шеи?

— Именно! И это будет намного эффективнее, чем работа полиции. Полиция — это поимка, суд, адвокаты, каторга и потом всё по новой. А тут человек сам — полиция, адвокат и суд. Строгий, но справедливый.

— Да, но это как-то незаконно…

— Согласен. И где та грань, сказать сложно. Но реально такой купчик для государства более выгоден, чем банда грабителей. Это, так сказать, минимальное зло, с которым государство готово мириться в определённых пределах, конечно. Пока он сам не начнёт берега путать, понимаешь?

— И ты хочешь стать таким минимальным злом?

Я рассмеялся:

— Жизнь покажет, Иван, жизнь покажет. Во всяком случае, постараюсь принести порядок и пользу, насколько это возможно.

Иван помолчал минуту, пожевал ус, потом продолжил:

— Вчера, в той комнате, я, признаться, думал, что ты совсем обезумел и всем там конец пришёл.

— В этом и была цель — значит, я хорошо сыграл свою роль.

— Роль?

— Конечно. Запомни главное, Иван: когда делаешь такие вещи, ни в коем случае нельзя терять контроль. Потеря контроля равна смерти. Всё надо делать с чётким расчётом и холодной головой. Если ты потерял контроль — значит, его обрёл твой враг, и тебе конец.

— Малыш, что думаешь, верно я говорю? Что будет с бойцом, который теряет контроль?

— Его подловят в этот момент, и он получит по роже.

— Вот! Устами младенца. Понимаешь?

— То есть ты всё спланировал с самого начала?

— Разумеется.

— А если бы всё пошло не по плану?

— Тогда есть план Б.

— Опасный ты человек. Но я рад, что ввязался в это — давненько у меня такого не было, прямо как на войне. Аж кровь кипит.

— То ли ещё будет. Ладно, я заплачу, и поехали. Надо в лавру заехать, узнать, что там и как, и начнём нашу операцию «Оверлорд».

— Почему «Оверлорд»?

— Не бери в голову. Это значит, что ему конец. Да, и последний вопрос, Ваня: ты как с цифрами дружишь?

— Да вполне.

— С бухгалтерией справишься?

— Можно попробовать.

— Ну вот и ладушки. Ладно, тронулись.

В лавре всё было готово — регулярно прибегали мальчишки от Хромого, который продолжал держать пост. Надеюсь, справился нормально и не спалился.

Наш экипаж с форсом влетел во двор лавры. Люди бросились врассыпную — даже откуда-то взлетела курица, чуть не попавшая под колёса.

На крыльце у входа стояла вся компания — франтоватые и приодетые, более-менее на людей стали похожи.

Отпустив возницу, мы собрались в том же кабинете, как позже стали его называть, где проходили недавние события.

— Слушайте сюда. Заедем на трёх колясках с трёх сторон. Мы не знаем, один он дома или нет. Самое главное — это войти без стрельбы, тихо. Обнести хату. Для этого приготовьте мешки. Кстати, вполне возможно, у него там сейф. Кто сейфы колоть может? Ты, Большой? Отлично, тогда возьми, что для этого нужно.

Я на секунду задумался и обратился к одному из воров:

— Гриня, я тебя давеча с бабой видел. Кто такая?

— Да Маруська, — немного смущённо сказал Гриня, — так крутим иногда.

— Бери её с собой.

— Нахера нам баба на эксе?! — возмутился Большой.

А я обратил внимание, что Шелест молчит и больше слушает. Молодец.

— А как ты хочешь тихо подойти к нему? Думаешь, он обрадуется, когда увидит, что к нему банда незнакомых харь заявилась? Он опытный — может прямо через дверь стрелять начать или запрётся да сожжёт документы, пока мы ломиться будем. А так мы ему медовую ловушку устроим — подошлём бабу, типа Скобарь подарок отправил, а сами схоронимся рядом, чтобы не отсвечивать. Он откроет дверь — тут и мы на огонёк заглянем.

— Хех, умно, — оскалился Большой. — Да, голова у тебя соображает.

— Ладно, тогда готовьтесь. Все проверьте оружие — вот ещё патроны на всякий случай. Прокоп, ты контролируешь пацанву и возничих, подгони их, чтобы готовы были. Через полчаса выезжаем. Гриня, иди собирай свою — лучшее платье пусть наденет.

— А что если он не один будет? — подал голос Шелест.

— Хороший вопрос. Действуем так же. Нужно постараться там, на месте, никого не убивать, чтобы потом мертвецов не таскать — точно спалимся.

— Так можно их там и оставить.

— Можно, да выстрелы будут слышны — вся округа сбежится. Ну и где трупы, там полиция и сыскари, а нам этого не надо. По-хорошему надо без стрельбы, по-тихому взять. У кого дубинки есть, кожей обшитые, или сапы с песком?

— А это что такое?

— Эх, учить вас и учить. Ладно, как дело сделаем — изготовим всё, что надо. Ещё не раз пригодится.

— У нас эфира немного есть, — подал голос Панкрат, самый возрастной из старших воров, серьёзный такой мужик, обстоятельный.

— Отлично! Значит, берём эфир, усыпим его немного и под видом пьяного вывезем. Те, кто будут вывозить — например, ты, Панкрат, с Прокопом — сразу же везите его сюда, в кабинет. Да следите, чтобы он не самоубился — если он спец хороший, то может. Вставьте ему кляп в рот, смотрите: если блевать начнёт, чтобы не захлебнулся. Короче, он на вашей ответственности. Большой, сразу занимаешься сейфом — это твоя задача. Мы же собираем бумаги и обыскиваем хату. Шелест, сразу осмотрись на предмет тайников и ухоронок, проверь всё, подумай, где сам бы что-то важное там спрятал.