Затем атаковала еще одна тварь, затем другая, затем еще. Бить приходилось так чтобы рефлекс, вдобавок, не повредил интегратор — который продолжал методично гудеть и посвистывать, не обращая внимания на происходящее.

Им все-таки удалось уложить трех тварей, и подобраться к стене. Алекс нашарил сенсор, вдавил — дверь отползла — они ввалились — Алекс ткнул во внутренний — дверь двинулась — в проем сунулась черная голова — Виктор ударил с размаху ногой — тварь улетела в блок — дверь закрылась. Послышался скрежет когтей по двери, удары — царап-царап-царап, бум, царап-царап-царап, бум.

Они оказались в маленьком помещении — камера хранения зондов; небольшой коробок, метров пять на пять. Прислонились спиной к стеллажам — атмосферные зонды в защитных кожухах, роботы сейсмоанализаторы в амортизирующих блоках, дроны навесной разведки в транспортных контейнерах. Все это были дорогие устройства длительного использования, которые подлежали эвакуации, — но вот были оставлены здесь, чтобы послужить опорой для измученных спин.

— Такое ощущение, что эти черненькие нам не рады, — Виктор перевел дух.

— Как будто инстинкт самосохранения выключили, да, — Алекс откинулся к стойке с зондами. — Лезут прямо на огонек, — он поднял ствол, посмотрел на тлеющий рубин накопителя.

Скрежет и стуки не прекращались. Существа царапали дверь, бились, очевидно, своими черными треугольными головами в металл — с монотонным упорством машин, лишенных способности к обучению.

Алекс сполз на пол, снял шлем, перчатку, утер мокрый лоб. Рука дрожала от усталости и нервного напряжения.

— Еще четыре минуты, — Виктор озвучил показания времени в визоре, затем также присел, снял шлем, перчатку, утерся.

Минуты тянулись мучительно. Царап-царап, бум. Царап-царап, бум.

— Думаю, если сейчас пальнем на полную мощность, — наконец нарушил молчание Алекс, — камера интегратора выдержит.

— Да уж. Обидно будет самим же все это сжечь. После такого-то геморроя…

— Что-то я устал как-то, — Алекс закрыл глаза. — Хочу домой, в постельку.

Время ползло. За минуту до окончания всего процесса послышался новый звук. Негромкий, какой-то вкрадчивый — шелест, царапанье где-то сверху. Алекс поднял голову, вглядываясь в полумрак под потолком.

— Слышишь?

— Они в вентиляции, — Виктор посмотрел за ним. — И, может быть, по всей станции.

— Логично… Шлюз вентиляции легче всего раздолбать снаружи. В шлюзы ломиться вовсе не обязательно, — Алекс припомнил царапины и небольшие вмятины на куполе у диафрагмы ангара.

— Допускаю, снаружи ломились не только эти мелкие черные. Кроме тех наших светлячков здесь могут быть еще разные лапочки.

Алекс натянул перчатку, надел шлем, защелкнул фиксатор. Поднялся, преодолевая сопротивление измученного тела — колени хрустнули, мышцы бедер запротестовали острой болью. Подошел к двери, шагнул в сторону от створки, прижался к стене, поднес ладонь к сенсору. Виктор надел свой шлем, поставил излучатель на треть. Алекс тронул сенсор, отпрыгнул к стеллажам у противоположной стены. Дверь откатилась; Виктор выстрелил, снова, снова, снова.

Вернул излучатель на мощность; они оба ринулись в блок. Разряд, один за одним, еще и еще — наконец все твари лежат, дергаясь, в агонии странным образом пытаясь собраться, чтобы напасть снова.

Алекс и Виктор двинулись к интегратору, осторожно переступая через тела. Фасад интегратора покрылся паутиной трещин и темными пятнами, монитор оплавился, панель управления покалечена — но они были уже не нужны. Алекс подошел к слоту готовой продукции, повернул ключ разблокировки. Внутри, на ложементах покоились восемь изогнутых пластин. Идеальная полировка идеальной поверхности отражала искаженный антураж инвентарного блока — стеллажи, кривая сеть световодов на потолке, фигуры людей в костюмах.

— Какой красивый глянец, — Виктор хмыкнул.

Поверхность пластин переливалась оттенками — от глубокого синего, почти ночного, через фиолетовый и серебристый до почти белого с металлическим блеском, создавая эффект жидкого света, застывшего в твердой форме. Это была не просто идеальная полировка поверхности — это было нечто большее, игра квантовых эффектов в структуре нового инсидиевого композита. Отражатели выглядели не как промышленные компоненты, а как произведения искусства, достойные музея.

— Необыкновенно, — Алекс кивнул. — Надеюсь работать будут также шикарно… А легкие! — он аккуратно поднял пластину.

Виктор тронул обугленную тележку, сдвинул со скрипом. Нашли рулон транспортировочной пленки — термостойкий материал с амортизирующими свойствами. Упаковали драгоценные пластины, уложили на тележку, проложив прокладками из мягкого изолона, покатили тележку к выходу. Вышли в ствол.

Когда до дверей в ангар оставалось около тридцати метров, они остановились, помешкали. Прошли еще десять метров, оставили тележку, отошли к противоположной стене, двинулись дальше вдоль нее, вскинув стволы. Когда оказались перед открытой дверью, из ангара выскочило черное существо. Алекс выстрелил; тварь шлепнулась на пол, вскочила снова, бросилась снова — за ней еще трое. Наконец жуткие твари, получив каждое не по одному заряду, замерли на слое пепла.

Алекс и Виктор метнулись назад, к тележке. Схватились за ручки, со скрипом протащили по пеплу к роверу. Машина стояла, терпеливо ожидая в полумраке ангара. В дверях появилась очередная тройка черных шестиногих тел, за ними еще четверка. Виктор снова вскинул ствол; пока Алекс лихорадочно фиксировал груз на платформе, он методично отстреливал тварей, которые лезли на огонь с каким-то необъяснимо одержимым упорством. Они не отступали, не замедлялись, не обходили — только прямая атака, снова и снова, в настоящем безумии.

— Готово! — наконец выкрикнул Алекс, щелкнув последним фиксатором.

Они вонзились в кабинку, Алекс активировал двигатель, ровер тронулся, мягко покатил к шлюзу. Твари набросились на машину; стук ударов треугольных голов смешался с мягким шелестом приводной системы. Разошлась внутренняя диафрагма; ровер вкатился в камеру, увлекая с собой несколько черных тел. Лепестки двинулись в исходное положение — одна тварь попыталась протиснуться в последний момент, не успела — хрустнула в сжимающемся кольце — черная жидкость вязко брызнула на серо-зеленый металл. Разошлась внешняя диафрагма — ровер выкатился в багрово-пепельный полумрак; стал увеличивать скорость.

Наконец станция исчезла в рубиновой мгле за спиной. Четырнадцать километров до шлюпа. Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать…

— Действительно как в кино, — наконец усмехнулся Виктор. — Лезут на убой — вообще никакой логики.

— Если наши предположения верны, они могли реально потерять адекватность, — сказал Алекс, не отрывая взгляда от пепельной перспективы дороги. — Магнитный фон, со всеми последствиями, за эти четыре года вырос на три порядка. Сначала у них, наверно, отключилась природная навигация, и их занесло сюда. Затем просто потеряли адекватность — они ведь здесь подольше нашего, и экранов у них никаких. Фон жарит мозги месяц за месяцем, или что у них там.

— Кстати насчет экранов. Не исключено, что они каким-то образом чувствуют, что под куполом фон более-менее в норме, и лезут сюда. У тех любопытных, возможно, либо какая-то естественная защита, либо они здесь только недавно, и еще не успели, хм, свихнуться. К тому же, если они пасутся у залежи, им на самом деле, может быть, от этого легче… Видел как спокойно они себя вели? Совершенно без такой вот тупой агрессии.

— Можно, в этом плане, предположить что тут было, — Алекс указал за спину, туда где в рубиновой мгле оставалась станция. — Орда невменяемых тварей, которые лезут из буквально каждой дыры, наверно… Бросаются на оружие, снова и снова, пока не погибнут. Отпугнуть невозможно, только убить.

Три километра… Два… Один…

Ровер подкатил к шлюпу, мягко остановился. Алекс деактивировал двигатель. Они сидели неподвижно несколько секунд, глядя на полировку экранов шлюпа, сверкавшую с какой-то угрюмой торжественностью. Затем Алекс открыл дверцу кабины.